Род Вейнбер - Рок–роуди. За кулисами и не только

— Таппи, — продолжил Майк, — я был в Лондоне в тот вечер, когда умер Джими и вместе с нашими старыми друзьями с Севера мы нагрянули к Монике в гостиницу, прихватив горсть таблеток, запихали ему в рот… а затем влили ему в глотку пару бутылок красного вина.

Я не мог двинуться. Хотя я и знал, что Майк был физически способен на убийство, мог ли он в действительности убить всемирно известную рок–звезду? Был ли я свидетелем признания хладнокровного убийцы?

Тогда как я почувствовал себя совершенно разбитым, Майк напротив, казалось, собрался. Он допил свой бурбон, встал и подошёл ко мне.

— Мне пришлось это сделать, Таппи, — спокойно произнёс он. — Ты должен это понять. У меня не было выбора; мне пришлось это сделать. Джими стоит гораздо дороже мёртвый, чем живой.

И тут я вспомнил, как Боб Левин рассказывал мне, как Майк давал Джими подписывать кучу контрактов, ему часто приходилось подписывать деловые соглашения, но в середину был подложена страховка на два миллиона долларов, на имя Майка, на случай его смерти.

Он замолчал. Майк понимал, что сказал слишком много, а мне нужно было поговорить с кем–нибудь о том, что я только что услышал. Вернувшись домой, я позвонил в Нью–Йорк Бобу Левину, но Боб ничуть не удивился, когда я рассказал ему обо всём. Между собой мы перетёрли подробности, что могло произойти тогда. За все последние годы было слишком много необъяснимых действий, и возникло ещё больше вопросов о подробностях обстоятельств смерти Джими, но признание Майка вдруг всё поставило на свои места.

Мы говорили о том, что Майк рассказывал нам обоим, относительно своей службы в разведке (Secret Service) с подробным описанием бессердечных убийств. Мы по–другому посмотрели на странное поведение Майка на похоронах Джими, когда он просидел всё время в своём лимузине и не подошёл даже попрощаться к его гробу.

После смерти Джими Майку удалось выкупить у Лео Брантона его долю в студии Электрик–леди за четверть миллиона долларов. И мы подумали, что страховка в два миллиона долларов пошла на погашение долгов, связанных с её строительством. Мы вспомнили, как часто Боб вытаскивал Майка из неприятностей, и решили, что были погашены в первую очередь самые опасные долги.

Ноэл Реддинг всегда говорил, что преждевременная смерть Джими была удобна Майку Джеффери.

Мы все знали Майка, как безжалостного человека, но я не думал, что любой из нас в действительности хотел бы согласиться с тем, что убийство намечалось прямо перед нашим носом. В это была вовлечена Моника Даннеманн, потому что её сбивчивые, ставящие в тупик и противоречивые рассказы о том, как Джими встретил свой конец, наводили на мысль, что ей было, что скрывать.

Причиной смерти бедняги Джими была объявлена интоксикация барбитуратами и вдыхание рвотных масс, но таблетки, которые он принял, были обезболивающем немецким лекарством, веспаракс, принадлежащим Монике, действие которых в восемь раз мощнее обычных.

Его должно было сразу от них парализовать, поэтому он и задохнулся от собственной рвоты. Ужасающая смерть, но тут же возникает ещё больше вопросов — Джими ведь захлебнулся красным вином; оно было обнаружено и в лёгких и на его одежде, но вскрытие показало, что оно не проникло ни в желудок, ни в пищевод.

Мог ли Майк, используя свои связи, нанять убийц? Могла ли Моника позволить Джими наглотаться таблетками, а затем оставить его в тяжёлом состоянии одного, чтобы они могли насильно влить в горло Джими красного вина и убедиться, что он захлебнулся?

Слишком много причин, чтобы их можно было отбросить, и мы понимали, что напали на след правды об убийстве Джими, но дали друг другу слово держать язык за зубами. Слово я сдержал. Но теперь, несмотря на страх перед Майком, понадобилось мне свыше тридцати лет, чтобы осознать, что лучше озвучить правду. Я слишком долго сохранял секрет Майка; я должен в память о Джими и для очистки своей совести открыть всё, что я знаю и что я услышал об этой исторической ночи.

Вот я и открыл вам своё сердце, дорогой читатель, и хочу признаться, ни об одной странице моей жизни я не вспоминаю с сожалением и если бы мне представился случай повторить мою жизнь, я повторил бы её шаг за шагом.

Единственное, о чём я сожалею, что моих самых близких друзей уже нет рядом, и они не могут разделить со мной радости воспоминаний. Без близких связей, которые выковались за многие годы, проведённые мною в музыкальной индустрии, сомневаюсь, что опыт, который я приобрёл, как–то мог несколько изменить мою сущность, хотя и проник в каждую клеточку моего тела.

Все эти покинувшие бренную землю души, принадлежали не моим кумирам, но моим друзьям. Пустота в моей жизни, заполнялась их способностями, их жизненной энергией и оставляет мне время и право отвести им главное место в моей жизни, чтобы многие другие смогли узнать о том, о чём давно хотели узнать, как подтверждается этой книгой.

Каждый по отдельности и все вместе, кого мне приходилось знать, должно быть, рады, что я набрался смелости раскрыть наши маленькие секреты прошлого и что они не канули в пучину времени таинственными недомолвками. Уверен, что все мои друзья, о которых я писал в этой книге, будут довольны, что именно я, Таппи Райт, описал их, а не какой–то там лицемер–журналист.

В декабре 1982 года, когда мой теперешний лучший друг, мой наставник и мой соавтор по этой книге, Род Вейнберг, позвонил мне в гостиницу в Уитли Бэе, чтобы пригласить присоединиться к Энималз и поучаствовать в мировых гастролях 1983 года Воссоединившихся в качестве «почётного» роуди к большому удовольствию Эрика Бёрдона, мои ноги заныли. Мысль, вернуться снова в дорожную жизнь и отметить двадцатилетие рок–н–ролльной истории, была сродни перерождению в новом теле.

Оставались всё те же забавы и ничего не изменилось в составе группы, разве, что все стали значительно старше, и вы, может быть, ещё добавите — мудрее. Но, нет. Мы все были по–прежнему чуточку сумасшедшими, и зрелость наша выражалась в более углублённом подходе к дракам, спорам и дружбе. Но это уже другая история!

Всем моим покинувшим меня друзьям, пусть Бог укроет вас в своих ладонях и пусть ваши драгоценные души покоятся в мире. Я люблю вас всех, и мне очень вас не хватает.

Всем моим ныне бодрствующим друзьям и не только, благодарю всех вас за то, что добавили цвета в эти серые страницы. Амен.

Таппи

Бизнесмен от поп–музыки, Майкл Джеффри, 39, из Хотхорн–гарденс, Уитли Бэй, который погиб в авиакатастрофе в небе над Францией, умер спустя всего три дня после успешного выступления в суде и возвращении ему паспорта, чтобы он смог лететь на Майорку.