Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

После пресс-конференции в кабинете Рохлин спросил у Аксенова.

— Ну как, ты считаешь, прошла пресс-конференция?

— Хорошо, — улыбаясь, ответил помощник. — Только вы опять сказали «всеею Россией», а надо «всею». С ударениями надо поработать. Журналистов следовало бы называть господами, а не товарищами. Или вообще не называть. Есть нюансы. Надо поработать.

— Ты давно проходил курс молодого бойца? — неожиданно холодно спросил Рохлин.

— А что, надо?

— Я вот сейчас выгоню тебя на улицу, и будешь вокруг Думы до утра строевым ходить, ударения отрабатывать.

— Как прикажете, господин генерал. Я готов выйти даже с плакатом.

— Что, разговорчики?! Вон из кабинета! — заорал Рохлин и, глядя вслед Аксенову, уже мягче добавил. — Вот и поговори с такими. Ученые шибко.

Двадцатого сентября 1997 года состоялся учредительный съезд Движения в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки. В большом зале Парламентского центра на Цветном бульваре в Москве собрались офицеры, руководители ВПК, общественные деятели. Рохлин выступил с докладом:

— …Не может быть процветающей армии и оборонной промышленности в нищей и голодной стране. Поэтому в первую очередь, надо реформировать саму систему управления государством, его политическое руководство. Общество создает государство как механизм, который обязан согласовывать интересы социальных слоев и групп, решать их проблемы. А у нас государственный аппарат работает сам на себя и на кучку тех, кто умудрился приклеиться к государственной власти и государственному бюджету. Народ остается в стороне, и чиновники не несут никакой ответственности за свою деятельность. Государство, например, должно нести ответственность за последствия всех вооруженных конфликтов в стране. Для этого задачи армии должны быть определены законом. Она должна защищать Родину и народ, а не высокопоставленное жулье и их интересы!

Нынешний режим не только не собирается идти на компромиссы, но не хочет даже вести диалог с оппонентами. Режим потерял чувство реальности и забыл о демократии, на заявлениях о верности которой он пришел к власти… Время лицемерия закончилось. Теперь мы имеем полное право спросить с президента, потребовать его ухода. Шесть лет — срок более чем достаточный, чтобы перестать кивать на ошибки предшественников. Мы требуем сформировать правительство народного доверия и подготовить условия для новых свободных выборов. Пора перестать обслуживать интересы финансовой олигархии узкой группой привилегированных журналистов, допущенных к безраздельному господству в крупнейших телекомпаниях страны. Мы надеемся, что народ, наученный горьким опытом, сумеет сделать правильный выбор, о котором ему не придется жалеть. Если мы не объединимся во имя спасения Отечества, мы потеряем право называться гражданами России!

Россия погибнет, если за нее не бороться!

Через некоторое время, снова не получив от президента ответа, Рохлин непосредственно приступил к созданию «Движения в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки». И вскоре был проведен его первый съезд. Успех был полным. На съезд пришли даже, кого было трудно заподозрить в симпатиях к армии. Пришел Геннадий Андреевич Зюганов. Ему было предоставлено слово, где он еще раз заверил в своей любви к армии, оборонному комплексу, как всегда сообщив слушателям о своих многочисленных поездках по стране, встречах с людьми и бедственном положении людей в военной форме. Внимательный слушатель давно заметил, что все речи Геннадия Андреевича вроде бы написаны под копирку, он только в зависимости от аудитории вносит небольшие поправки. А его знаменитое: «я только что вернулся оттуда-то и был свидетелем того-то», стало среди журналистов притчей во языцех. Очень часто Зюганов напоминал, что в период работы в Центральном комитете он был носителем особой красной папки, где были собраны все секреты государства, — должно быть, это поднимало его в глазах публики на небывалую высоту. Напомнил о красной папке он и на съезде военных.

Рохлин решил, что надо со всеми народно-патриотическими силами действовать сообща. После очередной пресс-конференции он поднялся на девятый этаж в кабинет Геннадия Андреевича, где шло заседание фракции КПРФ с участием лидеров других оппозиционных фракций. За столом сидели Геннадий Зюганов, Сергей Бабурин, Алевтина Апарина, Виктор Илюхин, другие члены компартии и лидеры оппозиции. Рохлин попросил слова и сказал:

— В стране происходят опасные вещи. Население уменьшается ежегодно на полтора миллиона человек. За пять лет это семь с половиной миллионов! Снизилась не только рождаемость, но и средняя продолжительность жизни людей. Сейчас она не превышает пятидесяти лет. Это сродни геноциду народа! Мы теряем будущее. Количество бездомных детей сегодня больше, чем было после Гражданской и Великой Отечественной войн. Промышленное производство упало в среднем на 70–80 процентов. А в некоторых регионах, оно остановилось полностью.

Во время Великой Отечественной войны, отправив мужчин на фронт, поставив к станкам женщин и детей, переместив заводы с европейской части России на Урал и в Сибирь, Россия потеряла лишь 30 процентов промышленного производства.

Десятки тысяч человек погибли в Чечне. За какие интересы? По чьей вине? За это мы обязаны спросить, прежде всего, с президента, и потребовать его ухода путем импичмента…

Он говорил то, что было в его обращении к президенту.

В зале установилось гробовое молчание. Наконец, выждав паузу, слово взял Зюганов, и, не торопясь, хорошо поставленным голосом сообщил:

— Наша партия планирует мощное осеннее наступление. К этому времени можно и приурочить импичмент.

— Это же полгода потери времени! — возразил генерал.

— Но ведь надо тщательно подготовиться, — нахмурившись, ответил Зюганов. — А то получится пшик…

— Давно пора свергнуть прозападный режим, — решил поддержать Рохлина Сергей Бабурин. — Народы Советского Союза и Восточной Европы уже давно с надеждой взирают на Москву, когда к власти придут патриоты, это восстановит геополитический баланс в мире.

— Сергей, ты ведь не на телевидении, что ты здесь перед нами красуешься, — с раздражением заметил Зюганов.

На лице Сергея Николаевича промелькнула досада.

— Геннадий Андреевич, мы, русские, съедаем друг друга и этим бываем сыты, — с иронией сказал он. — С вами скучно и неинтересно. Генерал говорит дело. Действительно, мы теряем время.

Рохлин, скептически следил за перепалкой людей, которые уже давно мелькали на телевизионных экранах. «Эти люди уже семь лет говорят об одном и том же, а стоит предложить им реальное дело, и они тут же находят предлог отказаться. А может быть, им просто так удобно? Может быть, они вовсе не думают так, как говорят?»