Константин Сорокин - Трудные дни сорок первого

— Помогаю всем, чем могу.

Командование нашей армии было достаточно осведомлено о готовившемся широком наступлении гитлеровских войск на южном крыле московского направления. В приказе командующего 2-й танковой армией генерала Гудериана, например, говорилось, что главными ее задачами является быстрый прорыв от Мценска через Тулу и через переправы на реке Оке между Рязанью и Серпуховом, захват важных промышленных районов с городами Сталиногорском, Новомосковском, Тулой и Каширой, а затем обход Москвы с юго-востока с замыканием кольца на востоке. Прорыв через Тулу к Кашире и Серпухову должен был осуществлять усиленный 24-й танковый корпус. 47-му танковому корпусу предстояло сосредоточиться севернее и юго-западнее Карачева, после чего захватить Коломну и создать предмостные позиции за Москвой-рекой.

Тула готовилась к обороне. 16 октября состоялось собрание партийного актива города. Повестка дня: «Текущий момент и задачи партийной организации». Не сомневаюсь, те, кому довелось участвовать в этом собрании, а были на нем Партийные, советские и комсомольские работники, коммунисты с заводов и фабрик, представители воинских частей, помнят его отчетливо, ибо проходило оно, когда над Тулой нависла серьезнейшая опасность: в юго-западном направлении боевые действия развертывались уже в 70–80 километрах от города, а в западном и того ближе. Немецко-фашистские войска ворвались в Калинин, захватили Малоярославец, Можайск, Волоколамск… Короче, обстановка напряженная, грозная, тут и растеряться можно. Но этого не было, было другое: твердость, решительность, непреклонное стремление каждого, независимо от занимаемой должности, возраста и состояния здоровья, любой ценой остановить врага, немедленно вступить в бой.

— Я уже попрощался с дочуркой, — негромко говорил своей пожилой собеседнице человек в военной форме, но без знаков различия. — Прямо отсюда — на передовую…

Вот эта готовность незамедлительно подняться и заслонить родной город, подступы к родной столице убедительно прозвучала в решении собрания партактива. Оно потребовало от каждого коммуниста и комсомольца, способного носить оружие, встать в ряды бойцов и плечом к плечу с ними оборонять Тулу, защищать нашу свободу и честь, жизнь наших семей.

Перед командованием 50-й армии стояли две конкретные задачи: во-первых, в кратчайший срок собрать и сосредоточить силы и средства и, во-вторых, с помощью населения создать надежные оборонительные рубежи. Все это следовало сделать в самые сжатые сроки, до выхода врага к городу. Последнее диктовало необходимость по возможности вообще не допустить врага к Туле, сдерживать и изматывать его на промежуточных оборонительных рубежах. На решение этих задач и были направлены усилия командования армии, ее Военного совета.

К утру 24 октября штаб 50-й прибыл в Тулу. Исполнявший обязанности командарма генерал А. В. Куркин и я (Ермакова, возглавлявшего оперативную группу Брянского фронта, в 50-й еще не было) направились в обком партии. Состоялось первое заседание Военного совета армии с участием В. Г. Жаворонкова и председателя облисполкома Н. И. Чмутова. Был рассмотрен план обороны города, подготовленный штабом армии. Что предусматривалось в нем?

Первое. Разделить Тулу на сектора с тремя линиями обороны. Первая должна была проходить в двух-трех километрах от города, вторая — непосредственно у стен Тулы, прикрывая ее с юга, юго-запада и юго-востока. Третья линия намечалась в самом городе в виде баррикад, противотанковых рвов, надолбов, ежей из рельсов непосредственно на улицах и площадях. Второе. Всех жителей обоего пола в возрасте от 17 до 50 лет мобилизовать на оборонительные работы и немедленно приступить к ним вместе с войсками. Третье. Начальнику гарнизона полковнику С. А. Иванову (командиру 108-й танковой дивизии) принять экстренные меры к строительству фортификационных сооружений и системы инженерных заграждений. Четвертое. Начальнику артиллерии армии полковнику К. Н. Леселидзе подтянуть и сосредоточить на оборонительных рубежах все имеющиеся в его распоряжении орудия. Пятое. Все воинские формирования, находившиеся как в городе, так и в его окрестностях, оперативно подчинить командованию 50-й армии. Само собою, в плане имелся пункт и о политическом обеспечении войск. В связи с приближением 24-й годовщины Великого Октября предписывалось во всех частях и под-разделениях провести лекции, доклады, беседы, партийные и комсомольские собрания, организовать встречи со старыми большевиками, участниками революции и гражданской войны.

Доклад по плану обороны сделал А. В. Куркин. Он говорил спокойно, неторопливо и деловито, обдумывая каждое слово, прежде чем произнести его. Генерал ничего не скрывал, и некоторые участники совещания оказались не готовы к такому откровению. Когда Алексей Васильевич закончил доклад, последовали реплики-вопросы:

— Не слишком ли все сгущено?

— Может, не так страшен черт?..

— Как велика действительная опасность для города?

Куркин окинул участников заседания внимательным взглядом и, может быть, чуть резче, чем следовало, ответил:

— На Тулу идет со своими танками Гудериан! И надо понимать, опасно это или нет!

При обсуждении плана главное внимание было обращено на укрепление обороны города. Штаб городской обороны, которым в то время руководил командир 238-й стрелковой дивизии полковник Г. П. Коротков, еще 14 октября издал приказ о строительстве заградительных сооружений. К сожалению, военно-инженерные работы не были развернуты в должной степени, поэтому приходилось в срочном порядке их форсировать.

Предложенный Военным советом план был одобрен и принят для исполнения. Тут же после заседания генерал Куркин и я подписали первый боевой приказ об организации обороны Тулы. Так с утра 24 октября директива Ставки стала претворяться в жизнь.

Решающие дни борьбы за Тулу начались в крайне неблагоприятной для нас обстановке. Ослабленные соединения бывшей 26–11 армии сражались на рубежах севернее Мценска против усиленного 24-го танкового корпуса противника. Впрочем, теперь мы уже отвечали и за действия 50-й армии, хотя еще и не видели ее войск, выходивших из окружения. Этот выход давался ценою большой крови, армия несла серьезные потерн. Уцелевшие соединения и части нужно было срочно собрать, пополнить личным составом, довооружить и сосредоточить на подступах к Туле и ее дальних оборонительных рубежах.

Вечером 24 октября я вместе с А. В. Куркиным выехал на автодрезине на станцию Арсеньево. Там находилась оперативная группа, которая руководила войсками при выходе их из окружения.

Быстро темнело. Моросил мелкий дождь. Видимость плохая, а в таких условиях двигаться трудно и опасно. Поезда по ветке Тула — Арсеньево уже не ходили, железнодорожная служба не работала. Во мраке можно было нарваться на любую неожиданность, но водитель был опытный и осторожно, на сниженной скорости, уверенно вел дрезину.