Константин Сорокин - Трудные дни сорок первого

Теперь нам предстояло решать новые, очень трудные и ответственные задачи.

Что я знал о Туле до этого? Совсем немного. То, что почерпнул из книг. Город на реке Упа. В промышленных заведениях, главным образом кустарных, до революции насчитывалось 62 тысячи рабочих. Производство самоваров, замков, ружей. Да еще пряников… Знал также, что «туляки — стальная душа», как метко и верно окрестили их в пароде, нрава они отчаянного, смелого.

Неузнаваемо изменилась Тула за годы Советской власти. К 1941 году она превратилась в крупный индустриальный и культурный центр Российской Федерации. Здесь действовали уже десятки солидных предприятий машиностроения и металлообработки, Новотульский металлургический комбинат. Железнодорожный узел имел пять направлений. Были тут два вуза, десяток техникумов, два научно-исследовательских института, театры, дома культуры, музеи…

В октябре сорок первого, когда огненный вал войны устремился к Туле, я увидел ее настороженной, суровой, деловой. Число жителей резко сократилось. Многие сражались на фронтах, многие уехали в глубь страны со своими заводами, фабриками и ковали оружие для Красной Армии. А те, кто оставался на местах, трудились на еще действовавших предприятиях, сооружали оборонительные рубежи на дальних подступах к городу, вступали в истребительные и ополченские формирования. Невзирая на возраст, от мала до велика, учились стрелять, бросать по целям гранаты и бутылки с горючей смесью, уничтожали диверсионные группы, забрасываемые противником.

Такой и осталась в моей памяти Тула тех огненных дней. Проверяя организацию обороны, я изъездил и исходил, кажется, все ее улицы и переулки.

Много лет спустя после войны, весной 1978 года, я навестил Тулу и не узнал ее. Современные высокие здания тянутся к небу. Благоустроенные жилые кварталы, просторные площади в зелени лип и берез, кленов и акаций. От фронтовых оборонительных сооружений, разумеется, и следа не осталось. Но вот в глубине двора по улице Октябрьской вижу небольшой деревянный дом. Тут находился тогда штаб нашей 50-й армии. Вот драматический театр на проспекте Ленина. В нем было проведено собрание городского партийного актива, на котором присутствовало около тысячи коммунистов. Оно призвало: «Все на защиту Тулы!» А вот мемориальная доска на спортивном манеже. На ней написано, что здесь в октябре — декабре 1941 года проходил передний край обороны города Тулы, где были остановлены и разгромлены гитлеровские полчища.

Передний край обороны, огненные рубежи сорок первого… Теперь тут выросли новые дома, протянулись проспекты и улицы. Они захватили Косую Гору, что была в четырех километрах от Тулы, приблизились к Осиновой Горе, слились с поселком Рогожинским, устремились в сторону Ясной Поляны.

Бродил я по местам прежних фронтовых рубежей, и в памяти вновь и вновь оживали те осенние военные дни — холодные, туманные, дождливые. В ту пору сошлись мы на этих рубежах лицом к лицу с немецко-фашистскими захватчиками.

Что говорить, противник был силен. По числу войск, сосредоточенных на тульском направлении, он превосходил нашу 50-ю армию более чем в 2 раза, по артиллерии имел тройное превосходство, а по танкам — в 10 раз. Его авиация господствовала в воздухе.

И все же, несмотря на огромное численное и техническое превосходство врага, советские воины крепко били его. Вот тому убедительное доказательство. К Туле противник подошел с шестьюстами танками [21] См.: Болдин И. В. Страницы жизни. М., 1961. С. 156. . Они были собраны в группу и во главе с полковником Эбербахом двинулись на город, чтобы взять его с ходу. И что же? Гитлеровцы потерпели жестокое поражение, потеряв множество машин. Именно тогда «танковый бог» фашистской Германии Гудериан писал: «…наше дело находится в бедственном состоянии, ибо противник выигрывает время, а мы со своими планами находимся перед неизбежностью ведения боевых действий в зимних условиях. Поэтому настроение у меня очень грустное» [22] Гудериан Г. Воспоминания солдата, С. 236. . Но если уж генерал пришел в отчаяние, то что остается сказать о солдатах? Постепенно рассеивался шовинистический угар, они все больше трезвели. Солдаты, конечно, продолжали драться, но уже без былой спеси. Их наступательный порыв подстегивался теперь ожесточенными окриками офицеров, а нередко и пулями гестаповцев.

Не забыть мне тех дней, не изгладятся они, уверен, и из памяти туляков, которые плечом к плечу стояли с воинами и тоже грудью встретили таранный удар вражеской армады. Работая с Военным советом 50-й армии в одной, образно говоря, упряжке, областной и городской комитеты партии, исполкомы областного и городского Советов депутатов трудящихся, городской комитет обороны, созданный 22 октября, делали все зависящее от них, чтобы превратить Тулу в единый военный лагерь. Чем сложнее и опаснее складывалась обстановка на фронте, тем с большим напряжением трудились жители города. С оружейного завода в соединения и части поступали пистолеты ТТ, автоматы, противотанковые ружья, с патронного — боеприпасы, с фабрик — различное снаряжение. А ведь на этих, как и на других предприятиях, в том числе на шахтах и рудниках, работали в основном женщины, подростки, люди пенсионного возраста. Они заменили у станков отцов и старших братьев, мужей и сыновей, ушедших на передовую. Так, Миланда Шевчук, проводив на фронт мужа, за короткий срок овладела профессией помощника машиниста паровоза. Домашние хозяйки Мария Петрухина, Серафима Кошелева пришли на машиностроительный завод и стали фрезеровщиками. Тысячи девушек строили оборонительные рубежи, овладевали санитарным делом.

Осенью сорок первого, выкроив хотя бы часок времени, я старался побывать на каком-либо заводе, чаще на оружейном и патронном, чтобы поговорить с его тружениками о нуждах наших войск, о том, как много значит для защиты Тулы каждый произведенный карабин, каждая граната. Об этом же убедительно и красноречиво напоминали развешанные по городу плакаты. Один из них, стоит лишь закрыть глаза, видится и сейчас. Находился он у сквера Коммунаров, напротив трамвайной остановки. На нем был изображен кузнец у раскаленного горна. В мускулистых руках молот, на наковальне — заготовка. Справа крупными буквами вы-ведены призывные строки Владимира Маяковского:

Другой плакат, тоже навсегда врезавшийся в память, висел на углу улиц Гоголевской и Коммунаров (ныне проспект Ленина). Красноармеец в каске и с винтовкой с примкнутым штыком спрашивал: «Ты чем помог фронту?! И каждый, кто проходил мимо — боец ли 50-й армии или потомственный туляк-рабочий, — имел моральное право с чистой совестью ответить на этот вопрос: