Владимир Высоцкий - Ни единою буквой не лгу: Стихи и песни

Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу —

И подивилась, себя оглядев делово:

Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,

Вымазал чистую Правду, а так — ничего.

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:

«Ложь это все, и на Лжи одеянье мое…»

Двое блаженных калек протокол составляли

И обзывали дурными словами ее.

Стервой ругали ее, и похуже, чем стервой,

Мазали глиной, спустили дворового пса…

«Духу чтоб не было, — на километр сто первый

Выселить, выслать за двадцать четыре часа!»

Тот протокол заключался обидной тирадой

(Кстати, навесили Правде чужие дела):

Дескать, какая-то мразь называется Правдой,

Ну а сама — пропилась, проспалась догола.

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,

Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах,—

Грязная Ложь чистокровную лошадь украла —

И ускакала на длинных и тонких ногах.

Некий чудак и поныне за Правду воюет,—

Правда, в речах его правды — на ломаный грош:

«Чистая Правда со временем восторжествует,—

Если проделает то же, что явная Ложь!»

Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата,

Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.

Могут раздеть, — это чистая правда, ребята,—

Глядь — а штаны твои носит коварная Ложь.

Глядь — на часы твои смотрит коварная Ложь.

Глядь — а конем твоим правит коварная Ложь.

На границе с Турцией или Пакистаном

Полоса нейтральная. Справа, где кусты,—

Наши пограничники с нашим капитаном.

А на левой стороне — ихние посты.

А на нейтральной полосе цветы —

Необычайной красоты!

Капитанова невеста жить решила вместе.

Прикатила, говорит: — Милый! то да се…—

Надо ж хоть букет цветов подарить невесте —

Что за свадьба без цветов? Пьянка, да и все!

А на нейтральной полосе цветы —

Необычайной красоты!

К ихнему начальнику, точно по повестке,

Тоже баба прикатила — налетела блажь.

Тоже: — Милый, — говорит, только по-турецки,—

Будет свадьба, — говорит, — свадьба — и шабаш!

А на нейтральной полосе цветы —

Необычайной красоты!

Наши пограничники — храбрые ребята —

Трое вызвались идти, с ними — капитан.

Разве ж знать они могли про то, что азиаты

Порешили в ту же ночь вдарить по цветам?

Ведь на нейтральной полосе цветы —

Необычайной красоты!

Пьян от запаха цветов капитан мертвецки,

Ну, и ихний капитан тоже в доску пьян.

Повалился он в цветы, охнув по-турецки,

И, по-русски крикнув: — Мать… — рухнул капитан.

А на нейтральной полосе цветы —

Необычайной красоты!

Спит капитан, и ему снится,

Что открыли границы, как ворота в Кремле.

Ему и на фиг не нужна была чужая заграница —

Он пройтиться хотел по ничейной земле.

Почему же нельзя? Ведь земля-то ничья,

Ведь она — нейтральная!

А на нейтральной полосе цветы —

Необычайной красоты!

На братских могилах не ставят крестов,

И вдовы на них не рыдают.

К ним кто-то приносит букеты цветов,

И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,

А нынче — гранитные плиты.

Здесь нет ни одной персональной судьбы —

Все судьбы в единую слиты. ·

А в Вечном огне — видишь вспыхнувший танк,

Горящие русские хаты,

Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,

Горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов —

Сюда ходят люди покрепче.

На братских могилах не ставят крестов…

Но разве от этого легче?!

Мерцал закат, как блеск клинка.

Свою добычу смерть считала.

Бой будет завтра, а пока —

Взвод зарывался в облака

и уходил по перевалу.

Отставить разговоры?

Вперед и вверх, а там…

Ведь это наши горы,

они помогут нам.

А до войны этот склон

немецкий парень брал с тобою.

Он падал вниз, но был спасен,

а вот сейчас, быть может, он

свой автомат готовит к бою.

Отставить разговоры!

Вперед и вверх, а там…

Ведь это наши горы,

Они помогут нам.

Ты снова тут, ты собран весь.

Ты ждешь заветного сигнала.

И парень тот — он тоже здесь,

среди стрелков из «Эдельвейс».

Их надо сбросить с перевала.

Отставить разговоры!

Вперед и вверх, а там…

Ведь это наши горы,

они помогут нам.

Взвод лезет вверх, а у реки —

тот, с кем ходил ты раньше в паре.

Мы ждем атаки до тоски,

а вот альпийские стрелки —

сегодня что-то не в ударе.

Отставить разговоры!

Вперед и вверх, а там…

Ведь это наши горы,

они помогут нам.

Кто сказал: «Все сгорело дотла,

Больше в землю не бросите семя…»,

Кто сказал, что Земля умерла?

Нет, она затаилась на время…

Материнства не взять у Земли,

Не отнять, как не вычерпать моря.

Кто поверил, что Землю сожгли?

Нет, она почернела от горя.

Как разрезы, траншеи легли,

И воронки — как раны, зияют.

Обнаженные нервы Земли

Неземное страдание знают.

Она вынесет все, переждет,

Не записывай Землю в калеки.

Кто сказал, что Земля не поет,

Что она замолчала навеки?!

Нет! Звенит она, стоны глуша,

Изо всех своих ран, из отдушин,

Ведь Земля — это наша душа,

Сапогами не вытоптать душу.

Кто сказал, что Земля умерла?

Нет, она затаилась на время…

Почему все не так? Вроде — все как всегда:

То же небо — опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода…

Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас,

Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,

Он мне спать не давал, он с восходом вставал,

А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, — не про то разговор:

Вдруг заметил я — нас было двое…

Для меня словно ветром задуло костер,

Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, будто из плена, весна.

По ошибке окликнул его я:

«Друг, оставь покурить!» — а в ответ — тишина…

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мертвые нас не оставят в беде,

Наши павшие — как часовые…

Отражается небо в лесу, как в воде,—

И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время — текло для обоих…

Все теперь — одному. Только кажется мне,

Это я не вернулся из боя.

Мне этот бой не забыть нипочем —

Смертью пропитан воздух,

А с небосклона бесшумным дождем

Падали звезды.

Вон снова упала — и я загадал:

Выйти живым из боя…

Так свою жизнь я поспешно связал