Томас Рикс - Черчилль и Оруэлл [Битва за свободу] [litres]

Обхаживать американского президента не было для него столь естественным делом, как Черчилль сумел это представить и в тот момент, и позднее в мемуарах. На более раннем этапе карьеры он иногда допускал антиамериканские высказывания, по крайней мере, в личных беседах. В 1928 г. после речи президента Джона Калвина Кулиджа о том, что европейцы должны выплатить Соединенным Штатам военные долги, Черчилль в кругу друзей дал выход своему недовольству американцами. «В тот вечер Уинстон очень свободно высказывался о США, – записал в своем дневнике приехавший погостить Генри Джеймс Скримджор-Уэддерберн, будущий граф Данди. – Он считает, что они бесцеремонны, изначально враждебны к нам и стремятся доминировать в мировой политике» [675] Martin Gilbert, Winston S. Churchill: The Prophet of Truth, Volume V: 1922–1939 (London: Minerva, 1990), 301. .

Черчилль писал жене: «Моя кровь тоже закипела при заявлении Кулиджа. Почему бы им не отстать от нас? Они выжали из Европы все до пенни; они говорят, что не собираются помогать; бесспорно, они могли бы предоставить нам самим решать свои проблемы». В тот же день Клементина, жившая в загородном доме, в ответном письме предупредила его о слухах, будто его могут передвинуть с поста канцлера казначейства в кресло министра иностранных дел, и прозорливо заметила: «Думаю, было бы хорошо, если бы Вы перешли в министерство иностранных дел, но, я боюсь, Ваша всем известная враждебность к Америке может этому воспрепятствовать. Вам стоило бы попытаться понять Америку, приручить ее и заставить ее полюбить Вас» [676] Mary Soames, ed., Winston and Clementine: The Personal Letters of the Churchills (Houghton Mifflin, 2001), 331–32. .

В 1940-х гг. он займется именно тем, что советовала его мудрая жена. Возможно, самая искренняя запись в его мемуарах посвящена работе с Рузвельтом: «Я самым тщательным образом культивирую свои личные отношения с ним» [677] Winston S. Churchill, The Second World War, Volume II: Their Finest Hour (Boston: Houghton Mifflin, 1949), 553. .

Стремление подлизываться не было свойственно Черчиллю, но он делал это, потому что был вынужден. Это была военная необходимость, но на родине его коллеги все замечали и содрогались от отвращения. «Мы слишком пресмыкаемся перед американцами, – сердился свояк короля. – Недавние телеграммы П [ремьер-] М [инистра] Ф [ранклину] Д [елано] Р [узвельту] почти тошнотворны своей сентиментальной и раболепной льстивостью» [678] Andrew Roberts, Eminent Churchillians (London: Phoenix, 1995), 49. .

Реакция Оруэлла на Перл-Харбор выглядит заметно более скептической по отношению к американцам. Если среди лондонцев усилились пророссийские настроения, то, заметил он, «соответствующего усиления проамериканских чувств нет, наоборот» [679] George Orwell, The Collected Essays, Journalism and Letters of George Orwell, Volume 2: My Country Right or Left, 1940–1943 , ed. Sonia Orwell and Ian Angus (New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1968), 177. Далее: Orwell, CEJL , vol. 2. . Причину этого он видел в том, что «наш новый альянс попросту сделал очевидным сильнейший антиамериканизм нашего узколобого среднего класса».

Как бы то ни было, в том, что касается Америки, Оруэлл поменялся ролями с Черчиллем: он стал пренебрегающим фактами романтиком, а Черчилль – прагматичным реалистом.

«Цивилизация Америки XIX в. была капиталистической цивилизацией в ее лучших проявлениях», – заявил однажды Оруэлл [680] George Orwell, ”As I Please,“ 22 November 1946, in The Collected Essays, Journalism and Letters of George Orwell, Volume 4: In Front of Your Nose, 1945–1950 , ed. Sonia Orwell and Ian Angus (New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1968), 247. Далее: Orwell, CEJL , vol. 4. . В его представлении, Америка начала 1800-х гг. оказалась чем-то вроде либертарианского рая для трудящихся: «Государства практически не было, церкви были слабыми и стояли на разных позициях, и было вдоволь свободной земли. Если вам не нравилась ваша работа, вы просто давали боссу в глаз и двигались дальше на запад» [681] George Orwell, ”Mark Twain – The Licensed Jester,“ in CEJL , vol. 2, 326. . Конечно, оруэлловское восхищение временами необузданной свободы в американской истории в огромной мере было выражением взглядов белого мужчины. Свобода и возможности, которыми располагали чернокожие американцы, индейцы и женщины, значительно уступали тем, что он воспевал.

В начале творческого пути, в середине 1930-х гг., Оруэлл подумывал написать биографию Марка Твена [682] Bernard Crick, George Orwell: A Life (New York: Penguin, 1980), 247. , но не смог заинтересовать никого из издателей. Черчилль также в молодости замыслил книгу об Америке – историю американской Гражданской войны. В молодости, когда он отправился в свое первое лекционное турне по Америке, аудитории его представил Марк Твен [683] Randolph S. Churchill, Winston S. Churchill: Youth, 1874–1900 (Boston: Houghton Mifflin, 1966), 369, 525. .

Среди любимых писателей Оруэлла было три американца: Твен, Уолт Уитмен и Джек Лондон [684] Gordon Bowker, George Orwell (London: Abacus, 2004), 62. См. также: ”Quixote on a Bicycle,“ in Audrey Coppard and Bernard Crick, Orwell Remembered (New York: Facts on File Publications, 1984), 256. . Уничижительное изображение Соединенных Штатов XIX в. еще одним его любимым автором, Чарльзом Диккенсом, заметного влияния на Оруэлла не оказало. «Мартин Чезлвит», роман, основанный на материале турне Диккенса по США в 1842 г., [685] Charles Dickens, The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit (New York: Penguin, 1986), 338, также 336–37, 346–47, 592, 607. рисовал Америку как страну «долларов, демагогов и баров», жестокой и насквозь фальшивой, разглагольствующей о чести, свободе и вольности и держащей в рабстве миллионы людей.

Как представляется, Оруэлл не слишком интересовался современными ему Соединенными Штатами. «У него имелось занятное белое пятно» [686] Christopher Hitchens, Why Orwell Matters (New York: MJF Books, 2002), 104. касательно Америки, как отмечал писатель Кристофер Хитченс, в общем, преклонявшийся перед Оруэллом: «Он ни разу не был в Соединенных Штатах и практически не интересовался ими… Иначе говоря, Америка – это масштабное исключение из оруэлловских пророчеств о столетии, в котором он жил».

Антиамериканизм британцев лишь усилился, когда в страну хлынули потоки солдат армии США. В 1943 г. 66 конвоев доставили на остров 681 тысячу военнослужащих. «Все больше американцев становилось на улицах, – вспоминала жительница Лондона. – Они окликали друг друга странными боевыми кличами краснокожих и устраивали в Грин-парке [687] Один из королевских парков в лондонском районе Вестминстер, соседствующий с Вестминстерским аббатством и Букингемским дворцом. – Прим. пер. бейсбольные матчи» [688] Norman Longmate, The G. I.’s: The Americans in Britain, 1942–1945 (New York: Scribner, 1975), 228, 43, 36. . В мае 1944 г., в преддверии высадки десанта союзников в Нормандии, американское военное присутствие в Британии достигло ошеломляющего числа в 1,6 млн человек.

Временами Оруэлл чувствовал британскую политику лучше Черчилля, и в начале 1942 г. сложилась именно такая ситуация. Вернувшись из успешной поездки в Америку, премьер-министр обнаружил волнения в палате общин, члены которой вслух задавались вопросами, не требуются ли изменения в военном командовании. Это был сложный момент для Черчилля, поскольку с фронтов поступали в основном дурные вести и худшее, как он подозревал, было еще впереди. После более чем двух лет войны британцы перенесли череду болезненных поражений. Британские экспедиционные войска (British Expeditionary Forces, BEF) были изгнаны с Европейского континента на западе (Франция и Бельгия), на севере (Норвегия), на юго-востоке (Греция), а также потеряли африканский Дакар. В Лондоне ходила грустная шутка, что BEF надо расшифровывать как «Back Every Fortnight» («отступаем каждые две недели») [689] John Charmley, Churchill: The End of Glory (New York: Harcourt Brace, 1993), 449. . Британские силы дрогнули и под ударами японцев в Восточной Азии.