Николай Гринкевич - Строки, имена, судьбы...
- Название:Строки, имена, судьбы...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Өнер
- Год:1988
- Город:Алма-Ата
- ISBN:5-89840-085-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Гринкевич - Строки, имена, судьбы... краткое содержание
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Издание второе.
Строки, имена, судьбы... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Не гляди же с тоской на дорогу
И за тройкой во след не спеши,
И тоскливую в сердце тревогу
Поскорей навсегда заглуши.
Шли годы, и птицу-тройку медленно, но властно вытесняла из русского быта мчащаяся по рельсам огнедышащая, диковинная и непривычная машина.
Известный собиратель русских народных песен Павел Богатырев в своих очерках "Московская старина" [30] "Ушедшая Москва". Воспоминания современников о Москве второй половины XIX века. М., "Московский рабочий", 1964.
вспоминает о тех грустных и роковых для тройки днях: "Русский человек любит тройку как что-то широкое, разгульное, удалое, что захватывает, как вихрем, жжет душу огнем молодечества. Есть что-то азартное в русской тройке, что-то опьяняющее, — кажется, оторвался бы от земли и унесся за облака… Вихрем неслись лихие тройки, разливалась широкая песня лихача-ямщика по луговому простору и, отдаваясь эхом в лесу, пропадала в нем… Сначала железная дорога пошла до Павловского Посада, или "Выхны", как зовут его попросту, потом подвинулась до Владимира, там до Коврова и, наконец, достигла Нижнего. Ямщичество по этому тракту пало окончательно, и Владимирка опустела. Молодые хозяйки постоялых дворов состарились, лихая песня ямщика сгинула, и "дар Валдая", "малиновый" звон колокольчиков смолк навсегда; растерялись рассыпчатые бубенцы под росписной дугой, и вместо всего этого гудит паровоз да звякают рельсы под тяжелыми вагонами…"
Подоспело время, и унеслись навсегда в безвозвратное прошлое тройки с красавцами коренниками, с дружными и чуткими пристяжными, оставив нам как память о себе полюбившиеся народному сердцу песни о колокольчиках, о бубенчиках, о романтике ухарской скачки, о непоседливой, словно перекати-поле, ямщицкой судьбе.
Этот рожденный союзом отечественной поэзии и отечественной музыки, неповторимо самобытный и оригинальный по своему характеру и духу фонд русской вокальной литературы необычайно обширен и многокрасочен. Его классическими образцами-стали романсы Алябьева и Яковлева на стихотворение Пушкина "Зимняя дорога".
Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.
По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска…
Романс Булахова на слова Вяземского:
Обложка романса
Тройка мчится, тройка скачет,
Вьется пыль из-под копыт;
Колокольчик звонко плачет
И хохочет, и визжит.
По дороге голосисто
Раздается яркий звон,
То в дали отбрякнет чисто,
То застонет глухо он.
Положенные на музыку Направником, Виельгорским и Рупиным стихи Федора Глинки:
Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дорожке столбовой,
И колокольчик — дар Валдая
Звенит уныло под дугой.
Обращение к тройке как к некоему символу свободы, воли, видимо, было не случайным. И конечно же, его нельзя упрощенно объяснять только лишь специфическими чертами русского характера и русского быта. Истоки и корни этого традиционного для старой русской поэзии и музыки увлечения надо искать гораздо глубже.
Обложка романса
В связи с этим нельзя не процитировать несколько замечательных строк из книги Васиной-Гроссман "Русский классический романс XIX века" (М., изд-во ЛИ СССР, 1956): "Убегающая вдаль дорога и тройка, летящая по ней, — для поэтов и музыкантов того времени это не просто одна из привычных картин русской природы, но и весьма многозначительный образ: не сама ли это Россия, страна, устремленная в будущее? И не являются ли все эти "песни о дорогах" выражением той художественной идеи, которую потом выразил Гоголь в своем патетическом дифирамбе России, несущейся вперед, подобно бойкой и необгонимой птице-тройке".
Очень популярным был широкодоступный, многотиражный "троечный" репертуар и значительно более поздних годов.
Вся Россия была сплошь наводнена нотными изданиями романсов: "Ну, быстрей летите, кони!" и "Сядем в тройку удалую" Бакалейникова, "Ямщик, не гони лошадей" Фельддмана, "Гей, ты, ямщик, твоя удаль великая" Чернявского, "Тройка почтовая" Гофмана, "Гони, ямщик, скорее вдаль" Семенова, "Колокольчики-бубенчики" Пригожего, "Заложу я тройку борзых" Лазарева, "Эй, вы, други, что заснули?" Рудольфа.
Все эти романсы, входившие в сборники "Песни веселья и грусти цыган", с шумным успехом исполнялись "королевами" и "королями" русской эстрады — Анастасией Вяльцевой, Надеждой Плевицкой, Варей Паниной, Настей Поляковой, Наталией Тамара, Ниной Тарасовой, Юрием Морфеси, Михаилом Вавичем, Петром Батуриным.
Но мы не ошибемся, если назовем в числе самых любимых романсов — впервые прозвучавший в середине прошлого века, близкий по характеру к лирической песне романс "Однозвучно гремит колокольчик". Он и сегодня подкупает мелодичностью, искренностью, душевной чистотой и скромной сдержанностью. Он пережил свою эпоху, пережил поколения исполнявших его певцов и восторженных слушателей. Пережил своих создателей — бывшего крепостного музыканта, композитора Александра Гурилева и…
Я понимаю, это неожиданно появившееся многоточие может вызвать естественное удивление читателей. И все-таки я вынужден его оставить, хотя с великой радостью сразу же написал бы имя и фамилию подлинного, забытого автора, вдохновившего своими чудесными стихами не только Гурилева, но и еще двух малоизвестных композиторов — Сидоровича и Сабинина.
Но не будем преждевременно обвинять себя в равнодушном безразличии к пока еще не известному нам поэту. Нго имя было забыто гораздо раньше.
В сборнике либретто пластинок, "Пишущий амур", выпущенном обществом "Граммофон" в Москве в 1912 году, и на самой пластинке — массивном угольно-черном диске с сидящим в центре его розовощеким младенцем с распущенными стрекозьими крылышками — "Однозвучно гремит колокольчик" в исполнении певицы Никитиной обозначен как цыганский романс.
Подобное вовсе не злоумышленное игнорирование автора текста было явлением весьма распространенным. Многие "гитарные" романсы Гурилева и современных ему композиторов на слова современных поэтов, попав в репертуар цыганских хоров и певцов-любителей, незаметно пройдя период "фольклоризации", в конечном итоге становились просто "народными", просто "цыганскими". Обычно в этих случаях некоторым изменениям подвергались и сами стихи. Так случилось и с романсом "Однозвучно гремит колокольчик".
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: