Борис Ерёмин - Воздушные бойцы

Приказом Верховного Главнокомандующего за освобождение Братиславы частям, отличившимся в боях, в том числе и нашей 6-й гвардейской истребительной дивизии, была объявлена благодарность. Многие летчики, а также офицеры различных служб были награждены орденами и медалями. Я был награжден четвертым орденом Красного Знамени.

Последние дни

2 мая 1945 года пал Берлин. Мне не передать той радости, которую мы, фронтовики, испытали при этом известии. С первого дня войны мы верили в это, ждали этого, шли к этому. И вот — свершилось! Нас захлестнула волна такого сильного воодушевления, какого еще не приходилось испытывать в этой войне.

Полки нашей дивизии в последний раз в этой войне меняли места своего базирования. Аэродромами, на которых нам было суждено закончить боевые действия, стали Густопече и Кобили. Штаб дивизии разместился в небольшом и чистом чехословацком городе Подивине. [297]

На территории Чехословакии продолжала сопротивляться крупная и чрезвычайно сильная немецко-фашистская группировка под командованием убежденного нациста генерал-фельдмаршала Шернера.

В первые дни мая под руководством коммунистов началось восстание в Праге. Гитлеровцы решили подавить восстание всеми имевшимися у них средствами. Фашистские танки, артиллерия, пехота начали истребление восставших пражан.

Мне запомнились непрерывные призывы из Праги по радио.

— Говорит чешская Прага! Говорит чешская Прага! Германские танки и авиация нападают на наш город! Мы обращаемся с призывом к Красной Армии… Пришлите помощь… Не дайте погибнуть нашему городу Праге…

2-й Украинский фронт наносил удар на Прагу с юго-востока. В полосе наступления 7-й гвардейской армии в прорыв на Прагу вводилась 6-я танковая армия генерала Кравченко. Авиация 5-й воздушной армии поддерживала наступление войск фронта.

Личный состав нашей дивизии осуществлял прикрытие наших войск, сопровождал штурмовиков Ил-2. 31-й гвардейский авиаполк вел воздушную разведку. Несколько вылетов на разведку в те дни произвел и я. Мы вели разведку в направлении Праги, в районах, прилегающих к городу, — Пльзень, Млада Болеславец, и севернее — у границ Чехословакии и Германии.

Стремительно наступавшие наши войска расчленили группировку Шернера. В последующих боях группировка была частично уничтожена и пленена.

В ночь с 8 на 9 мая 1945 года, когда я уже спал, под окнами началась стрельба. Разбуженный выстрелами, я тотчас схватился за свой ТТ. Мелькнула мысль о том, что в город прорвалась шальная группа недобитых гитлеровцев, которые в те дни в большом количестве бродили по окрестным лесам.

Раздался стук в окно. Потом в доме стали хлопать двери. Мои хозяева-старички страшно переполошились, вбежали, в чем были, в мою комнату.

— Пан! Э… э… Пане! То… э… — от волнения они ничего не могли произнести.

А за ними в комнату словно вихрь ворвался — то вломились мои друзья Мартынов, Радзевич, Насилевский, Вартанов, еще кто-то… Мартынов кричал: [298]

— Борис! Вставай! Победа! Победа пришла! И тут же, открыв окно, сделал несколько салютных выстрелов вверх.

Где-то взлетали ракеты. Слышны были песни. Городок Подивин проснулся.

Но война еще не закончилась.

9 мая наши танки ворвались в Прагу и после нескольких часов боя овладели городом. К исходу дня группировка фашистских войск «Центр» была окружена. Войска 1, 2 и 4-го Украинских фронтов выходили на заданные рубежи. Бон продолжались 10 и 11 мая — окруженные войска группы Шернера все еще сопротивлялись в эти последние дни войны, когда уже была подписана официальная капитуляция гитлеровской Германии.

Последние выстрелы войны прогремели у чешского города Милина, где ныне открыт памятник Победы — два пилона олицетворяют дружбу двух народов-братьев — русского в чешского. Последняя боеспособная фашистская группировка была уничтожена. Поступило необычное указание: «Дать личному составу выходной день».

После четырех лет войны это был первый узаконенный выходной день. Уйма времени. Одному быть невозможно. Сидим, беседуем, пишем письма. Мне неожиданно повезло: в последние дни войны я повстречался с родственником — танкистом 6-й танковой армии П. И. Ереминым. Какое же это великое счастье — дожить до Победы, остаться живым!

В те дни личный состав частей с большим интересом осматривал достопримечательности городов Чехословакии, заповедники, памятники культуры. Наши солдаты привыкли отвоевывать города и села, но в том простом факте, что можно просто ездить, ходить и смотреть, было что-то неожиданное, праздничное, давно забытое и необычное…

На одном из наших аэродромов чешские крестьяне выкашивали траву, и я — в который раз за эти годы! — увидел, с каким интересом они рассматривали самолет Ф. П. Головатого. Когда им рассказали о двух истребителях Ф. П. Головатого, эта история произвела на них большое впечатление. С некоторым сомнением они отнеслись к рассказам о том, что почину Головатого последовали тысячи советских людей. Война закончилась, но самолет Ф. П. Головатого продолжал работать активным агитатором, пропагандистом…

В начале июля 1945 года меня вызвал командующий 5-й воздушной армией генерал-полковник авиации С. К. Горюнов. Небольшого роста, коренастый, неторопливый, С. К. Горюнов [299] приветливо встретил меня, угостил чаем и сообщил, что из Москвы прибыла телеграмма с указанием откомандировать меня на самолете Ф. П. Головатого в Москву для участия в авиационном параде в Тушине в связи с нашей великой Победой. Командующий предложил мне готовиться к перелету, избрать вариант маршрута и о готовности к убытию доложить ему через штаб воздушной армии. В беседе генерал Горюнов дал мне понять, что после парада мне придется возвращаться уже к иному месту службы.

Самолет Як-3 — подарок Ф. П. Головатого — был в удовлетворительном состоянии. Воевал я на нем с июня 1944 года, провел десятки воздушных боев, сбивал самолеты врага, вел воздушную разведку, выполнял и некоторые другие боевые задания. Отвоевали мы с самолетом честно и готовы были отчитаться о своих боевых делах.

Готовил самолет к перелету механик старший сержант Василий Иванович Зуев. Представители инженерно-технической службы дивизии проверяли состояние машины, готовность ее к перелету.

Мой «як» был подкрашен, обновлена была дарственная надпись, поярче подкрашены 14 звездочек — общее число фашистов, сбитых на двух самолетах Головатого. В кабине, на правой боковой стенке, я заменил фотографию Ферапонта Петровича. Словом, вскоре самолет был подготовлен, и я его облетал. Москва утвердила маршрут моего перелета. Выглядел маршрут так: Краков — Львов — Минск — Смоленск — Москва. 9 августа я вылетел с территории Чехословакии курсом на Краков.