Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

— Ребята, нас похоронили.

— Может быть, президент неправильно информирован? — сказал один из генералов. — Нам необходимо выйти в эфир и сообщить, что мы живы.

Как только радист вышел в эфир, по координационному центру МВД был открыт массированный огонь артиллерии федеральных войск. Началось что-то страшное. Одному из бойцов спецназа осколок попал в живот. Он истошно закричал:

— Дайте шприц!

Но противошоковых средств уже не было.

В это же время боевики пошли в очередную атаку на здание Совмина. На этот раз им удалось прорваться на лестничный пролет между первым и вторым этажами. Там разгорелась рукопашная схватка. Командир десантной роты Кильченко по рации вызвал огонь на себя. Вертолеты, посланные для огневой поддержки, выпустили ракеты. Одна из них попала в лестничный пролет, и он рухнул вместе с дерущимися. Воспользовавшись этим, командир повел десантников на прорыв, и они вместе с другими защитниками Совмина вырвались из окружения. Из здания ФСБ тоже прорвалась группа офицеров.

Бойцы спецназа, офицеры и генералы продолжали защищать координационный центр МВД.

Басаев, захватив на вокзале вагон с минометами, приказал обстреливать из них здание. Боевики стремились к захвату координационного центра еще и потому, что, взяв в плен семьдесят офицеров и генералов, включая четырех заместителей министра внутренних дел, они получили бы возможность диктовать условия Москве.

Радист подошел к Иглину, отозвал его в сторону и сказал:

— Товарищ капитан, на частоте «чехов» я поймал переговоры наших о сдаче координационного центра.

— Где еще может находиться радиостанция? — встревожился капитан.

— На втором этаже. Там радиоузел Центра.

— Пока никому не говори. Я проверю.

Иглин направился на второй этаж. Постучав в тяжелую дверь комнаты, где находился радиоузел, и, подождав немного, выбил ее сильным ударом ноги. За дверью он увидел двух майоров милиции с направленными на него пистолетами.

— Ребята, оборону держат мои люди, вы и двух шагов не сделаете, — сказал Иглин. — Вас превратят в швейцарский сыр. Оружие на стол.

С минуту они смотрели друг другу в глаза. Сначала один майор, потом другой положили пистолеты на стол.

— Кто приказал вам вести переговоры? — спросил капитан.

— Полковник, начальник отдела, с которым мы прибыли сюда.

Иглин взял пистолеты со стола и вышел. Недалеко от выхода он столкнулся с тем самым полковником.

— Тут двое изменников пытались сдаться в плен, я их расстрелял, — сказал капитан.

— И правильно сделали, — ответил ему полковник.

— Пойдемте, — позвал Иглин его за собой, и они зашли в комнату, где находились двое майоров. Полковник, увидев их, быстро глянул на капитана и опустил глаза.

— Прости, — выдавил он из себя.

— Пистолет, — Иглин протянул руку. Полковник, не глядя на него, отдал свой пистолет.

— Я никому ничего не скажу, — сказал Иглин. — У нас каждый человек на счету. А оружие получите, когда вырвемся отсюда. Не хочу, чтобы вы сдуру пустили себе пулю в лоб. Потом бандиты будут кричать, что офицеры МВД смалодушничали и начали стреляться.

Выйдя из радиоузла, он увидел трех офицеров из ФСБ и СОБРа, защищавших Совмин и здание ФСБ. Во время прорыва их занесло в координационный центр.

— Мы идем на прорыв, давай с нами, — сказали они.

— А генералов я куда дену? — спросил Иглин. — Ребята, давайте еще два дня подождем. Если не придут на помощь, пойдем на прорыв.

— Если патроны дашь, подождем, — согласился старший из офицеров.

Они подошли к заведующему складом боеприпасов:

— Выдай им патроны, — скомандовал Иглин.

— Это не наши люди. Я им дать не могу, — наотрез отказался заведующий.

— Приковать его цепью на крыше и дать автомат с одним рожком, пусть защищает Родину, — приказал Иглин.

— Под твою ответственность! — взвизгнул завскладом, видя решимость офицера ФСБ немедленно выполнить приказ.

В это время Никищенко, со своей группой в составе московского ОМОНа, готовился к прорыву в координационный центр. Для усиления им были присланы разведчики из восьмого гвардейского корпуса.

— Ба, какие люди! — удивился Никищенко, увидев Диму, снайпера в очках. Майор помнил, как в январе 1995-го худенький солдатик притащил в штаб Рохлина здоровенного подполковника Быстрова.

— Товарищ майор! — Дима бросился обниматься.

— Как ты здесь оказался?

— После армии я поступил в педагогический, но не смог и года проучиться. Головные боли мучили после контузии. Я обратился ко Льву Яковлевичу, и он устроил меня в разведбат. Уже год здесь воюю. Я, вообще-то, воин по натуре, — с мальчишеским задором рассказал Дима.

Никищенко с жалостью посмотрел на его худенькую фигурку и тонкие, подростковые плечики.

— А как мой товарищ Лихой живет?

— Слава Богу, жив и здоров. Квартиру получил.

— Слушай, у вас в корпусе была девушка, разведчица. Люба, что ли, ее звали? Замуж не вышла?

— Базарова-то? Не, еще не нашла своего принца.

— Ну, привет ей передавай при случае от Мыколы Никищенко.

Ночью группа во главе с майором, пробираясь от дома к дому, подошла к координационному центру и заняла позиции поблизости, пытаясь оценить обстановку. Утром боевики пошли в атаку на центр. Неожиданно в тыл им ударили автоматы и гранатометы. Это сработала группа Никищенко. Ничего не понимая, боевики бросились в атаку туда, откуда велся огонь. Но в этот момент с фланга по ним хлестнул очередью пулемет. Это стрелял снайпер Дима. Боевики заметались, некоторые навсегда остались лежать на покореженном асфальте. Воспользовавшись замешательством, Никищенко с группой прорвался к координационному центру Отстрелявшись, Дима намеревался уйти через канализационный люк. Но пуля чеченского снайпера перебила ему ногу. Разыскав очки, он попытался ползти, но потерял сознание. Очнувшись, он глянул на подбирающихся к нему боевиков. Неожиданно ему показалось, что среди бандитов он увидел Басаева. Дмитрий считал, что узнал бы его среди многих: десятки раз он крутил дома пленку с записями телепередач, где показывали «боевика номер один». Он быстро засунул в карман гранаты и крикнул:

— Не стреляйте, я сдаюсь!

Боевики, увидев раненного щуплого солдатика с разбитыми очками, начали смеяться, подходя к нему:

— За такого урода и выкупа не получишь.

Раздался взрыв. Когда дым развеялся, рядом с погибшим русским пареньком лежали несколько трупов боевиков, другие корчились на земле в муках. Басаева, к сожалению, среди них не было.

А в координационном центре Никищенко, поглядывая на площадь, говорил Иглину:

— Бери генералов и, пока есть коридор, выводи их отсюда.

Семнадцать бойцов вышли из здания. Почти все они были ранены, у одного солдата две пули застряли черепной коробке, у него плохо двигались левая рука и нога. Но все они держали в руках оружие. Генералы шли вместе с ними.