Владимир Владимиров - Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг.

Картины, наблюдавшиеся на острове и сообщенные осведомителями, представлялись в следующем виде. Все помещики были высокомерные, надутые, кичившиеся своим происхождением, придворными званиями и связями, презрительно относившиеся ко всему русскому, низшей братии, третировавшие ее, и эксплуататоры. Один только фон Шмидт был беспробудный пьяница, коим вертела его экономка.

На острове наблюдались следующие явления.

1) Во владениях барона фон Экеспарре, на полуострове Церель, при приходе туда наших военных судов внезапно загорались или стога сена или какой-нибудь сарайчик, или садовникам нужно было сжигать собранные в парке прошлогодние листья и хворост: после того, спустя некоторое время, появились немецкие аэропланы и бомбардировали наши суда. Все служащие были германские подданные.

2) Жена фон Зенгера, как я уже указывал, флиртовала со всеми офицерами и местным полицмейстером, принадлежавшим к немецкой партии. Муж ее, безвольный человек и горький пьяница, пытался ее ревновать, но безрезультатно и всецело подчинялся ей.

3) Экономка фон Шмидта была неоднократно замечена местными жителями в подаче световых сигналов с балкона дачи, как я же упоминал, стоявшей на возвышенности, и, кроме того, ею была подожжена большая сосна, стоявшая в парке отдельно на возвышенности, в чем ее также поймали на месте преступления местные крестьяне. Переданные ими сведения местным властям, полицмейстеру – не имели успеха. Сосну эту обгорелую я сам видел.

4) В имении графа Палена все местные сторожа и служащие были германские подданные. В имении, на лесных участках в обширных прогалинах замечены были следы спускавшихся аэропланов, слышны были шумы моторов и наблюдались разноцветные огни, как бы от мелких ракет. В северной части, в бухте Тагелахт, наблюдалась сигнализация разноцветными огнями в открытое море и появление каких-то судов после этого на горизонте. Желая проверить эти сведения лично, я отправился к северо-западной бухте и сел в наблюдении на ночь. Бухта в этой части имеет ширину в 2–3 версты, обрывистые, высокие берега и глубину фарватера до 15–20 саж. Около 1 часу ночи в действительности заметил, как с противоположной стороны бухты стали мелькать огни: красный, зеленый и белый. Значения сигналов я не разобрал, но они продолжались около часу. В ответ им, со стороны моря, почти с горизонта, появились также несколько огней, после чего сигнализация прекратилась. Впоследствии был арестован лесной сторож с фонарями на месте сигнализации и передан в распоряжение штаба VI армии. На острове Моон были замечены сигналы с кирки, недалеко от самого имения барона Буксгевдена.

Вывод и рапорт

Суммируя все вышеизложенное, я пришел к определенному заключению, что шпионаж на островах имеется, но материала еще недостаточно и он не разработан, а потому, изложив все это в рапорте и дополнив его соответствующими [картами] местностей, я отправился в Петербург, через Гапсаль. В Аренсбурге, кажется, капитан I ранга Панферов отрекомендовал мне осведомителя, предложившего свои услуги студента Политехникума в Риге, некоего Дитмара, который говорил, что он латыш по рождению и ненавидит немцев, из разговора с ним, что он ничего существенного не знает, говорит о каких-то радиосигналах, якобы принимаемых ручными аппаратами – приемниками, имеющимися у шпионов, и, по-видимому, просто желает втереться в агентуру и получать деньги, а потому ответил уклончиво и определенного ответа не дал. Весьма возможно, что Дитмар [118] был сам немецкий шпион.

Приезд в Петербург и доклад начальнику штаба

По прибытии в Петербург я доложил обо всем замеченном на островах и передал рапорт. Выслушав меня, начальник штаба Бонч-Бруевич сказал мне, что доклад он повезет в ставку генералу Алексееву, но что из него едва ли что-либо выйдет, так как в нем задеты такие лица, о которых в Ставке нельзя и докладывать, принимая во внимание преобладающее немецкое влияние. Единственный результат, коего можно ожидать, – это посылка комиссии из офицеров Генерального штаба и инженеров для осмотра и разбивки позиций. Впоследствии позиции были разбиты на указанных мною пунктах, а немцы высаживали десанты по взятии Риги также именно там. Во всяком случае, благодаря меня [119], и представил к очередной награде, каковую я впоследствии получил, орден Владимира IV степени. Впоследствии я узнал, что рапорт мой в Ставке приказали положить под сукно. Тем не менее я еще раз был на островах для передачи агентуры, кажется, прикомандированному к штабу капитану Берману, хорошо не помню, а потом отправился для выполнения других поручений штаба.

Исследование Балтийского края от Ревеля до Риги и насаждение резидентуры

В конце июня и начале июля 1915 года я выехал из Ревеля на автомобиле штаба VI армии для обследования побережья от Ревеля до Риги, через Пернов, для заведения осведомительной агентуры и насаждения резидентуры.

Обследование указанного края дало в общей сложности картину, схожую с обрисованной мной в главе об обследовании островов. То же положение безземельных крестьян, те же отношения, та же эксплуатация со стороны помещиков и то же с их стороны отношение к русским. О шпионаже таких ярких картин, как на островах, при первоначальном обследовании добыто не было, но очень многие из осведомителей указывали как на главного шпиона на предводителя дворянства Эстляндской губернии, барона Деллингсгаузена, говорили, что Лифляндский губернатор, Зиновьев, весь в долгах и находится всецело в руках у прибалтийского дворянства и их ставленников, рижских банковских и коммерческих деятелей. В большинстве имений на путях возможного наступления неприятеля находились каменные ограды, заборы и сараи, с бойницами окнами, обращенными в нашу сторону, что при присыпке земли давало готовые укрепления.

Во всем пространстве от Пернова, в районе 30-верстной полосы от берега, насаждалась резидентура и заводились осведомители, при содействии унтер-офицера Эстляндского жандармского управления из числа местных жителей, владевших эстонским языком и хорошо знакомым с краем. Как резидентура, так и осведомители принимались сопровождавшим меня капитаном Берманом [120]. Резидентам давались задания, указанные мною в главе о разведке, а осведомителям – в главе обследования Аландских островов. Какие результаты дала эта работа впоследствии – мне неизвестно, так как с командированием в сентябре месяце в штаб Северного фронта связь моя с штабом VI армии порвалась, а впоследствии с командированием в штаб командующего флотом и совсем прекратилась.

Командирование в Пернов для связи с дивизией генерала Ласского