Константин Сорокин - Трудные дни сорок первого

Такое решение мы приняли в соответствии с приказом Верховного Главнокомандующего от 12 октября 1941 года. В нем говорилось, что всем зенитным батареям ПВО Москвы, расположенным к западу, юго-западу и югу от столицы, быть готовыми кроме выполнения основной задачи — борьбы с воздушным противником — к отражению и истреблению прорывающихся вражеских танковых частей и живой силы.

Однако решение Военного совета встретило неожиданное противодействие со стороны начальника ПВО Тулы генерал-майора Овчинникова. По соответствующим инстанциям полетели жалобы. Командование противовоздушной обороны Москвы, еще, вероятно, не зная о приказе Сталина, прислало очень строгую бумагу, требуя немедленно освободить 732-й полк от несвойственной-де ему функции противотанковой обороны для сосредоточения на непосредственной защите города с воздуха.

Уже сама по себе постановка вопроса о резко разграниченных функциях в этой критической обстановке нас, мягко говоря, озадачила. Боевые условия подчас нарушают, казалось бы, незыблемые правила. История Великой Отечественной войны знает немало примеров, когда зенитчики доблестно сражались с танками, а, скажем, связисты, саперы, неутомимые труженики тыла — техники, механики, повара и даже санитары ходили в атаки рядом со стрелками, отвлекаясь от своих «функций», иначе нельзя было устоять в данной конкретной ситуации.

Впрочем, мы не стали вступать в полемику с командованием противовоздушной обороны и своего решения не отменили. Разумеется, Военный совет 50-й армии давал себе ясный и полный отчет в необходимости надежной противовоздушной обороны Тулы. Поэтому, чтобы не ослаблять ее, из 732-го зенитно-артиллерийского полка в интересах пашей армии были задействованы лишь две батареи — 6-я и 10-я. Остальные днем и ночью зорко стерегли небо над городом.

Забегая вперед, скажу: воины ПВО в ожесточенных схватках с танками и пехотой противника проявили несгибаемое мужество. Чтобы проиллюстрировать это, расскажу о боевых действиях зенитно-артиллерийского полка, вокруг которою и разгорелся, как говорится, весь сыр-бор в течение одного лишь дня — 30 октября.

Как только забрезжил рассвет, фашисты повели наступление на Тулу вдоль Орловского и Воронежского шоссе. В нем участвовали около 100 танков, а также мотопехота при поддержке артиллерии и минометов.

Зенитчики открыли по врагу меткий огонь. Потеряв у Воронежского шоссе 16 танков, много солдат и офицеров, противник не выдержал и отступил в район «Подземгаза». Аналогично развивались события и на главном направлении, у Орловского шоссе. Здесь гитлеровцев встретил дружным огнем своих пушек взвод лейтенанта Григория Волнянского. Враг лез напролом, не считаясь с потерями. Погибло и несколько наших воинов. Но остальные, в том числе и раненые, продолжали отбивать атаки фашистов, их танки выходили из строя один за другим.

Отважно сражался взвод лейтенанта Милованова, преграждая путь противнику на южной окраине Тулы — между Орловским шоссе и Всехсвятским кладбищем. Первыми же выстрелами Милованов и его подчиненные уничтожили четыре танка и два орудия гитлеровцев.

Пополнив силы, враг бросился в очередную атаку, стремясь смять бесстрашных защитников города, но опять наткнулся на мощный огонь зенитчиков. Вновь было подбито несколько танков и уничтожено значительное количество мотопехоты.

Фашисты были вынуждены отступить на исходные позиции, однако ненадолго. В 13 часов они начали третью по счету атаку с участием танков и мотопехоты. Теперь немцы повели наступление со стороны Орловского шоссе, открыв минометный и пулеметный огонь по переднему краю обороны наших частей. Обстановка сложилась, исключительно трудная, и я поспешил к зенитчикам. Во взводе лейтенанта Волнянского встретился с комиссаром М. И. Сизовым. Не дожидаясь моих вопросов, он доложил, что все указания по партполитработе, полученные вчера, выполнены.

— В расчетах провел беседы, подробно разъяснил возложенную на нас боевую задачу. Кроме того, с каждым коммунистом поговорил отдельно. В результате…

— Результат уже вижу, — сказал я, кивнув головой в сторону догоравших перед батареей вражеских танков. — Но ведь фашисты вон снова рвутся.

— Выстоим! — твердо пообещал Сизов. — Во что бы то ни стало выстоим и победим. Так поклялись все бойцы.

Трудно, невероятно трудно было зенитчикам, но слово свое они не нарушили, отбили и третью атаку.

В 16 часов гитлеровцы начали четвертую атаку. Наступали опять вдоль Орловского и Воронежского шоссе. На каждом направлении у них имелось по пятнадцать — двадцать танков, несколько бронемашин и до двух батальонов пехоты. Активно поддерживали наступавших артиллерия и минометы, сильный огонь вели и автоматчики. Заняв Рогожинский поселок в полутора километрах юго-восточнее Тулы, противник попытался проникнуть в город через Всехсвятское кладбище. Не вышло! Зенитчики расстреливали врага буквально в упор. Оставив на поле боя чадившие машины, трупы солдат и офицеров, захватчики отошли в Рогожинский поселок. Особенно большой урон нанесли им расчеты лейтенанта Григория Волнянского. В течение дня они уничтожили на Орловском шоссе двенадцать танков. Но этот день был омрачен и нашими тяжелыми утратами. Фашистский пулеметчик очередью сразил насмерть командира взвода Г. М. Волнянского и наводчика И. И. Беспалова, которым комиссар М. И. Сизов дал накануне рекомендации для вступления в партию…

В ожесточенном и неравном бою отважные зенитчики вышли победителями. Всего за 30 октября они сожгли и подбили более трех десятков танков, уничтожили несколько бронемашин, сотни автоматчиков, во взаимодействии с другими частями отразили четыре яростные атаки.

Вот так, за один лишь день! А сколько впереди будет еще подобных дней? Нет, не только воздушного, но и наземного врага умело били зенитчики. Многие из них удостоились орденов и медалей. Орденом Ленина были посмертно награждены лейтенант Григорий Матвеевич Волнянский и красноармеец Иван Иванович Беспалов.

После выхода из окружения войска 50-й армии испытывали серьезнейшие трудности. Не хватало орудий, снарядов, плохо было с обмундированием и продовольствием. Помню, в 290-й стрелковой дивизии полковника Н. В. Рякина увидел такую картину. Сидят красноармейцы у костра, и одни пекут картошку в золе, другие варят ее в котелках. Усатый старшина выхватил из жара картофелину, покатал на ладонях, протянул мне:

— Просим, товарищ бригадный комиссар, с нами пообедать. Ох, вкусна печеная, да жаль, соли нет…

— Спасибо за угощение. Только, что это вы вздумали кухарничать, товарищи?