Шэрон Лоуренс - Джими Хендрикс, Предательство [Интимная история преданной музыкальной легенды]

— Позднее, — продолжил Хэнкок, — наступил момент, когда я стал сожалеть, что не смог при жизни распознать талант Хендрикса, и понеслось. Я стал корить себя, что не слышал его игру — было уже слишком поздно, когда я понял, сколько в нём таилось музыки. Какой он великий импровизатор, сколько в нём свободы! О, да, он был в авангарде!

Подобно Хэнкоку, великолепный джазовый гитарист Берни Кессель также не обратил внимания на Хендрикса, поначалу он вообще считал, что ничего стоящего в рок–музыке нет. Его сын, Дэн Кессель рассказал мне:

— С того самого дня, как мы с братом Дэвидом увидели Хендрикса в лондонском Мешке с гвоздями, он для нас стал богом.

Парням было не объяснить отцу свою страсть к Хендриксу:

— Наконец, отец сдался и признал его креативность, мы были безжалостны и ставили ему одну за другой пластинки Джими. "Ну, ладно, ладно, — произнёс отец. — Он, возможно, самый продвинутый гитарист, из всех кого я слушал. Мне приятно, что корни его уходят в блюз, я бы назвал, его стиль рок–н–ролльным блюзом. Согласен, Джими — настоящий череп." Думаю, отец всё же понял, что Джими посвятил себя чистому искусству, и когда отец встал на нашу сторону — мы были на седьмом небе.

Джон Мейер — музыкальный герой нового поколения. Он слишком молод, чтобы, казалось, даже услышать о Хендриксе, но его перу принадлежит статья в апрельском номере RS за 2004 год, посвящённом "бессмертным", отражающая с каким восхитительным пониманием, какой редкой осведомлённостью пишет он о Хендриксе.

Мейер пишет:

"Джими Хендрикс — экстраординарная ступица, в которую сходятся спицы музыкального колеса. Каждый музыкант, в конечном счёте, проходит через Международный аэропорт Хендрикса — будь вы поклонники Оззи Озборна или Элмора Джеймса, или вы любители Хэнкока или Джерри Гарсии. Любой музыкальной стиль делится на Хендрикса без остатка — так много сторон в его игре на гитаре.

Был ли он блюзменом? Вслушайтесь в Voodoo Chile — вы услышите наижесточайший блюз, из всех доступных вам. Был ли он рок–музыкантом?

Он вырабатывал электричество, как электростанция. Именно такое явление мы называем рок–музыкой. Был ли он вдумчивым поэтом–песенником? А строчки из Bold as Love?

Такое может сказать только человек, который знает возможности своего сердца.

Уверен, думающим музыкантам нравится стиль игры Хендрикса именно из–за его языка, не приукрашенного и простого, каким выражает свои чувства его сердце.

Он обладал неким тайным кодом, которым разговаривал со своей гитарой, выражаемым невероятной техникой, основанной на особой теории — его личной теории музыки.

И мне думается, это и было его религией."

Что за слог! Я просто таю! "Международный аэропорт Хендрикса"… "разные стили делятся на Хендрикса без остатка" — О, мой Бог! Мой, мой, мой Бог! Джими Хендрикс был тем парнем, чья искренность восхищала и трогала других музыкантов и поэтов–песенников, заставляя вдумываться в его полные смысла стихи и даже писать в его стиле — так сильно напоминающем мир, в котором нам приходиться жить, что Вилли Диксон выразил это словами своей песни: "Вот о чём это, чёрт побери".

— Одна из многих вещей, которая поразила меня в Джими Хендриксе и его Опытах, — вспоминает своё подростковое детство лос–анжелесский обозреватель Кирк Силби, — это то, что группа всё время подстраивалась между номерами. У других групп мы этого не видели. Они плавно переходили от песни к песне, а Джими, напротив, подходил к микрофону и говорил: "Нам это не безразлично, поэтому мы настраиваемся".

Джими нравилось играть в Лос–Анжелесе, казалось, он был готов играть там бесконечно, и создавалось впечатление, что эти концерты приносили ему отдых. Вот как вспоминает Денни Брюс один из моментов выступления Опытов в Форуме:

— Хендрикс сыграл вступление к The Wind Cries Mary в совершенно деревенском стиле. Затем подошёл к микрофону и с этаким беспечным изяществом гордо произнёс: "Нашвилл, штат Теннесси, Соединённые Штаты Америки!"

Казалось, публика должна была бы быть удивлена, что психоделический мистер Хендрикс мог знать о столице кантри–музыки. Но известно, что Джими всегда считал Нашвилл тем местом, откуда он стартовал во всемирную известность. В течение 1962 и 1963 годов его постоянно можно было видеть на улицах Нашвилла, играющего на "неподключённой" электрогитаре. Там он получил прозвище Marbles, [которое по смыслу можно перевести как "Бирюльки"] — “The boy’s lost his marbles.” "Мальчик, а мальчик, где ты оставил свои бирюльки?" (Ему бы ещё играть и играть в бирюльки) Это прозвище не беспокоило его, так как гитара всегда была его другом, его центром внимания, его защитником.

В марте 2004 года в Зале Славы Кантри–музыки открылась отличная выставка под названием "Ночной скорый до Нашвилла: музыкальный город ритм–и–блюза 1945–70 годов".

На стенде у входа на выставку слова:

"В 1946 году Сесил Грант спел: "Nashville really jumps". Может быть, вы помните, что Грант был одной из многих звёзд, играющих ритм–и–блюз в только набирающей силу столице музыки кантри. Годы спустя, когда Налшвил вырос в титулованного Музыкального города Соединённых Штатов Америки, чёрные музыканты, такие как Малыш Ричард и Джими Хендрикс проводили часы, осваивая сцены его ночных клубов для чёрных. И пока большинство национальных радиостанций решало вопрос о табу на музыку, записанную в студиях Нашвилла, игнорируя закон о сегрегации, белыми музыкантами совместно с чёрными, нашвиллская радиостанция WLAC развлекала добрую половину американских штатов ритм–и–блюзом."

На этой приводящей в восторг выставке показывали клип из телешоу "Нашвиллский ночной" (предшественницу Чикагского ночного Соул–поезда, показанного через 5 лет) в который вклеены кадры, молодого Джимми с энтузиазмом играющего на гитаре. Это редкое видео любезно предоставил старинный друг Хендрикса, певец Франк Ховард. В небольшой рамке — газетная вырезка с анонсом одного из ночных клубов, расположенных на аллее Принтерс, Jolly Roger. Читаем:

Клуб Весёлый Роджер

представляет Билли Кокса и его группу Sandpipers

а также Джимми Хендрикса

и его Волшебную гитару

И до невероятия скрупулёзный и преданный своему делу Майкл Грэй, куратор этой выставки, рассказал мне, что Билли Кокс, почти всю свою жизнь проживший в Нашвилле, оказал неоценимую помощь в организации этого музея и предоставил многочисленные экспонаты из своей коллекции, среди которых был старый усилитель Гибсон, который он делил вместе с Джими.

Суббота. Июль. Юг. Нестерпимая жара. Внутри театра Форда, в прекрасно спланированном и отлично оформленном музее и Зале Славы кантри–музыки прохладно и уютно. Более двухсот преданных Хендриксу поклонников всех возрастов с нетерпением ожидали, что им поведает электронное табло о молодом человеке, который провёл год с небольшим, с 1962 по 1963 год, в их родном городе после демобилизации из 101 десантного отряда Американских ВВС.