Семен Резник - Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время

За высокую награду, полученную Трофимом Лысенко, благодарили его родители. Не Калинина, конечно:

МОГЛИ ЛИ МЫ КОГДА-НИБУДЬ МЕЧТАТЬ О ТАКОЙ ВЕЛИКОЙ ЧЕСТИ Письмо родителей академика Т.Д.Лысенко товарищу Сталину

Любимый наш, родной Сталин! День, когда мы узнали о награждении орденом Ленина нашего Трофима, – это самый радостный день в нашей жизни. Могли ли мы мечтать когда-нибудь о такой великой чести, мы – бедные крестьяне села Карловка, на Харьковщине.

Тяжело было учиться до революции нашему сыну Трофиму. Не приняли его – крестьянского парня, мужицкого сына, в агроучилище, хотя в школе он имел одни пятерки. Пришлось Трофиму пойти в Полтавское садоводство. Так и остался бы он на всю жизнь садовником, если бы не советская власть. Не только старший Трофим, но и младшие пошли учиться в институты. Мужицкому сыну была открыта широкая дорога к знанию.

Закончив институты, младшие сейчас работают инженерами: один – на Уральской шахте, другой – в Харьковском научном институте, а старший сын – академик. Есть ли еще такая страна в мире, где сын бедного крестьянина стал бы академиком? Нет!..

Не знаем, чем отблагодарить Вас, дорогой товарищ Сталин, за великую радость – награждение сына высшей наградой. Я, Денис Лысенко, за свои 64 года много поработал, однако работу в своем родном колхозе «Большевистский труд» не бросаю, ибо в колхозе весело сейчас работать, ибо жить стало лучше и веселее. В колхозе я работаю опытником, огородником, пасечником и садоводом. Подучившись на курсах селекционеров здесь, у сына, я обучил четырех колхозников скрещивать растения. Сам скрестил 13 растений, произвел опыты по яровизации свеклы, в результате чего получаю двойные урожаи. Недавно задумал специальную машину для подкормки свеклы жидким удобрением и поручил ее выполнить колхозному кузнецу. Этими работами я по мере своих старческих сил отблагодарю Вас, товарищ Сталин, руководимую Вами коммунистическую партию и советскую власть.

С колхозным приветом!

Денис Никанорович Лысенко (отец академика Лысенко),

Оксана Фоминична Лысенко (мать)

Одесса, 2 января

(ТАСС) [717]

Пропагандистский эффект таких публикаций многократно перекрывал прибавки урожаев, какие могли дать все реальные достижения Мейстера и мнимые достижения Лысенко. «Мичуринцы» по-мичурински расплачивались за заботу партии и правительства. В том и состояла практическая польза «мичуринской» науки для советской власти и колхозного строя.

Атаки против генетики и генетиков нарастали в течение всего 1936 года. Как из рога изобилия сыпались обвинения в бесплодии и бесполезности доя практики; в том, что сторонники «формальной» генетики вредят мичуринскому учению; что они идеалисты, виталисты, антидарвинисты. Особенно грозными были обвинения в расизме: генетика-де признает биологическое неравенство рас, оправдывает господство белых над чернокожими, служит фашизму и всем врагам диктатуры пролетариата, социализма, колхозного строя.

Власть использовала эти обвинения для отмены собственного решения о проведении VII генетического конгресса в СССР, сознательно пойдя на международный скандал.

14 декабря 1936 года в газете «Нью-Йорк Таймс» появилась статья: «MOSCOW CANCELS GENETICS PARLEY» («Москва отменяет генетический конгресс»). В подзаголовках новость детализировалась: «Расистские теории нацистов; приписанные некоторым ученым, стали причиной отмены международного конгресса»; «Американцы хотели участвовать »; «Профессор Н.И.Вавилову знаменитый растениеводу арестован – другие подвергаются нападкам».

В статье говорилось:

«Подоплекой отмены [конгресса] является раскол среди советских ученых; коммунистические власти обвиняют наиболее известных из них в том, что они разделяют взгляд германских фашистов на генетику и даже являются защитниками “троцкистов”».

«В последние три месяца ботаник Т.Д.Лысенко, который оказался в фаворе благодаря своим опытам по “яровизации” пшеницы и других культур для ускорения их созревания, ведет атаку на “классическую генетику” в ежемесячном издании “Социалистическая реконструкция сельского хозяйства”. Он отвергает классическую генетику, включая законы Менделя и хромосомную теорию, клеймя их как “формальные” и не имеющие никакой практической ценности, тогда как сам он, по его словам, дает практические результаты. Г-н Лысенко говорит, что “генетика это просто развлечение, как шахматы или футбол”. Он атакует Всесоюзный институт прикладной ботаники в Ленинграде, возглавляемый академиком Н.И.Вавиловым, как бесполезный».

«Среди советских генетиков, подвергающихся нападкам, профессор С.Г.Левит, директор Медико-генетического института, <���…> и профессор Агол, член Украинской Академии наук. Оба работали в лаборатории д-ра Мёллера в Техасском университете и оба высоко ценимы в мире генетиков».

«Профессора Агол и Вавилов, который много путешествовал по Америке, арестованы в Киеве по обвинениям, связанным, как можно понять, с троцкизмом. Профессор Агол – большевик с дореволюционных времен. Профессор Левит был поначалу меньшевиком, но в 1918 году примкнул к большевикам. Профессор Левит подвергался сильным нападкам в коммунистической прессе и попал в немилость к партийным вождям, которые руководят всеми аспектами советской жизни, включая науку, литературу, искусство, не говоря уже об экономике и политике. Кульминацией стали обвинения подкомитета науки Московского городского комитета партии в том, что он [Левит] допустил в своем институте разработку научных теорий, враждебных советским и родственных нацистским понятиям. <���…> Полное умственное равенство всех рас является такой же неоспоримой советской догмой, как их неравенство – догмой нацизма» [718].

О том, какое впечатление статья произвела на американских ученых, можно судить по письму крупного генетика Давенпорта в Государственный департамент, в котором арест Вавилова назван «ударом в лицо цивилизации».

Сообщение об аресте Вавилова, слава Богу, оказалось ошибкой – через два дня газета напечатала поправку. Агол был арестован, а Левита травили в печати – тоже в преддверии ареста.

Кремлевские гроссмейстеры контрпропаганды ухватились за ошибку газеты: не упускать же повод для отпора клеветникам России\

21 декабря в «Известиях» появилась статья, гордо признавшая, что в СССР нет такой свободы науки, под которой понимается свобода убивать отдельных людей и уничтожать целые народы из-за их «неполноценности». Зато подлинная интеллектуальная свобода есть только в СССР, где наука служит народу, а не капиталистам. Подтверждением неограниченной свободы науки объявлялась сессия ВАСХНИЛ, в которой участвует более пятисот ученых. Профессор Вавилов, объявленный арестованным, выступит на сессии с критикой «научных взглядов молодого ученого Лысенко», а тот сделает доклад, критикующий «антидарвиновские теории Вавилова». А Атол арестован не за научную деятельность, а за связь с троцкистскими убийцами. Генетический конгресс к этому отношения не имеет, он отложен по просьбе самих ученых: им требуется больше времени для подготовки.