Шэрон Лоуренс - Джими Хендрикс, Предательство [Интимная история преданной музыкальной легенды]

Это Таунзенд сказал о Джими:

"Он сделал звучание электрогитары прекрасным."

В 1977 году Джон Леннон говорил мне, срывающимся от переполнявших его переживаний голосом:

— Меня до сих пор съедает тоска по этому искрящемуся светлому парню. Как бы мне хотелось записать или напеть с Хендриксом пластинку! Он вносил всюду вокруг себя волнение. Ему достаточно было просто присутствовать, а его музыка! Эх, Джими–дружище, мы будем любить тебя вечно!

Крис Джаггер, поэт–песенник, говорил о своём друге Хендриксе с обжигающим жаром любви в голосе:

— Спасибо тебе, Джими, за всё то счастливое время, которое ты подарил нам. Фиолетовый дым… да ты открыл нам глаза.

Глин Томас — школьный учитель в Юго–Восточной части Лондона. Родился и вырос в Южном Уэльсе, где, как он вспоминает "в 1966 году четырнадцатилетним мальчишкой был без ума от Битлов":

— И я стал сильнее интересоваться группами, играющими ритм–и–блюз, особенно играющими в более тяжёлом стиле, Yardbirds, например, или Rolling Stones. И, конечно же, мне понравилась Hey Joe, как только она вышла, но поворотным моментом в моей жизни стал Purple Haze, такой непохожий на всё что я слышал прежде. Он вобрал в себя все шестидесятые, всю эту психоделическую эпоху, с настроенческими стихами и тяжёлыми аккордами, и гитарой, какую я никогда не слышал прежде. И мне предстояло решить, потрачу ли я все с таким трудом заработанные карманные деньги на Сержанта или же я покупаю Are You Experienced? Я пришёл в пластиночный магазин Саунд–Центр в Тредегаре и смело расстался со своим одним фунтом и несколькими шиллингами. И не было ни одного дня за все эти годы, прошедшие с того дня, чтобы я пожалел о своём выборе.

Как и многих других, Томаса охватила растерянность, когда он узнал о смерти Хендрикса:

— Для меня это означал финиш групп с героями гитар, потому что я чувствовал — никто не сможет и близко приблизиться к Джими.

Он похвастался мне, что и его дочь, как и он сам в своё время, стала поклонницей Джими. Несколько лет назад она начала "одалживать" у него пластинки Джими и теперь у неё составилась коллекция собственного Хендрикса — "главные компакты", как она говорит.

— Музыка Джими продолжает жить, — сказал мне Томас, — и, как наследство, переходит от поколения к поколению.

Родители, бабушки и дедушки, родные дяди по всему миру, кто заботливо лелеет память о Джими Хендриксе, делают всё, чтобы передать свою любовь следующим поколениям.

— Сегодня Джими поистине всенародный герой, — сказал Дэвид Уиш, музыкант и педагог, в отчаянии от недостаточного ассигнования на образование, решивший в 1996 году попробовать свои силы в организации, известной сейчас как Рок–Малыши.

Теперь тысячи малышей калифорнийских, нью–йоркских начальных классов, малышей из Нью–Джерси и Теннесси могут получить бесплатное музыкальное образование и пользоваться музыкальными инструментами с помощью ставшей такой популярной этой внеклассной образовательной программы. Юные студенты изучают рок–музыку, фанк, хип–хоп и блюз.

— Детей знакомят с разными исполнителями и песнями, — пояснил Уиш. — Вы будете удивлены, если узнаете, с какой лёгкостью шести- и семилетние дети воспринимают стиль Джими и многие его песни. Для них его имя неразрывно со словом гитара.

Лес Пол, Биби Кинг, Бонни Рэйтт, Пол Саймон и Боб Уир среди других знаменитых поддерживают эту образовательную программу Рок–Малыши.

Другой подобной программой руководит Фил Леман, исполнительный директор музея музыки и изящных искусств Фендера в Короне, штат Калифорния, являющегося филиалом корпорации Фендер. Одна маленькая девочка, которая учится играть на барабанах, написала ему в письме: "Спасибо, что дали мне возможность заниматься тем, что я люблю", а её родители приписали: "С каждым уроком она всё смелее смотрит в будущее!" Подобное написал один юный гитарист: "Я выучился гораздо большему, чем ожидал от этой программы. Педагог учит нас всему, чему мы его ни попросим", а один из его родителей добавил: "Вы оказываете позитивное влияние на нашего мальчика не только в музыкальном смысле, он окреп эмоционально, и Вы научили его любить жизнь". Многие студенты Фендеровской программы изучают сразу несколько инструментов. И творчество Джими Хендрикса и его ближайших друзей занимает в обеих программах ключевую позицию.

Есть детский рисунок, где Джими нарисовал Элвиса Пресли. Я видела его на парижской выставке в Сите де ля Мюзик, он его изобразил, как если бы заглянул в будущее и увидел американского парня в голубых джинсах, красной куртке и — о, не поверите — блондином а ля Помпадур!

Хендрикс с чувством называл Элвиса "Королём рок–н–ролла", зная, что Элвис поднялся с самых низов, как и он сам из корней нищеты на самую вершину.

Однажды один из друзей Пресли сказал мне:

— Элвис никогда не интересовался музыкой, разве лишь церковным пением. Помню, как–то его познакомили с одним английским музыкантом, и позже он мне и говорит: "Что за чёрт, этот свинцовый дирижабль?"

Мне стало интересно, в конце 60–х слышал ли Элвис Джими Хендрикса и если слышал, что думал он о его музыке? Я спросила об этом двух его близких друзей, Джерри Шиллинга и Джо Эспозито, ключевых фигур эпохи, с нежной любовью называемых Мемфисской мафией.

— Нам о Джими рассказал импресарио Том Хьюлетт, — сказал мне Шиллинг. — Том организовывал несколько концертов для Джими в одно время с концертами Элвиса. Он даже намеревался устроить им встречу. Но её так никогда и не было.

— Естественно, Элвис знал о Джими и говорил мне с восторгом, насколько сильным, по его мнению, артистом он был. Элвису нравилось, что он играл, как говорится, от сердца и с душой, хорошо помню, как он говорил мне об этом и не один раз. У Джими всегда был хороший контакт с публикой, а это для Элвиса было самым главным.

В прошлом пианист–вундеркинд, а ныне один из самых прославленных джазовых пианистов, Херби Хэнкок, в 60–х в возрасте двадцати трёх лет вошёл в квинтет Майлза Дэвиса вместе с Уэйном Шортером, Роном Картером и Тони Вилльямсом.

— Я был юн, — сказал мне Хэнкок, — но это совсем не означало, что думал я по–детски. Я уже был, как говорили про меня, "серьёзным музыкантом", и у меня и в мыслях не было сходить на концерт Хендрикса. Я мыслил туннельно, ориентировался на джаз и ни разу не взглянул в сторону рок–н–ролла. Вы можете сказать, что у меня был узкий взгляд на шестидесятые. Но я стал замечать, что у Майлза среди пластинок был и Хендрикс, и Джеймс Браун, и Cream и многие другие, имён которых я даже не слышал. Его интересовали все музыкальные направления, а Майлз для меня был этаким конспектом всего самого лучшего и я сказал себе: "Стоп, минуточку!" Раньше я думал, здорово быть погружённым только в джаз, но видя, насколько Майлз был открыт для всего, я решил, что это, должно быть, очень здорово быть таким открытым, и я понемногу втянулся в рок–музыку и фанк.