Константин Сорокин - Трудные дни сорок первого

Прошло еще немного времени — и мы стали проводить накоротке делегатские собрания, затем приспособились читать — тоже, естественно, сжато — лекции, доклады. В общем, партполитработа в войсках набирала силу, крепла. Вскоре шире начали использовать и печатную пропаганду. Так, в номере за 6 июля «Боевая тревога» поместили передовую статью-призыв «Стоять за Советскую Родину насмерть!» На страницах газеты были опубликованы материалы о подвиге капитана Гастелло, о воинах части Слепцова, которые уничтожили тридцать вражеских танков и двенадцать дальнобойных орудий, об эскадрилье майора Каськова, нанесшей мощный бомбовый удар по скоплению гитлеровских войск, а также подборка заметок под общим заголовком: «Стремись расправиться с врагом огнем, гранатой и штыком…»

Подборка эта была очень своевременной и нужной. Дело в том, что как раз в те дни на станцию Смоленск-2 стали прибывать первые эшелоны 46-й стрелковой дивизии. Бойцы в ней были не обстреляны, что сразу же бросилось в глаза. Во время разгрузки налетели вражеские самолеты. Дико завывая, они стали снижаться, чтобы как можно точнее сбросить бомбы. Я весь напружинился и ждал: вот-вот по фашистским стервятникам ударят хотя бы винтовочные залпы. Ничего подобного. Ни одиночного, ни группового огня никто не вел, никто в подразделениях его не организовал.

Я в тот же день доложил об этом Военному совету.

— Сигнал очень тревожный, — выслушав мое сообщение, сказал командарм. — Конечно же пассивность при бомбежке недопустима, она порождает трусость и паникерство. Тому, кто не борется с самолетами, остается только одно: бежать. Вот и говорю, что тревожный это сигнал, тем более что он не первый… Мы с Лобачевым разработали и отдали соответствующий приказ, но, понятно, этого мало. Нужно подумать: а не построить ли нам на тыловом рубеже для начала хотя бы примитивный учебный городок, где обучать бойцов групповому огню по самолетам?..

— И борьбе с танками, — добавил Лобачев.

— Вот-вот, и это тоже. Непременно!

Так родилась идея о создании учебного городка. Вскоре она была осуществлена.

10 июля Лукин, Лобачев и Шалин были вызваны в штаб Западного направления. Командующий войсками этого направления Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко поставил армии задачу перекрыть с северо-запада и юго-запада все дороги — грунтовые, шоссейные, железнодорожные, чтобы противник не мог выйти по ним в тыл 19-й и 20-й армиям и не захватил магистраль Смоленск — Ярцево. В приказе говорилось:

«В целях объединения управления и упорядочения обороны подступов к Смоленску приказываю: 1) Подчинить командующему 16-й армией генерал-лейтенанту М. Ф. Лукину все части гарнизона города Смоленска, части, прибывающие по жел. дороге в другие армии и разгружающиеся в районе г. Смоленска… 2) Командующему 16-й армией объединить управление указанными выше частями и прочно удерживать подступы к Смоленску. 3) Контратаками подвижных маневренных групп окружать, блокировать и уничтожать прорвавшиеся части противника, широко используя для этой цели ночное время.

Командующий маршал Тимошенко, начальник штаба Маландин» [3] ЦАМО, ф, 208, он. 10169, д. 4, л. 248. .

Генерал Лукин распорядился немедленно выслать наших представителей на места, вплоть до Рославля, где долины были разгружаться прибывающие на фронт части. К сожалению, пополниться там свежими регулярными войсками нам не удалось. Не было их и в самом Смоленске. В городе находились лишь три батальона, сформированных из добровольцев — коммунистов и комсомольцев, да еще батальон милиции. Вооружение — винтовки и незначительное количество пулеметов… Следовательно, рассчитывать оставалось в основном только на свои силы.

— Начнем, — решил Лукин, — с выполнения третьего пункта приказа Тимошенко, будем создавать подвижные маневренные группы. — Голос его гневно дрогнул. — И бить фашистов будем, и уничтожать будем!..

Одним из первых такой отряд во главе с капитаном Мосиным был сформирован в 46-й стрелковой дивизии. В пего вошли стрелковый батальон, противотанковая батарея 176-го стрелкового полка и две батареи противотанкового дивизиона, дивизион 126 го корпусного артиллерийскою полка, две саперные роты. Отряд должен был, взаимодействуя с соседями — подразделениями из 20-й армии, противостоять на правом фланге танкам группы Гота, рвавшимся от Витебска к Демидову.

Для усиления прикрытия левого фланга организовали отряд в составе стрелкового батальона, дивизиона 76-миллиметровых пушек и дивизиона 152-миллиметровых гаубиц. Возглавил его волевой, имевший солидный боевой опыт подполковник П. И. Буняшин. Замполитом в отряде стал участник боев на озере Хасан батальонный комиссар И. И. Панченко. А для организации обороны на этом участке вместе с отрядом выехал начальник артиллерии армии генерал-майор Т. Л. Власов.

В течение двух дней командованию 16-й удалось сформировать шесть подвижных маневренных групп, организовать оборону с перехватом всех дорог, идущих с северо-запада и юго-запада к Смоленску. Во всем этом сложном и ответственном деле самое непосредственное участие принимали политработники. Главной их заботой было направить всю силу идейного оружия на решение боевых задач.

— Помните, — говорил я политработникам, — постоянно помните, что для вас слово такое же оружие, как для бойца винтовка, граната, штык. Знайте: слово способно повести на бессмертный подвиг, но оно может и убить. Учитесь же в совершенстве владеть этим грозным оружием.

И они учились. Настойчиво добивались, чтобы насыщенные большевистской убежденностью слова доходили до ума, до сердца слушателей, били точно в цель. К этому стремились всегда, везде: выступали ли на митингах в подразделениях, частях и соединениях, проводили ли с бойцами групповые и индивидуальные беседы, рассказывали ли на страницах «Боевой тревоги» о лучших людях. И конечно же когда призывали коммунистов неустанно показывать сослуживцам личный пример ревностного отношения к выполнению воинского долга — грудью своей прикрыть родную землю.

Так что же, спрашиваю себя снова, все шло без сучка и задоринки, никаких просчетов и упущений? Если бы! Будучи начальником отдела политпропаганды, я, естественно, обязан был чаще, настойчивее внушать бойцам идеологического фронта, что их работа — дело творческое, требующее постоянного поиска, тесной связи с конкретной обстановкой. Однако, занятый решением многих задач, которых тогда было невпроворот, я на какое-то время упустил из виду это важнейшее положение. И что же? Партийные организации некоторых батальонов и полков, не-плохо наладив идеологическое воспитание личного состава, слабо или совсем не интересовались его конечными результатами. Понадобилось срочное вмешательство. На собраниях, совещаниях, в беседах непременно подчеркивал: политработники несут ответственность за весь ход и исход боя, а не только за предварительную подготовку к нему.