Владимир Высоцкий - Ни единою буквой не лгу: Стихи и песни

Мимоходом по мертвым скорбя.

Шар земной я вращаю локтями —

На себя! На себя!

Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,

Принял пулю на вдохе.

Но на Запад, на Запад ползет батальон,

Чтобы солнце взошло на Востоке.

Животом по грязи… Дышим смрадом болот…

Но глаза закрываем на запах.

Нынче по небу солнце нормально идет,

Потому что мы рвемся на Запад.

Руки, ноги на месте ли, нет ли,—

Как на свадьбе, росу пригубя,

Землю тянем зубами за стебли —

На себя! На себя!

Если петь без души — вытекает из уст белый звук.

Если строки ритмичны без рифмы, тогда говорят —

белый стих.

Если все цвета радуги снова сложить — будет свет,

белый свет,

Если все в мире вальсы сольются в один — будет

вальс, белый вальс.

Какой был бал! Накал движенья, звука, нервов,—

Сердца стучали на три счета вместо двух.

К тому же дамы приглашали кавалеров

На белый вальс традиционный, — и захватывало дух.

Ты сам, хотя танцуешь с горем пополам,

Давно решился пригласить ее одну…

Но вечно надо отлучаться по делам,

Спешить на помощь,' собираться на войну.

И вот все ближе, все реальней становясь,

Она, к которой подойти намеревался,

Идет сама, чтоб пригласить тебя на вальс,

И кровь в виски твойстучится в ритме вальса.

Ты внешне спокоен средь шумного бала,

Но тень за тобою тебя выдавала —

Металась, дрожала, ломалась она

в зыбком свете свечей.

И, бережно держа и бережно кружа,

Ты мог бы провести ее по лезвию ножа.

Не стой же ты руки сложа,

Сам не свой и — ничей.

Был белый вальс — конец сомненья маловеров

И завершенье юных снов, забав, утех.

Сегодня дамы приглашают кавалеров

Не потому, не потому, что мало храбрости у тех.

Возведены на время бала в званье дам,

И кружит головы нам вальс, как в старину.

Но вечно надо отлучаться по делам,

Спешить на помощь, собираться на войну.

Белее снега, белый вальс, кружись, кружись,

Чтоб снегопад подольше не прервался.

Она пришла, чтоб пригласить тебя на жизнь,

И ты был бел — бледнее стен, белее вальса.

Где б ни был бал — в Лицее, в Доме офицеров,

В дворцовой зале, в школе — как тебе везло!

В России дамы приглашали кавалеров

Во все века на белый вальс, и было все белым-бело.

Потупя взоры, не смотря по сторонам,

Через отчаянья, молчанье, тишину

Спешили женщины прийти на помощь нам.

Их бальный зал — величиной во всю страну.

Куда б ни бросило тебя, где б ни исчез,

Припомни вальс, как был ты бел — и улыбнешься.

Век будут ждать тебя — и с моря и с небес —

И пригласят на белый вальс, когда вернешься.

Ты внешне спокоен средь шумного бала,

Но тень за тобою тебя выдавала —

Металась, дрожала, ломалась она

в зыбком свете свечей.

И, бережно держа и бешено кружа,

Ты мог бы провести ее по лезвию ножа.

Не стой же ты руки сложа,

Сам не свой и — ничей.

Ожидание длилось,

а проводы были недолги —

Пожелали друзья:

«В добрый путь! Чтобы — все без помех!»

И четыре страны

предо мной расстелили дороги,

И четыре границы

шлагбаумы подняли вверх.

Тени голых берез

добровольно легли под колеса,

Залоснилось шоссе

и штыком заострилось вдали.

Вечный смертник — комар

разбивался у самого носа,

Лобовое стекло превращая

в картину Дали.

Сколько смелых мазков

на причудливом мертвом покрове,

Сколько серых мозгов

и комарьих раздавленных плевр!

Вот взорвался один,

до отвала напившийся крови,

Ярко-красным пятном

завершая дорожный шедевр.

И сумбурные мысли,

лениво стучавшие в темя,

Устремились в пробой —

ну,

попробуй-ка, останови!

И в машину ко мне

постучало военное время.

Я впустил это время,

замешанное на крови.

И сейчас же в кабину

глаза сквозь бинты заглянули

И спросили: «Куда ты?

На Запад?

Вертайся назад!..»

Я ответить не смог,—

по обшивке царапнули пули.

Я услышал: «Ложись!

Берегись!

Проскочили!

Бомбят!»

Этот первый налет

оказался не так чтобы очень:

Схоронили кого-то,

прикрыв его кипой газет,

Вышли чьи-то фигуры —

назад на шоссе — из обочин,

Как лет тридцать спустя,

на машину мою поглазеть.

И исчезло шоссе —

мой единственный верный фарватер.

Только — елей стволы

без обрубленных минами крон.

Бестелесный поток

обтекал не спеша радиатор.

Я за сутки пути

не продвинулся ни на микрон.

Я уснул за рулем:

я давно разомлел до зевоты.

Ущипнуть себя за ухо

или глаза протереть?

Вдруг в машине моей

я увидел сержанта пехоты:

«Ишь, трофейная пакость,—

сказал он, — удобно сидеть…»

Мы поели с сержантом

домашних котлет и редиски.

Он опять удивился:

откуда такое в войну?

«Я, браток, — говорит,—

восемь дней, как позавтракал в Минске.

Ну, спасибо! Езжай!

Будет время — опять загляну…»

Он ушел на восток

со своим поредевшим отрядом.

Снова мирное время

пробилось ко мне сквозь броню.

Это время глядело

единственной женщиной

рядом.

И она мне сказала:

«Устал! Отдохни — я сменю!»

Все в порядке. На месте.

Мы едем к границе. Нас двое.

Тридцать лет отделяет

от только что виденных встреч.

Вот забегали щетки,

отмыли стекло лобовое.

Мы увидели знаки,

что призваны предостеречь.

Кроме редких ухабов,

ничто на войну не похоже.

Только лес — молодой,

да сквозь снова налипшую грязь

Два огромных штыка

полоснули морозом по коже,

Остриями —

по-мирному —

кверху, а не накренясь.

Здесь, на трассе прямой,

мне, не знавшему пуль,

показалось,

Что и я где-то здесь

довоевывал невдалеке.

Потому для меня

и шоссе, словно штык, заострялось,

И лохмотия свастик

болтались на этом штыке.

Я помню райвоенкомат.

«В десант не годен — так-то, брат.

Таким, как ты, там невпротык…» И дальше —

смех:

Мол, из тебя какой солдат,

Тебя — хоть сразу в медсанбат!..

А из меня такой солдат, как изо всех.

А на войне — как на войне.

А мне и вовсе, мне — вдвойне.

Прилипла к телу гимнастерка на спине.

Я отставал, сбоил в строю…

Но как-то раз в одном бою,

Не знаю чем — я приглянулся старшине.

…Шумит окопная братва:

«Студент! А сколько дважды два?

Эй, холостой, а правда, графом был Толстой?

И кто евоная жена?..»

Но тут встревал мой старшина:

«Иди поспи, ты ж не святой, а утром — бой».

И только раз, когда я встал

Во весь свой рост, он мне сказал:

«Ложись!..» — и дальше пару слов без падежей.

К чему, мол, дырка в голове?!