Шэрон Лоуренс - Джими Хендрикс, Предательство [Интимная история преданной музыкальной легенды]

Большинство музыкальных обозревателей так и не поняли, что Жени не родственница Джими. Здесь самое время вспомнить, что адвокатов она пыталась убедить, что Леон — не сын Эла, и поэтому не является полноценным братом Джими, а про себя же она им говорила, что её отец — Эл, а следовательно, она — кровная сестра Джими, подкрепляя свои слова свидетельством о рождении.

Но это было не свидетельство о рождении, а свидетельство удочерения, выданное в 1968 году штатом Вашингтон её матери, когда Жени было уже шесть лет, и из него не следовало, была ли Жени при удочерении Элом его ребёнком.

Из–за её заявлений начали возникать серьёзные трудности у сиэтловских адвокатов, представляющих интересы Эла Хендрикса. В итоге одному из них пришлось с глазу на глаз поговорить с Элом Хендриксом, и задать несколько щекотливых вопросов по поводу заявлений Жени. Эл был прямодушен:

— Я удочерил Жени в 1968 году.

Женевьева Лиза Джинка Хендрикс–Райт, также известная под именем Жени Хендрикс, познакомилась и видела Джими Хендрикса за те четыре короткие встречи, когда он приезжал в Сиэтл с концертами. Дважды в 1968 году, один раз в 1969 и один — в 1970 году, в те годы ей было от шести до девяти лет. И трёх недель не прошло после первой встречи рок–звезды с новой семьёй отца, как Джун начала уговаривать Эла удочерить её младшую дочь, Жени.

Дело Хендрикс против Брантона рассматривается в суде. Председательствует судья Томас С. Зилли. Обе стороны встали в позу, видимо от решения присяжных зависела их судьба. Судья Зилли попросил своего коллегу судью Вилльяма Л. Двайера вынести предварительное решение. В сложных делах всегда есть предварительный судья. И только судья Зилли вправе вынести окончательное решение.

Договорились, что соглашение между Элом Хендриксом, Лео Брантоном и Аланом Дугласом останется между ними. Но в итоге многие профессионалы и друзья в Сиэтле, Лос–Анжелесе и Нью–Йорке оказались в курсе основных положений их соглашения, что Брантону и Дугласу, как говорят, было разрешено удержать по миллиону долларов, которые каждый из них сделал на музыке Джими Хендрикса. Эл Хендрикс обязуется выплатить им оговоренную сумму за авторские права на музыку Джими, которые были приобретены Аланом Дугласом из различных источников за прошедшие двадцать лет. У Дугласа были коробки с плёнками Хендрикса, мастер–тейпы к неоконченным песням и кассеты с бутлегами. Он продолжал кроить карьеру Хендрикса, не будучи его продюсером при его жизни. Он делал наложения, микшировал, добавлял новых музыкантов и даже включал себя в список лиц, которым приносил благодарность на предоставленном международным компаниям и Репрайзу им материале. Что за восхитительная самонадеянность у каждого, кто объявляет себя "другом" Джими Хендрикса!

Здание Федеральное суда города Сиэтла, казалось, никогда не испытывало на себе длящейся свыше двух лет борьбы таких цепких команд с их клиентами в миллион долларов весом и дел, распухших от пожранных ими около 2 тысяч документов, каждый из которых будто стремился перепрыгнуть планку в 100 листов.

И вот теперь, летом 1995 года Эл Хендрикс восседал, как дрозд в своём гнезде. Эл, как всегда поддерживаемый под руку Жени, позировал перед камерами. Победа так сладка!

— Музыка Джими возвращается домой, где ей и должно быть, — сказала Жени.

Оба говорили восторженным тоном победителей — судья и присяжные единодушно приняли решение предать адскому пламени плохих парней и Бог поэтому торжествовал. Главное — было вынесено окончательное решение, и оно не подлежало оспариванию в дальнейшем. Много слов было сказано о Наследии и о том, как был бы рад Джими этой Победе.

Но на этом юридические прения не прекратились. После вынесения решения Жени и её муж, Трой Райт, наняли новых адвокатов, чтобы возбудить дело против Хендрикс–и–Люис, адвокатской конторы, которая все эти два года вела эту тяжёлую и беспримерную борьбу. Райтам, с благословения Эла Хендрикса, пришлось выложить приличную сумму. "Семье" — так теперь в прессе стали называть победителей — также потребовалось время, чтобы вернуть долг их благодетелю Полу Аллену, без помощи которого "эта победа" была бы невозможна.

Свободно распоряжаясь авторскими правами, вернувшимися в семью по решению суда, они смогут извлечь для себя большую выгоду, чем если бы ими по–прежнему распоряжался Брантон. Сначала ориентировались не на закупку всей музыки Джими, а на лицензирование, чтобы наладить постоянный приток денег. Для этого потребовалась огромная сумма, как говорят, около 40 миллионов для начала.

— Эл Хендрикс не представлял себе реальность, — рассказал мне бывший сотрудник MCA Records. — Старик едва мог читать. Он был деревянной фигурой на носу их корабля. Его дочь вынюхивала через адвокатов, где и у кого есть хорошо продаваемые его записи. Она даже наняла для этого одного друга по имени Рид Вассон из той юридической конторы, которая выиграла им дело в Сиэтле.

Жени назвала семейную компанию — Experience Hendrix, а Эла назначила председателем. В сентябре 1995 года Эла Хендрикса облачили в королевскую мантию и, надев на него золотую корону, водрузили на трон на концерте в память о его сыне, состоявшемся на стадионе Мемориал в Сиэтловском Центре в рамках Бумбершут–фестиваля. Многие посчитали излишним и мантию, и специально сделанную для этого случая точную копию британской короны, и сам трон, но Эл радовался как мальчишка и наслаждался ролью заместителя Джими. Эл смаковал каждую секунду этого спектакля, покачивая головой и широко улыбаясь, под одобрительные возгласы толпы. За все годы, прошедшие со дня смерти сына, он уже привык к всеобщему вниманию и встречам со знаменитостями, друзьями Джими, и его поклонниками, их частым звонкам и выражениям признательности и уважения его сыну, когда они приезжали по своим делам в Сиэтл. Он даже придумал некий диалог между маленьким Джимми и ним самим:

"Я сказал ему: "Джимми, если ты будешь играть на гитаре, то будь самим собой". Я давал ему очень много советов."

Те, кто хорошо знал Эла, ломали голову, откуда берутся у него эти воспоминания и пришли к выводу, что это Жени "помогает" ему вспомнить некие подробности, приписывающие ему "разные таланты." И, раз она была заинтересована в зачистке имиджа Джими, то это она решила, чтобы Эл спроектировал прошлое, в котором он, преданный отец–одиночка, растил своего сына, ввёл его в мир музыки и был добрым ангелом в музыкальной карьере Джими. Более того, она также наняла издателя, который бы ей помог уверить всех, что она кровная родственница и Элу, и его знаменитому сыну, Джими. Жени очень хотела, чтобы весь мир узнал, что "они с братом были очень близки".