Виталий Вольф - Одна отдельно счастливая жизнь. Записки художника

Пока я об этом думал, все рейсы “Ракеты” уже кончились. Я посмотрел на расписание и понял, что остался на острове в одиночестве. От нечего делать пошел бродить – и не узнал знаменитый остров. Его пустынность и загадочность исчезли. Сюда, видимо, свезли отовсюду дома, часовни, мельницы. Став толпой, они потеряли свою значимость и связь с пейзажем. Главный собор огородили крепостной стенкой. Вроде бы идея простая – создать музей. Но мистика исчезла. Все стало бытовое, обыденное. Стоило ли это делать? Хорошо, что я успел увидеть собор в 54-м году и знаю, как все было. Ведь не случайностью же была особая, изначально задуманная строителем Кижей уединенность собора от людской толпы. Об этом мы тогда говорили с местным сторожем, сидя на ступеньках соборного крыльца, щурясь на вечернее солнце.

Помню, я его спросил: “А почему вы церковь не закрываете, когда все уехали на «Ракете»?” Сторож говорит: “А нам до них и дела нет, у нас свое – надо дерево сушить после дождей, вот и окна держим открытые”.

Сторож посоветовал дойти до деревни в конце острова, там местные берут на ночлег. Я пошел в ту сторону, но вдруг увидел подходящий к острову теплоход. Оказалось – иностранцы, французы. Подошел к переводчикам. Круиз из Москвы от “Интуриста”. Восторженная шумная толпа повалила в собор, во все стороны вертя головами. Я подошел к причалу. Зная наши порядки, спросил замначальника круиза. Вышел сонный, серого цвета человек. Я показываю свое удостоверение “Интуриста” и командировку, скромно прошусь доплыть с ними до Петрозаводска. Товарищ долго изучает документы, спрашивает, что я здесь делаю и т. п. “А где размещаетесь в Москве?” – “В «Метрополе», второй этаж”. – “А кто куратор?” – “Комаров”. – “Ну, молодец! Водку пьешь?” – “Само собой!”

Так закончилось мое третье путешествие в Кижи. К сожалению, очевидно, последнее.

Году, кажется в 1986-м в Союзе художников на Беговой прошел совершенно фантастический слух, что где-то наверху планируют морской круиз по Средиземному морю для художников и вообще “интеллигенции”. Поначалу никто в это не поверил. Но постепенно слух становился все реальнее: “Будут брать только членов КПСС!” Это уже ближе к возможному. Затем: “Только партсекретарей и народных художников!” Народ приуныл. И вдруг – новость: будет “резерв”! Для простых товарищей! Мгновенно возник ажиотаж, о цене пока не думали. Но оказалось – стоимость круиза равна взносу за большую кооперативную квартиру. Я как-то не думал на эту тему, но Таня, моя жена, вдруг загорелась и кого-то уговорила взять меня “в резерв”. Так я попал в группу из сорока московских художников-счастливчиков. От Москвы была еще небольшая группа писателей: М. Жванецкий, И. Ракша, М. Мишин – и несколько артистов: Р. Карцев, С. Яковлев. И еще делегации от республик СССР: от Литвы – народный хор, от Молдавии – ансамбль танца, от Азербайджана – тоже ансамбль, от Грузии – жены министров, от Армении – группа мужчин. Всего туристов – 300 человек. Теплоход “Михаил Суслов”. Отплытие из Одессы 1 ноября, на 30 дней! Обмен валюты – 30 долларов! Целое состояние! Никто еще их не видел никогда! Провели беседу: мероприятие политическое, ответственность большая! Мы впервые за всю историю представляем Союз в таком количестве! Возможны провокации – будьте бдительны!

И вот Одесса, порт, пристань. Таможня позади. У причала – высоченный белый пароход. Народ уже заполнил весь причал, жара, полдень – но посадки нет! Все волнуются, возмущаются: что происходит? Вдруг на борт выходит капитан с рупором и твердым голосом громко объявляет: “Товарищи! В связи с решением ЦК КПСС о борьбе с пьянством на морских судах запрещено распитие алкоголя! Я знаю, что вы все везете по литру спиртного, согласно правилам таможни, но у нас – свои правила! Поэтому предлагаю вам избавиться от своих бутылок! Даю вам на это 1 час!” Выбросить – и то некуда, а везут все хорошие вина и коньяки! Сообща решили: “Врагу не отдадим, выпьем сами!” Публика уселась на свои чемоданы, и началось массовое распитие “из горла”. Крики, смех, тосты – незабываемое начало VIP-туризма. На теплоход входили как в сильный шторм. Но как-то погрузились и поплыли!

Первое впечатление – Босфор и новый мост “Европа – Азия”. Стояла уже ночь, но машины шли в обе стороны в 6 рядов. Мост невероятной длины, легкий, воздушный. По берегам пролива – музыка, кафе, рестораны, народ не спит, за столиками люди веселятся, машут нам – нечто странное, непривычное, театральное.

Пожилая дама рядом со мной спрашивает: “Скажите, это уже Запад?” Кто-то отвечает: “Нет. Это Турция, бедная азиатская страна”.

Утром – Пирей, гавань Афин. Ждут 8 автобусов. Так будет везде, во всех портах, минута в минуту.

Организатор и гарант – АО “Интурист”, лучшая и самая независимая фирма в Союзе.

Поднимаемся через Пропилеи на Акрополь, в жуткой толпе туристов со всего света. Наши все потерялись, растворились. Заместитель начальника круиза бегает в страшном волнении – как уследить за всеми? Едва поднявшись наверх, я решил – всё, никуда больше не пойду, буду здесь весь день. Разложил свой альбом, пастель и уселся рисовать, еще не веря собственному счастью, которое понять может только человек моего поколения. Я на ступенях Парфенона! Этому теплому мрамору – три тысячи лет!

Я стараюсь ощутить ауру, воздух античности, присутствие Паллады, Зевса, Афродиты.

С точки зрения совершенства – все храмы здесь, на Акрополе, прекрасны. Но руины Парфенона – самое светлое, самое возвышенное переживание, для которого нет слов. Когда к вечеру собрались у автобусов, увидели нечто, по советским понятиям, невозможное – многотысячную демонстрацию коммунистов под охраной полиции.

Следующие почти двое суток были посвящены только морю. Конечно, можно было проводить время, лежа и загорая в шезлонгах на прогулочной палубе. Почти все пассажиры так и делали. Но небольшая, постоянная группа романтиков собиралась на носу теплохода, на верхней, служебной палубе, и не отрываясь наслаждалась в любую погоду красотами Средиземноморья. У кого-то был большой бинокль, но им почти не пользовались.

Отдавались воздуху, облакам и морю. Суровый и бородатый Гена Е., одетый в брезентовый плащ геолога и солдатские ботинки, сказал задумавшись: “Вот за это, ребята, я деньги платил. Только за это!”

Эгейское море мы проходили в солнечный и ветреный день. Облака неслись стадами, то закрывая, то открывая голубое небо. Слева и справа внезапно вырастали и исчезали темно-синие и фиолетовые силуэты скалистых островов с загадочными античными именами – Сирое, Серифос, Милос, Сифнос.

При подходе к острову Мальта цвет воды стал меняться, превращаясь, в бирюзово-зеленоватый. Порт столицы Мальты Ла Валетты встречает мореплавателя неприступными средневековыми фортами и мощными крепостными стенами. Мы осторожно вошли в узкую бухту. По левому борту, прямо из воды, поднимались сложенные из огромных каменных плит опорные стены, а над ними уходящий высоко вверх – многоярусный, пестрый, сияющий куполами соборов, освещенный золотом закатных лучей – невиданный странный город. Такой сказочный мне запомнилась на всю жизнь Ла Валетта.