Уоррен Харрис - Софи Лорен

На вечеринке после премьеры фильм ошикали. Брандо был так уязвлен, что в два часа ночи позвонил Софи в Италию, чтобы сообщить ей о той "пикантной" ситуации, которую она пропустила. При этом он не мог отказать себе в удовольствии упомянуть о резко негативных обозрениях критиков.

Чаплин был ошеломлен таким развитием событий и обвинил в этом своих политических противников и критиков, задающих тон в мире кино, которые принимают на "ура" только авангард или заумные фильмы. "Это история о мультимиллионере, который оставляет свою красавицу жену, чтобы жениться на проститутке. Что в этом старомодного?" — спрашивал он с недоумением.

Отвечая некоторым критикам, Чаплин вырезал шесть минут из фильма для парижской премьеры, состоявшейся на следующей неделе. Во Франции, где "Шарло" все еще почитался как король кино, большинство отзывов были восторженными, при этом многие критики обвиняли своих английских коллег за злобность и необъективность высказываний.

Из-за сложностей, возникших у Чаплина в свое время в США, "Юниверсал" решила отложить показ кинофильма в Америке, пока ситуация не прояснится.

Тем временем у Софи появились другие серьезные проблемы, вызывавшие ее беспокойство. Проведя почти три месяца в постели, она начала себя чувствовать так, как и во время своей первой беременности, может быть, на этот раз даже еще хуже, так как боялась гораздо больше, чем тогда.

В начале января, когда Понти отсутствовал — он был в Лондоне по делам, — у Софи возникли настолько сильные боли в животе, что ее друг Базилио Франчина немедленно отвез ее в больницу. В приемном отделении у актрисы началось кровотечение. Однако когда прибыл доктор и осмотрел ее, он заявил, что это все лишь небольшое осложнение и беспокоиться не о чем.

Ромильда Виллани, которую также вызвали к этому времени, отнеслась к состоянию дочери по-другому и считала, что Софи может истечь кровью до смерти, если немедленно не предпринять какие-то меры. Она накричала на доктора и требовала вмешаться, однако тот заявил, что если это преждевременные роды, то поделать ничего нельзя. По законам Италии, такой случай считается актом бога, и пациент должен терпеть без медицинского вмешательства.

Ту ночь Софи провела в агонии. Однако на рассвете боль прекратилась, и она тут же поняла, что снова потеряла ребенка. Вскоре доктор подтвердил это. Несколько часов спустя сделал чистку — второй раз для Софи за последние три года.

К этому времени Карло Понти прилетел из Лондона. Софи постаралась встретить его безмятежно: "Ну, теперь я смогу закончить оставшиеся сцены для "Жила-была". Однако они тут же обнялись и разрыдались.

Когда Мария Муссолини приехала навестить их, она пришла в ужас, обнаружив, что палата ее сестры находится в крыле больницы для родивших женщин. "Здесь все были радостными и счастливыми, — вспоминала она. Двери палат украшены розовым или голубым, но когда я подошла к одной из них, на которой ничего не было, поняла, что это палата сестры. Софи выглядела настолько удрученной, что я очень боялась за нее. Она сказала мне: "Я актриса, я знаменита, у меня прекрасный дом и чудесный муж, но почему я не могу иметь детей?"

Возможно, Марии не стоило оставаться, так как сама она в то время была беременна и ее расплывшаяся фигура могла вызвать у старшей сестры не самые лучшие чувства. Месяц спустя Мария родила вторую девочку, которую назвали Элизабета. Малышка и ее сестра Алессандра, которой уже исполнилось пять лет, заменяли тете Софи собственных детей.

Казалось, что основной причиной неудач Софи были неправильные медицинские советы. "После второго выкидыша я действительно была в отчаянии, — говорила она несколько лет спустя. — Я проконсультировалась у самых лучших специалистов, но они не могли объяснить, почему я теряю своих детей. Как-то получается так, что я не могу выносить ребенка в течение всех девяти месяцев. Конечно, это трагедия для любой женщины, но для неаполитанки — почти божье наказание. Я чувствовала себя ненормальной и опозоренной".

Софи всегда отказывалась назвать имя доктора, который наблюдал за ней. "Я ненавижу этого человека, — сказала она однажды. — Два выкидыша были для меня несчастьем, и я в полной мере никогда не оправилась от них. Они разрушили мою мечту иметь большую семью. Потом врачи боялись рисковать, не надеясь, что в следующий раз все обойдется нормально. Они хотели, чтобы я рожала посредством кесарева сечения. После такой операции вы еще можете родить второго, иногда третьего ребенка, но не больше".

Софи погрузилась в депрессию, и некоторые родственники боялись, что она может из нее не выкарабкаться. Она старалась избегать компаний и часто плакала. "Софи могла думать только о своем несчастье, — вспоминала Инес Брушиа. — Единственный раз в жизни ей не удалось осуществить задуманные планы, и она не знала, как справиться с поражением, хотя считала, что оно все равно временное".

Чтобы вернуть жену к радостям обычной жизни, Понти попытался убедить ее принять приглашение студии "Юниверсал" присутствовать на американской премьере "Графини из Гонконга" в Нью-Йорке в марте, но она отказалась. Как выяснилось потом, это было мудрое решение, поскольку негативный прием фильма расстроил бы ее еще больше. Как ни странно, несмотря на критику, Чаплин хорошо заработал как композитор музыкальной темы фильма — "Это моя песня", ставшей образцом поп-музыки после того, как разошлась по всему миру в исполнении Петулы Кларк.

Неудача с "Графиней из Гонконга", которой предшествовали столь же низкие кассовые сборы от "Леди Л.", "Арабески" и "Юдифи", нанесли серьезный удар по карьере Софи, крупные голливудские студии засомневались в перспективах дальнейшей работы с актрисой. Если бы она не была миссис Карло Понти, возможно, она вообще осталась бы без работы, которая позволила ей хоть немного отвлечься от личной трагедии. Однако Понти начал с того, что доснял оставшиеся сцены "Жила-была", а затем активизировал один из своих проектов, который в свое время обговорил с "МГМ".

Возможно, отличным выходом из создавшихся проблем было бы вновь снять Софи с Марчелло Мастроянни и Витторио Де Сика, поскольку оба актера всегда привлекали внимание зрителей. Поэтому Понти решил изучить этот вариант более внимательно. Интересной показалась возможность перенести на экран знаменитый театральный фарс "Questi fantasmi" ("Ох уж эти призраки") Эдуардо Де Филиппо, автора сценария "Брака по-итальянски". Вместе с Софи должен был сниматься Витторио Гассман, наиболее популярный актер Италии и один из тех, которых критики всегда считали лучшими на небосклоне итальянского кино. Режиссером Понти выбрал Ренато Кастеллани, хорошо известного в мире своей роскошной версией "Ромео и Джульетты", которую он поставил в Италии в 1954 году с британскими исполнителями.