Куртис Найт - Джими Хендрикс

Однажды Маршалл попросил нас испытать его новые усилители, такие утюги 8х10 дюймов. Что–нибудь да в них не работало. Кажется, поменяли пять усилителей, прежде чем найти работающий. Но всё равно, нужного эффекта не было. Но мы всё–таки вышли из положения, этим вечером в Севиле мы направили на Джими стробоскоп. Мы решили это проделать на Wild Thing, и я объяснил местному осветителю, что мы хотим, чтобы в этот момент был погашен весь свет.

Итак, мы погасили свет, и я сфокусировал луч стробоскопа. Нигде ни лампочки, только один этот луч. Чтобы ничего не было видно, кроме того места куда направлен стробоскоп.

Когда началась Wild Thing, он стал пытаться опрокинуть усилители. Даже пинал их ногами. Он снял с себя гитару и, размахивая ею у себя над головой, стал пытаться разбить её. Мич сидел на огромном сооружении высотой около полутора метров, и Джими с яростью молотил по нему остатками гитары. Ударная установка стала медленно накреняться, к тому же, он ещё стал пинать это сооружение ногами. Подставки начали съезжать одна с другой. В такие моменты, будто демон в него вселялся.

В тот вечер на нём был красный бархатный пиджак. Он носился по сцене, круша всё кругом, и только один единственный луч стробоскопа. Зрители вскочили со своих мест, они были похожи на приближающееся цунами. Думаю, они…

Потом он побросал остатки гитары в толпу.

У меня полопались все сосуды в голове, и это старушка Англия!

(именно он, помогал Монике убирать номер до приезда скорой после убийства)

У нас были такие отношения, знаешь… Свою работу я знаю, Думаю, он понимал, что я не врубаюсь в его музыку… во всю эту музыкальную чушь, я так далёк от этого рок–н–ролла. Я никогда не был музыкантом и совершенно ничего не знаю об этом.

Вот так и строились наши отношения, вдали от музыки. Я честно делал свою работу. Ему было всё равно, разбирался я в музыке или нет. Может как раз поэтому, мы прожили бок о бок очень долго.

Мы были тогда в Швеции, в местечке Карлштад, на севере Швеции. Мы играли на… Как–то так смешно называлась та ярмарочная площадь… Мы сидели в артистической, ждали начала. Мы спросили переводчика, он здорово говорил по–английски:

— Кто с нами? Кто на разогреве?

Парень нам отвечает:

— Морские котики.

И как скажешь, в это поверить? Услышав странные хлопки, мы открыли дверь. Котики шлёпали ластами, необыкновенно быстро передвигаясь по сцене. На разогреве у Джими Хендрикса работали морские котики!

Ты спрашиваешь, как проходили гастроли, было ли тяжело?

Тяжело не то слово — чистейшее сумасшествие. Мы все были на грани. К концу, все так уставали, не было сил даже сойти с ума. В Денвере мы готовы были умереть.

Денвер, это наша последняя точка… После него группа распалась.

Играли на стадионе Mile High. Денверский поп фестиваль. В воздухе понесло неизвестно откуда взявшейся гарью. Не то что дышать, видеть невозможно было. Все какие–то взвинченные. Толпа вдруг стала наседать. Сцена… Охрана? Какая охрана? Мы стояли как в открытом поле. Представь… 30 тысяч несётся на тебя со всех сторон. Осада сцены велась по всем правилам военной стратегии.

Тогда… Я сгрёб музыкантов, запихнул их в трак и… запер на замок в полной темноте среди ящиков с кабелями, стойками и прочим оборудованием. И стали пробовать пробиться сквозь толпу. Они готовы были расплющить наш грузовик. Они были везде, на капоте, на крыше тягача. Они так покорёжили заднюю дверь, что мы не смогли её открыть, когда добрались до отеля. Всё было погнуто, помято. Только с помощью фомки и кувалды мне удалось открыть грузовик.

Почему развалилась группа? Не знаю, право. Они работали как звери. Они всё время были вместе. И на отдыхе, всё время вместе. Спали, ели, работали. Да, в общем, всё. Думаю, такое испытали на себе все гастролирующие группы… всё время вместе. Особенно, если много работы.

Помню, смешной случай…

Просыпаюсь, собираю вещи, у нас в тот день был перелёт. Все уже давно собрались. Все сидят по своим комнатам, сил нет двинуться.

— Так будем сидеть, иль всё же пойдём?

Мне бы встать и сказать: «Пошли», а я вместо этого произнёс:

— Я не встану, пока ты не встанешь.

Все как сговорились, ждали, кто первый поднимется. Так все и сидели по своим норам, пока я не соврал: «О, уже кто–то спустился к выходу».

Нам бы всем выспаться, отдохнуть, прежде чем нестись, бросаться в очередной самолёт…

К моменту, когда Electric Lady был полностью смонтирован, он казался неудовлетворённым. Наверно думал, может бросить всё это. Не видно было, что его что–нибудь интересовало, даже бросил писать

Почему проникнут таким счастьем и любовью Cry of Love?

Он…

Он заставил себя снова писать и казался очень довольным собою.

Последний раз… помниться… да, точно, за два дня до смерти. Я говорил с ним накануне того вечера. Он позвонил, спрашивал, свободен ли я, и смогу ли я его встретить… хотел добить Cry of Love. Собирался приехать… а его привезли в ящике…

Michael Lydon

журнал Роллинг Стоун, январь 20, 1968

Новый альбом Got that Feeling, напечатанный на массе Capitol: Джими Хендрикс играет, Куртис Найт поёт — совсем не свежий Хендрикс. На обложке нет ни аннотации, ни дат, только фотография с фестиваля в Монтерее, не имеющая отношения к представленному материалу — все номера записаны до фестиваля, до того как Хендрикс стал знаменит и до того как раскрылся его талант. Некоторые из них, может быть даже трёхлетней давности.

Пластинка отражает творческие поиски Хендрикса и раскрывает его затруднения, как музыканта. Более того, несмотря на то, что она отражает ранние элементы его стиля, впоследствии развитые им, из–за низкого качества записи она даже не может представлять исторический интерес.

В альбом вошли 8 из тридцати, подготовленных для Capitol нью–йоркским продюсером Эдом Чалпиным.

Чалпин воглавляет PPX Industries, которая занимается перепечатыванием лучших американских пластинок и распространением их в Южной Америке.

Хендрикс, который играл в группе Curtis Knight and the Squires около трёх лет назад, мог записать их по контракту с РРХ или по контрактам с другими звукозаписывающими компаниями: Sue или RSVP. Ныне контракты с Sue и RSVP выкуплены его менеджером.

Ник Венет, сотрудник Capitol, ответственный за выпуск этого альбома, сообщает, что у него нет никаких идей на счёт предоставленного материала:

«Я не верю ни одному сказанному Чалпиным мне слову, поэтому и не поместил на конверте аннотацию.»

По его мнению, большинство номеров записаны «несколько лет назад». По косвенным признакам (по использованию вау–вау педали, впервые спроектированной год назад) можно с уверенностью сказать только о двух, что они записаны в Нью–Йорке в мае 1967 года, это Hush Now и Get That Feeling.