Борис Ерёмин - Воздушные бойцы

Летчики 5-й и 17-й воздушных армий в этот период вели десятки воздушных боев. Только за один день 22 января в воздушных боях в районе озера Балатон было сбито 36 самолетов противника. Такая вспышка активности противника в воздухе уже сама по себе достаточно красноречиво говорит о том, сколь яростно фашисты стремились прорвать кольцо наших войск на земле.

В те дни авиапредставители на земле работали с большой нагрузкой. В действиях авиационных соединений была достигнута четкая согласованность с ходом боя на земле. Необходимо также отметить хорошо организованное взаимодействие двух воздушных армий — 5-й и 17-й.

Жители выходили из подвалов, начиналась расчистка улиц. Советские войска оказывали населению венгерской столицы разнообразную помощь. В Пешт прибыло созданное 22 декабря 1944 года Временное национальное правительство Венгрии.

18 января 1945 года, очистив Пешт от фашистов, наша войска вышли к Дунаю. Саперы сразу же стали наводить через Дунай временные переправы. Красивейшие мосты через реку были гитлеровцами взорваны и уродливыми громадинами торчали из воды. [291]

Бои по уничтожению фашистов в Буде продолжались с 22 января по 13 февраля. В составе групп истребителей, сопровождавших бомбардировщики «Бостон», мне в ту пору неоднократно приходилось вылетать на боевые задания в район Буды. «Бостоны» бомбили скопления войск противника в Буде и опорные узлы вражеской обороны. Все попытки фашистов пробиться через кольцо окружения пресекались нашими войсками. Истребители нашей дивизии продолжали прикрывать войска и вели бои с отдельными группами ФВ-190, которые пытались действовать по колоннам наших войск, находящихся на марше и на переправах. Как правило, наши летчики встречали и уничтожали ФВ-190 еще на подходе к Будапешту. В один из дней четверка истребителей 31-го гвардейского авиаполка в составе Нестерова, Совита, Шапиро и Паршуткина перехватила смешанную группу вражеских самолетов и сбила двух ФВ-190 и одного Ме-109.

Как обычно, летчики 31-го гвардейского авиаполка в те дни совершали также вылеты на разведку. Командир эскадрильи Алексей Решетов в паре с Григорием Кривошеевым в одном из таких вылетов после выполнения задания выскочили на вражеский аэродром, расположенный западнее Будапешта, атаковали взлетающих Ме-109 и одного из них сбили.

Особо важной задачей для истребителей в ту пору было прикрытие переправ через Дунай. Над переправами постоянно находились наши воздушные патрули. Смена групп происходила в воздухе, так что переправы, с таким трудом наведенные саперами, все время были под защитой. Однако вражеские самолеты предпринимали настойчивые попытки прорваться к переправам, и в районе переправ разыгрывались воздушные бои.

Однажды я вылетел на прикрытие переправ севернее Будапешта в районе города Вац. Вместе со мной в группе было еще три летчика из 73-го гвардейского авиаполка. Мы заметили две пары ФВ-190 у изгиба Дуная на юг. Вражеские самолеты шли ниже высоких гор, и потому поначалу над рекой их не было видно. Мы перехватили их на подходе к переправам у города Вац. Мне удалось подбить один ФВ-190. Он долго тянул с левого берега, пересек Дунай и упал в лес на правом берегу.

К началу марта 1945 года большая часть территории Венгрии была освобождена. Венгрия вышла из войны. Гитлеровская Германия лишилась одного из последних своих союзников. Была восстановлена национальная независимость [292] Венгрии. В ходе Дебреценской и Будапештской операций гитлеровцы понесли огромные потери. Однако командование противника, усиливая группу армий «Юг», по-прежнему пыталось оказывать сильное противодействие нашим войскам, которые теперь уже наступали на Вену.

Мне снова пришлось в качестве авиапредставителя отправиться к старым знакомым — во 2-й механизированный корпус генерала Свиридова.

Корпус прорвал оборону противника и вышел в тыл немецко-фашистских войск. Но как это нередко бывает при подобных прорывах, коридор позади корпуса вскоре замкнулся. Ночь застала нас в тылу противника. Обстановка сложилась неясная. Свой штаб и НП командир корпуса генерал-лейтенант Свиридов оградил танками. Несколько десятков танков заняли круговую оборону. Участок, который мы занимали, был сравнительно небольшим. Не могу сказать наверняка, но по ощущениям полагаю, что в поперечнике занятый нами район был довольно узок. И на этом ограниченном участке находился штаб корпуса со своими средствами управления, связи и другими необходимыми службами. Там же находились и мы, авиаторы, со своими радиостанциями на громоздких грузовиках с невысокой проходимостью.

При движении по разбитым дорогам нам часто помогали танкисты. При этом, вытаскивая наши застрявшие грузовики из грязи, они неизменно шутили:

— Ну, авиаторы, если нас разбомбят — больше брать вас на буксир не будем…

Я в таких случаях привычно отвечал:

— Еще как будете, коль нужда заставит! Куда вы без нас…

Танкисты нам нравились: ребята бывалые, не раз попадали а передряги, но ко всему относились спокойно и с юмором.

Однако ночью, после того как мы вошли в прорыв и оказались как бы в замкнутом пространстве, простреливаемом со всех сторон, нам было тревожно. Вражеская артиллерия била наугад. Часто рвались мины, но мы заметили одну особенность: мины рвались на одних и тех же, определенных участках. Такое было впечатление, что немцы даже не меняли прицела: стреляли наугад, куда попадет… Мы убрали с обстреливаемых участков всю технику, а мины продолжали рваться там же, не причиняя нам особых хлопот. Но шальных снарядов опасаться приходилось, поскольку они летели со всех сторон. Появились вражеские [293] самолеты, повесили «фонари». «Фонарями» мы называли специально подвешенные авиабомбы, которые давали ночью яркий свет. С высоты этот свет освещал довольно большую площадь. Ясно было, что противник искал наши танки и пытался точно установить местонахождение корпуса, прорвавшегося к нему в тыл. Но танки наши были рассредоточены, и обнаружить их было нелегко.

Сложившаяся ночная ситуация мало беспокоила командование корпуса. Начальник штаба корпуса считал, что организованными силами заблокировать корпус противник не может — для этого у него сил маловато. Но вот с рассветом гитлеровцы наверняка начнут применять авиацию, а это уже дело серьезное. И потому командование корпуса делилось со мной соображениями о рассредоточении танков, о направлении дальнейшего движения. Совместно уточнили возможности зенитной артиллерии корпуса, вопросы взаимодействия с ней.

— Дороги всюду такие, лес, свернуть некуда, — говорил генерал Свиридов. — Кругом — кучные цели для авиации. Надеемся на вас, прикрывайте!