Шэрон Лоуренс - Джими Хендрикс, Предательство [Интимная история преданной музыкальной легенды]

Преимущественно белая публика. Но среди них и чёрные музыканты, люди старшего поколения. Они пришли высказать своё уважение этому парню, которого знали в те ранние дни, пришли поклониться артисту, которого позже уже никогда не встречали. Но ни один из них, воспользовавшихся этой великолепной возможностью встретиться снова с ним, любимым ими, ни один из них, его тогдашних друзей, не мог и предположить в начале шестидесятых, что парень, которого они знали как Марблз, станет одним из бессмертных в мировом пантеоне музыкантов.

Moderated by radio authority, Эд Саламон, который будучи четырнадцатилетним мальчишкой видел Джими, играющим у братьев Айли, и Джонни Джонс, и Франки Ховард, и Джордж Йейтс, и Марион Джеймс, и Билли Кокс, и Тедди Аклен Мл. — все они гордились этой выставкой. Вспоминая годы, в которые начинали, они искренне благодарили Майкла Грея.

Джонни Джонса, который начинал лидер–гитаристом чикагской группы Junior Wells, представили как "ведущую гитару Нашвиллской золотой эры ритм–и–блюза". Многие ритм–и–блюзовые музыканты рассказывали уже мне о Джонни — он играл с Imperials по разным клубам, расположенным на Джефферсон–Стрит и что Хендриксу он был не опасен. И вот сейчас, он снова, как в прежние времена, начал первым, уверенный как и все остальные, что это тот самый случай, чтобы сказать, что ещё тогда все подмечали, что Хендрикс был совершенно необычным парнем, напомнив всем, что даже манера говорить его была необычной.

Публика особенно горячо приветствовала Билли Кокса, которого представили "как одного из самых старинных друзей Джими и который играл с ним на Вудстоке и в Цыганском оркестре". Большинство из местных знаменитостей были одеты, как если бы собирались на воскресную службу, Билли же, как истый мотоциклист, был одет в кожаный мотоциклетный костюм со всеми соответствующими регалиями и как он объяснил, ему "предстояло позже возглавить мотоциклетное ралли".

— Харлей — нынешняя страсть Билли, — пояснил мне один из его друзей.

Певица Марион Джеймс, известная как Нашвиллская королева блюза, одна из тех редких женщин, которые возглавляли группы в шестидесятых, у неё в группе некоторое время играли и Хендрикс с Билли Коксом. Она поделилась воспоминаниями, как однажды, выезжая из города с концертами, заехала за Джимми домой. Они долго ждали его снаружи, сидя в машине, но он всё не появлялся, и когда, наконец, она пошла за ним в дом, то увидела, что он сидит на кровати и мечтательно перебирает струны своей гитары. Он сказал ей, что ему нужна "всего минута, чтобы собраться". Она вышла, села в машину и… безуспешно прождала неизвестно сколько. В конце концов, не выдержав, вернулась, Джими всё ещё сидел в той же позе на своей кровати, играя на гитаре.

Тэдди Аклен Мл. вырос среди музыки — его отцу принадлежал тот самый клуб Дель–Марокко. Музыканты звали его отца не иначе, как "дядюшка Тэдди". "Малыш Тэдди", а теперь мужчина средних лет, оказался приятным, весёлым и интересным собеседником. Как только день подошёл к концу, он посерьёзнел и, выступив вперёд перед посетителями, многозначительно произнёс:

— Джими Хендрикс был очень хорошим человеком.

Ещё один из уличных музыкантов, Джордж Йейтс, представленный Саламоном как "один из парней, которые играют на гитаре левой рукой и зубами… только не подумайте, что я имею в виду Джими Хендрикса". Оба левши познакомились в 1963 году, когда Хендрикс с Билли Коксом попали в клуб Новая Эра, располагавшийся на углу 12–й и Шарлотты. Позже, уже после открытия мы с Йейтсом разговорились:

— Что я и большинство уличных музыкантов вынесли из шестидесятых? То что люди в Нашвилле любили и разбирались в хорошей музыке. Тебе приходилось напрячь мозги, чтобы сообразить, что и как играть, чтобы за это получить горсть монет. Одну из важных вещей я вынес из тех лет — люди ждут от музыканта шоу. И я вовсю безумствовал, играя за ухом, держа её между ног, за спиной. Знаешь, это было необходимо, чтобы сделать доллар. Особо учиться играть хорошо было не обязательно. Необходима была зрелищность, и народ с удовольствием её проглатывал. В тот вечер, когда я познакомился с Джими, он меня долго обо всём расспрашивал, что, да как я делаю, особенно про песенку, которая называлась Lucky Lou. Казалось, он был в восторге ото всего, что я ему говорил, от моей манеры игры, от моего стиля, от моего сумасшествия, наконец. У меня сложилось впечатление, что он никогда не видел, чтобы кто–нибудь играл на гитаре, держа её за спиной. Там, откуда я родом, из Люисвилля, гитаристы именно так и играли, и я быстро перенял все их приёмы, я всё схватывал, буквально на лету. Первого, кто я тогда увидел, был парень по имени Артур Портер. Мы все звали его Эджи и он часто играл в группе у Хэнка Балларда.

— У меня была гитара под левую руку, но струны на ней переставлены как у правой — высокая сверху. У Джими же низкая струна была сверху. Тем не менее, он свободно играл и на моей гитаре. Это был совершенно новенький Фендер Стратокастер. А Джими принёс с собой свой блондинистый Фендер Телекастер. Джими был человеком Фендера!

Чувствовалось, что Йейтсу было приятно вернуться воспоминаниями в те дни, и он продолжил словами:

— Джими всегда стремился, чтобы на сцене всё выглядело как можно лучше. Он просто сходил с ума, если всё шло наперекосяк. Когда он стал знаменит, и я послушал All Along the Watchtower в его исполнении, я сказал себе: "Вот это настоящий Джими. Какова мелодическая нить! Каково звучание!"

Расчувствовавшись, Йейтс продолжил:

— Когда я услышал, что Джими умер, я много думал над этим, может это из–за того, что он всё, что наметил сделать, довёл до совершенства?

В местности, расположенной рядом с Голливудом, известной как Юниверсал–Сити и имеющий долгую и впечатляюще–иллюстративную историю расположен комплекс Vivendi/Universal, который имеет свои законы на этой земле. Там, рядом со знаменитой административной чёрной башней гладкое современное здание, в котором помимо штаб–квартиры Стивена Шпилберга разместились тридцать пять громадных съёмочных павильонов, где завоёвывали свои Оскары Марлон Брандо, Пол Ньюман, Роберт Редфорд, Грегори Пек и многие другие великие. Четыре узких проезда ведут от главного входа в студии. Они названы в честь самых значительных фигур шоу–бизнеса — Альфреда Хичкока, актёра Джеймса Стюарта и Лью Вассермана, много лет возглавляющего студию Юниверсал, некоронованного короля Голливуда. Четвёртый проезд носит имя Джими Хендрикса. Такое признание изумило бы Джими, горячего поклонника кино.

Однажды, в 1967 году, в Лондоне, Лесли Перрин, беседуя с Джими, спросил, какие у него планы на будущее и что он хотел, чтобы было написано в его первой биографии, и каковы его профессиональные амбиции. Джими широко улыбнулся и торжественно произнёс: