Теодор Гладков - Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

И далее: «Полученный от Розенберга образец радиовзрывателя был высоко оценен нашими специалистами на Родине. По их ходатайству было быстро принято постановление… о создании специального КБ для дальнейшей разработки устройства и о срочном налаживании его производства. О значении “рождественского подарка” Розенберга свидетельствуют и появившиеся после окончания войны в американской печати сообщения о том, что из всех видов военной техники, созданных в период Второй мировой войны, радиовзрыватель по своему значению уступает лишь атомной бомбе, и на его разработку и создание Соединенными Штатами было затрачено около 1 миллиарда долларов.

Наши специалисты значительно усовершенствовали американский образец радиовзрывателя. С помощью такого усовершенствованного радиовзрывателя 1 мая 1969 г. на высоте около 20 км в районе г. Свердловска был сбит вторгшийся на советскую территорию американский самолет-шпион “Локхид У-2”, пилотируемый летчиком Г. Пауэрсом» [115] Там же. — С. 141–142. .

Барр и Сарант были близкими друзьями, некоторое время они даже проживали в одной квартире. В начале войны они вместе работали в лаборатории Армейского корпуса связи в Форт-Монмоут в Нью-Джерси над созданием военных радиолокаторов — тогда их называли радарами. Оттуда, однако, их вскоре уволили. Одного за коммунистические убеждения, второго — за активную профсоюзную деятельность, недопустимую на военном предприятии.

Тогда один за другим они устроились на работу в известную компанию «Вестерн Электрик», где занялись разработкой… радарных высокоточных прицелов для бомбометания!

Уильям Перл («Гном»), крупнейший американский талант, подлинная звезда в области аэронавтики, в мае 1944 года передал данные о новом истребителе дальнего радиуса действия, а также расчеты по созданию прототипа реактивного самолета. Реактивный двигатель к нему разрабатывала известная корпорация «Вестингауз».

В декабре 1944 года резидентура доложила Центру, что получила от «Хьюза» семнадцать подлинных схем к установке «АРА-7». Это кодовое обозначение разработчики присвоили новейшей и, естественно, засекреченной еще на стадии создания радарной установке, которую компания разрабатывала совместно с военными радиоинженерами и учеными знаменитого Массачусетского технологического института.

Объем информации от группы Розенберга (ему присвоили новый псевдоним — «Либерал») был столь велик, что резидентура решила образовать специальную группу связников для работы с нею. В качестве связников Розенберг рекомендовал хорошо знакомых ему супругов Михаила и Анну Сидоровичей. Михаил (ему присвоили псевдоним «Линза») был другом детства Юлиуса. В середине 30-х он добровольцем воевал в Испании. Его жена и помощница Анна была — напомним читателю — дочерью редактора коммунистической газеты на украинском языке Михаила Ткача, также входившего в советскую агентурную сеть.

Сам Юлиус Розенберг передал в резидентуру также радиосистему опознания военных самолетов «свой — чужой». Сегодня без оснащения такой системой немыслима военная авиация всех типов: бомбардировочная, истребительная, штурмовая, транспортная, разведывательная и т. п.

На свою беду, Юлиус привлек к разведывательной работе и родного брата своей жены капрала Дэвида Грингласса («Калибр», «Шмель»). Но об этом — дальше.

С супружеской парой Моррисом и Леонтиной Коэн Голос больше никогда не сталкивался, хотя, теоретически, мог встречаться иногда с молодым интернационалистом после возвращения того из Испании в кантине «Амторга». Когда США оказались втянуты в мировую войну, Морриса призвали в армию и он надолго выбыл из агентурной сети. Однако Леонтина с лихвой поработала за них обоих. Она стала одной из основных связных между резидентурой и самым ценным агентом в закрытом центре атомного «Манхэттенского проекта».

Об этом периоде ее жизни и вообще о роли «Лесли» в решении атомной проблемы «ЭНОРМОЗ» написано достаточно много в общедоступной литературе, к которой и отсылает автор читателя, желающего больше узнать о замечательной супружеской паре выдающихся разведчиков-нелегалов, посмертно удостоенных высокого звания Героя Российской Федерации [116] См.: Чиков В. Нелегалы: в 2 т. — М., 1996; Очерки истории российской внешней разведки: в 6 т. Т. 4. — М., 1999; Антонов В., Карпов В. Разведчицы. — М., 2004; Антонов В., Карпов В. Тайные информаторы Кремля. Женщины в разведке. — М., 2002; Долгополов Н. Они украли бомбу для Советов. — М., 2000. .

Роль, сходную с той, что в Лос-Аламосе сыграла «Лесли», выпала на долю и безотказного Гарри Голда. После Семена Семенова («Твена») его постоянным куратором стал Анатолий Яцков («Алексей»). По его заданию Голд неоднократно выезжал на конспиративные встречи с немецким физиком-политэмигрантом Клаусом Фуксом, одним из ведущих разработчиков американской атомной бомбы.

Поскольку Голд, как и Розенберг со своей группой, были еще Голосом переданы на прямую связь резидентуре, Бентли не пришлось больше иметь с ним никакого дела.

Однако на ней осталась связь с вашингтонскими группами (за исключением Лоренса Даггена, контакт с которым поддерживал знавший его с довоенных времен Исхак Ахмеров). Информация от них по мере разгорания мировой войны приобретала все большее и большее значение. Так что «Умница», как и раньше, примерно раз в две недели, а иногда и чаще наезжала в Вашингтон и возвращалась обратно. Теперь, когда не стало единственного человека, которого она по-настоящему любила, эти поездки стали смыслом ее существования.

У Якова Голоса была еще одна обязанность, и многолетняя, о которой в партии знали не более двух-трех человек: он был доверенным, наделенным большими полномочиями связующим звеном между Генеральным секретарем ЦК Компартии США Эр-лом Браудером и резидентом внешней разведки, причем главным. То есть в рассматриваемый период Василием Зарубиным. Когда резидентура нуждалась в одном-двух-трех надежных помощниках-коммунистах (чаще всего — секретных членах партии), то просьба передавалась Браудеру через Голоса. Генсек подбирал нужных людей вместе с Голосом и через него же сообщал намеченные кандидатуры резиденту.

Разумеется, Браудер, лично знавший Бентли и неплохо к ней относившийся, возложить на нее эту сверхсекретную обязанность Голоса никак не мог. Для него Бентли была всего лишь технической помощницей Голоса, не более того. Их личные отношения его никак не касались.

На этом посту Якова Голоса заменил его старый товарищ по нелегальной работе Бернард, или просто Берни, Шустер. (Партийный псевдоним «Честер», оперативные псевдонимы по линии НКВД/ НКГБ — «Эхо», «Дик», «Юг».) Примечательно, что в известном отношении Берни был коллегой Голоса. Он несколько лет возглавлял Контрольную комиссию партийной организации штата Нью-Йорк.