Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

— По сути, весь город пристрелян дудаевцами. Они два года готовились к возможному нападению федеральных войск и весь Грозный превратили в тир. Учитывая, что они оказали сопротивление уже на подступах, существует большая вероятность широкомасштабного и организованного сопротивления и внутри города. Все мужчины, способные носить оружие, уже владеют им. При вводе бронетехники в город могут быть большие потери как у федеральных войск, так и среди мирного населения, плюс значительные разрушения гражданских объектов. Вспомните опыт Великой Отечественной войны: города не штурмовали танками! Предлагаю выдавливать дудаевцев из города силами спецназа ГРУ и ВДВ.

После выступления Поповских все молчали в течение нескольких минут, размышляя над докладом и ожидая реакции министра обороны. Павел Сергеевич, облокотившись на стол, тоже задумался, но заметив на себе пристальные взгляды подчиненных, сказал:

— Что ж, в этом году Грозный брать не будем. Хотя Генштаб настаивает на широкомасштабных операциях, будем действовать силами спецназа и выдавливать дудаевцев в горы.

На следующий день Грачев и Степашин вылетели в Москву докладывать свои соображения Верховному Главнокомандующему. Вернулся Павел Сергеевич на другой день. У штабного вагона его встречал генерал Квашнин, министр обороны не скрывал раздражения:

— Мне сейчас от президента досталось: почему мы тянем с Грозным? Ему звонил Клинтон и в жесткой форме потребовал быстрее закрыть чеченский вопрос. В Америке нарастают антирусские настроения и симпатии к чеченской стороне. А тут еще наши зашевелились — и коммунисты, и демократы, — клюют президента со всех сторон! Ладно, — демократы… Коммунисты-то из себя государственников-патриотов строят, а туда же! При их поддержке Дума проголосовала за введение моратория на боевые действия.

— Ситуация хреновая, сейчас все против войны, — сказал Квашнин, — но не понимают, что ситуацию надо разруливать. Пусть бы приехали сюда и посмотрели, можно что сделать или нет.

— Вот-вот и я так думаю, — поддержал его Грачев. — Мы с тобой — партия войны. А они все там — голуби.

— Павел Сергеевич, — начал Квашнин, когда они зашли в вагон, — мы предлагаем тридцать первого декабря войти в Грозный и к двенадцати часам ночи доложить президенту о завершении второго этапа операции.

— Новогодний подарок хочешь президенту сделать? — спросил Грачев. — Или подарок министру обороны? А пресса потом меня не заклюет? Мол, Грачев спланировал операцию под свой день рождения.

Анатолий Васильевич улыбнулся:

— Победителей не судят. А в новогоднюю ночь, пока все будут праздновать, все будет решено.

Павел Сергеевич на секунду задумался:

— Ладно, рассказывай, что у тебя получается.

Квашнин развернул папку, взял указку и, водя ею по карте, висевшей на стене, начал говорить:

— План взятия города предусматривает действия федеральных войск с четырех направлений. Первое — «Север», командующий генерал-майор Пуликовский, в составе сто тридцать первой бригады, восемьдесят первого и двести семьдесят шестого мотострелковых полков, — всего четыре тысячи сто человек, восемьдесят танков, двести десять БМП, шестьдесят пять орудий и минометов. Второе — «Северо-восток» под командованием генерал-лейтенанта Рохлина в составе двести пятьдесят пятого и тридцать третьего мотострелковых полков и шестьдесят восьмого разведывательного батальона, — всего две тысячи двести человек, семь танков, сто двадцать пять БМП и БТР, двадцать пять орудий и минометов. Третье — «Запад», командующий генерал-майор Петрук, в составе пятьсот третьего мотострелкового полка, парашютно-десантного полка семьдесят шестой воздушно-десантной дивизии, двадцать первого и пятьдесят шестого батальонов отдельных воздушно-десантных бригад, — всего шесть тысяч человек, шестьдесят три танка, сто шестьдесят БМП, пятьдесят БМД, семьдесят пять орудий и минометов. И последнее направление — «Восток» под командованием генерал-майора Стаськова в составе сводного отряда сто двадцать девятого мотострелкового полка, сводного парашютно-десантного полка сто четвертой воздушно-десантной дивизии, сводного батальона девяносто восьмой воздушно-десантной дивизии, — всего три тысячи человек, сорок пять танков, семьдесят БМД, тридцать пять орудий и минометов. Войска во взаимодействии со спецподразделениями МВД и ФСК должны захватить президентский дворец, здание правительства, железнодорожный вокзал.

— А также мосты, почту, телеграф, — съерничал Павел Сергеевич. — С этого все начинали.

Квашнин, улыбнувшись, продолжал:

— Идея замысла рассчитана на внезапность. Потери войск при этом будут минимальными. Кроме того, исключается огневое воздействие по жилым и административным зданиям города. Тридцать первое декабря есть тридцать первое декабря. Что в Москве, что в Грозном. Все будут готовиться отмечать Новый год.

Павел Сергеевич взял ручку:

— Давай план, утверждаю.

Квашнин вышел из штабного вагона:

— Я к Рохлину, — сказал он адъютанту Грачева и направился к вертолету.

Прибыв к генералу, Квашнин вкратце рассказал ему свой план.

— Кто будет командовать группировкой «Север»? спросил Рохлин.

— Я, — сказал Квашнин.

— Какова моя задача? — уточнил Рохлин.

— Дойди до дворца, занять его, а мы подойдем.

— Анатолий Васильевич, вы видели выступление министра обороны по телевидению? Он сказал, что на танках город не атакуют.

— Лев Яковлевич, опоздаешь к разделу пирога, — на секунду задумавшись, ответил Квашнин. — А если сомневаешься, то я не настаиваю, будешь в резерве. Прикроешь левый фланг основной группировки. Мы возьмем Грозный за одну ночь. Есть, конечно, проблемы: бойцы не подготовлены. Много офицеров, не имеющих опыта. В восемьдесят первом полку из пятидесяти шести командиров взводов сорок девять — выпускники гражданских вузов, призванных на два года. Некоторые только вчера заключили контракт. Но время еще есть. За недельку — другую научатся. Да и противник академий не заканчивал. Так что и здесь преимущество на нашей стороне.

Рохлин удивленно посмотрел на Квашнина: «За неделю научиться тому, на что тратятся месяцы и годы?»

— А что особенного? Методика-то здесь другая, не та, что была в Советской Армии, — продолжал Квашнин, поняв недоумение комкора. — Кроме того, против нас здесь не регулярная армия. Смелость, Лев Яковлевич, города берет. Постреляют и разбегутся.

— Анатолий Васильевич, если все произойдет так, как планируется, мне придется пересмотреть весь свой опыт, все взгляды на подготовку и проведение боевых операций, — пожал плечами Рохлин. — Тогда с меня ящик коньяка.