Константин Сорокин - Трудные дни сорок первого

Первые испытания

Итак, мы получили приказ следовать в район Шепетовка, Староконстантинов, куда уже подходили первые эшелоны 5-го механизированного корпуса. Их встречали генерал-лейтенант М. Ф. Лукин и дивизионный комиссар А. А. Лобачев. Туда направлялись и другие железнодорожные составы с войсками армии.

Все убыстрявшееся движение эшелонов углубляло чувство грядущей серьезной опасности, тревожило не одних лишь командиров и политработников, но и всех бойцов. Ничего удивительного, наши красноармейцы умели не только с закрытыми глазами разобрать и собрать затвор винтовки или замок пулемета, но и правильно оценить происходящие события. Поэтому все мы с одинаковой настороженностью и нетерпением ждали отклика немецкой стороны на заявление ТАСС. Его не последовало…

22 июня штабной эшелон остановился на небольшой станции Новохоперск. Тут мы и получили известие о переходе фашистскими войсками западных рубежей нашей Родины. Пограничный конфликт? Хотелось бы думать так, однако выступление по радио в 12 часов дня по московскому времени Наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова развеяло все сомнения. Его сообщение ударило под самое сердце: вероломно, без объявления войны, фашистская Германия напала на Советский Союз.

Следовало немедленно отреагировать на происшедшее. Но как, что предпринять в нашем кочевом бытии? Решил провести митинг — это наиболее оперативная и действенная форма политработы. Сказал Масленову:

— Соберите всех, кого можно.

— Местных жителей тоже?

— Непременно!

Памятен мне тот день во всех деталях, будто все происходило только вчера. Работники штаба и отдела политпропаганды, тыловых служб, связи, красноармейцы вышли из вагонов на привокзальную площадь. Со всех сторон к ним торопились гражданские люди — мужчины, женщины, дети. Взволнованные, озабоченные, но растерянности на лицах не заметно. Наоборот, видно, что каждый готов отдать все силы борьбе с врагом.

Рядом со мной стоял полковник Шалин. От его обычного добродушия и следа не осталось. Губы были плотно сжаты, даже побелели. Показал на запруженную людьми площадь:

— Видишь? От мала до велика, все тут. И война будет такая — народная!

С этой фразы и начал я свое выступление, открывая митинг. Говорил о миролюбии и величии советского парода, о силе Красной Армии и прочности ее тыла, о том, что история Родины знает немало примеров, когда иноземные захватчики пытались нас поработить и всякий раз были крепко биты. Речь закончил словами, запомнившимися по кинофильму «Александр Невский»:

— Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!

— Да, так и будет! — на всю площадь выкрикнул Свирилин и, сделав небольшую паузу, продолжил: — В обращении к народу сказано — «Враг будет разбит! Победа будет за нами!» Это вещие слова нашей партии, ее призыв к каждому из нас подняться на священную войну против подлого врага. И мы верим: враг будет разбит и мы еще побываем в Берлине, этом фашистском логове! Так сказала наша большевистская партия! Значит, так и будет!

Один за другим ораторы — политработники, командиры, бойцы, жители Новохоперска поднимались на импровизированную трибуну — в кузов грузовой машины с откинутым задним бортом. Они выражали свой гнев по поводу разбойничьего нападения фашистов, клялись в верности Отчизне, готовности до последнего дыхания отстаивать ее свободу и независимость. Особенно запечатлелись в памяти слова, произнесенные Шалиным:

— Гитлер сам накинул себе петлю на шею, развязав войну против Советского Союза. Воевать будет не только армия, весь народ. А народ, убежденный в правоте своего святого дела, победить нельзя!

Митинг закончился. Прозвучала команда «По вагонам!» — и снова в путь. Теперь — навстречу войне. Мы получили приказ следовать в белорусский город Оршу и там разгружаться.

На коротких остановках наши политруки, агитаторы спешили в военные комендатуры, в пристанционные агитпункты и армейские красные уголки, в книжные киоски и запасались газетами — они тогда были буквально дороже хлеба!

Обстановка становилась все более напряженной и сложной. Что ни день, то в военных сводках назывались все новые направления: шяуляйское, каунасское, минское… А в вечернем сообщении Совинформбюро от 29 июня впервые промелькнуло знакомое нам название: Шепетовка, где уже находились наши 5-й механизированный корпус и 57-я отдельная танковая бригада. От новой границы до Шепетовки более двухсот километров. Сама возможность столь стремительного броска гитлеровцев в глубь советской территории трудно укладывалась в голове. И естественно поэтому у людей возникала масса недоуменных вопросов, один из которых повторялся особенно часто:

— Как же так, как могло случиться подобное?

Сейчас, без малого через полвека после нападения фашистской Германии на Советский Союз, на этот и другие вопросы военные историки дают довольно подробные ответы, но каково было тогда? Многого не понимали не только рядовые бойцы, но и мы, политработники и командиры. Мы не знали даже, как идут дела у наших боевых товарищей из мехкорпуса и отдельной танковой бригады. Однако эго не значит, что мы отделывались молчанием. Нет, проводили групповые и индивидуальные беседы, доклады, собрания коммунистов, комсомольцев, всего личного состава, нацеливали актив на разъяснение обстановки, на задачи, которые предстояло нам решать, неизменно выражая твердое убеждение: забайкальцы сумеют показать врагу, на что они способны. Кстати, наша уверенность была подтверждена вечерним сообщением Совинформбюро от 29 июня: «На Луцком направлении сражение крупных механизированных масс продолжается. Несмотря на ввод противником на этом направлении свежих танковых частей, все его попытки прорваться на Новоград-Волынском и Шепетовском направлениях отбиты; рядом последовательных и непрерывных ударов наших танковых войск и авиации большая часть танковых и моторизованных войск противника разгромлена» [2] Сообщения Советского информбюро. М., 1944. Т, 1. С. 11. .

Позже генерал Лукин рассказывал: не успели еще наши соединения полностью разгрузиться, как получили приказ Ставки о немедленной переброске на Западный фронт. А вскоре обстановка усложнилась: 28 июня противник занял город Рудки, он двигался на Шепетовку. Как быть? Тут уж приказа свыше ждать не приходилось. Отменил Лукин погрузку 109-й мотострелковой дивизии и бросил ее навстречу врагу западнее Шепетовки…

Так достаточно хорошо вооруженная, полностью укомплектованная по штатам мирного времени, но не успевшая собраться в одном месте, паша 16-я армия вступила в Великую Отечественную войну. 109-я мотострелковая дивизия вела бои в районе Шепетовки. 13-я и 17-я танковые дивизии, а также 57-я отдельная танковая бригада, развернувшаяся в танковую дивизию с тем же номером, переходили в оперативное подчинение 20-й армии. 65-я стрелковая дивизия пока находилась в Забайкалье на укрепленных рубежах, которые мы там создавали. Таким образом, в 16-й армии от прежнего ее состава в районе Орши оставалась одна лишь 152-я стрелковая дивизия с артиллерийскими полками и частями обеспечения. Да еще мотострелковый полк…