Мерсия Макдермотт - Апостол свободы

Тулешков сделал, как ему было сказано, и тогда Левский объяснил, что с него взяли присягу раньше, чем с других, потому что он будет охранять собрание на случай внезапного вторжения румынской полиции. На следующей день к охране квартиры подключился Олимпий Панов, служивший в типографии Каравелова.

Общее собрание длилось почти неделю и состояло из пяти заседаний. На первом из них была выбрана комиссия для пересмотра устава и разработки проекта программы комитета. В комиссию вошли Левский, Каравелов, Киряк Цанков и Тодор Пеев. Через два дня, 1 мая, комиссия выполнила свою работу, 2 и 3 мая собрание обсудило устав — статью за статьей, — пришло к единому решению и постановило напечатать пересмотренный и принятый устав. На пятом и последнем заседании, 4 мая, Каравелов был единодушно избран председателем нового Центрального комитета; новый устав предоставлял ему полномочия назначить своего заместителя, казначея, секретаря и стольких членов комитета, сколько требует необходимость, Неизвестно, когда именно совершился выбор остальных членов комитета, но почти наверняка он был сделан с участием Левского. В комитет вошли Киряк Цанков (заместитель председателя) Олимпий Панов (секретарь), Димитр Ценович (казначей) и сам Левский. Через несколько месяцев после собрания Каравелов и Цанков написали Хитову и сообщили ему, что он избран членом Центрального комитета, однако Хитов отказался, ссылаясь на то, что он живет далеко от Бухареста и не сумеет быть полезным организации.

Работа собрания, по-видимому, прошла гладко. Делегаты съехались с намерением придти к договоренности, и дух согласия и единства царивший во время празднования пасхи, очевидно, преобладал и во время заседаний, так что делегаты за сравнительно короткий срок пришли к соглашению относительно программы и устава. Новая программа как по мысли, так и по стилю была близка той, которую «Свобода» опубликовала в августе 1870 года, особенно по пунктам балканской федерации и самоопределения, однако по ряду вопросов существенно отличалась от нее, — очевидно, по некоторым существенно важным пунктам мнение Каравелова стало гораздо ближе к позиции Левского. Новая программа не проводила аналогии между освобождением духовным и освобождением политическим, почти не упоминала о возможности мирного решения конфликта и категорически заявляла, что единственный путь к освобождению — революция:

1. Болгарский революционный центральный комитет ставит своей целью освободить Болгарию путем революции, моральной и вооруженной. Форма будущего правления Болгарии будет определена в то время, когда освобождение Болгарии станет совершившимся фактом.

2. Для достижения этой цели дозволяется любое средство: пропаганда, печать, оружие, огонь, смерть и пр.

3. Мы, Болгары, желаем жить дружественно со всеми нашими соседями, а особенно с Сербами и Черногорцами, которые сочувствуют нашим стремлениям, и румынами, с которыми наша судьба тесно связана, и желаем составить с ними федерацию свободных земель.

Пункт, определяющий отношение организации к туркам, также явно сформулирован под влиянием Левского:

10. Мы восстаем не против турецкого народа, а против турецкого правительства и тех турок, которые его поддерживают и защищают. Одним словом, мы считаем друзьями все народы и народности, которые сочувствуют нашему святому и честному делу, не глядя на веру народность [171] Полный текст программы см.: Унджиев, цит. соч., стр. 509–510. — Прим. авт. .

Принятый собранием устав мало чем отличается от проекта, разработанного Левским, хотя его стиль и язык значительно улучшились в умелой редакции Каравелова. Очевидно, делегаты разделяли мнение Хитова, которому Левский послал экземпляр своего проекта еще в январе и который приветствовал его с восторгом: «Давно я хотел увидеть таковой закон и был очень рад его увидеть. Он представляется мне как солнце перед глазами, и каждый праведный человек стал бы ему повиноваться» [172] См.: Д. Т. Страшимиров, цит. соч., стр. 330. — Прим. авт. . Главное отличие новой редакции устава от его проекта состояло в том, что в ней были выпущены разделы «Побуждение» и «Цель»; таким образом отпадало всякое упоминание о демократической республике в соответствии с программой, которая откладывала решение о форме правления будущего болгарского государства до его создания. Хитов также считал, что было бы неразумно открыто выступить с идеей республики, поскольку это могло восстановить против болгар другие государства, и советовал руководителям организации держать свои республиканские убеждения в тайне до тех пор, пока свобода не будет завоевана. И хотя эта идея составляла один из основных элементов политического кредо Левского, он был готов удовлетвориться формулировкой, которая не отвергала республику, но откладывала решение вопроса на более позднее время.

По новой редакции, любое нарушение дисциплины, в том числе выдача какой-либо тайны организации, каралось смертью, В раздел о наказаниях была включена новая статья — возможно, это один из самых ранних опытов антирасистского законодательства:

«Если кто-либо очернит нашу народную свободу, т. е. нарушит право других народностей, страждущих подобно нам, то и такого мы будем считать неприятелем отечества и он будет наказан смертью».

Претерпели изменения и статьи устава, определявшие формирование Центрального комитета. Если проект Левского предусматривал комитет из семи человек, в том числе одного священника, то новый устав предоставлял решение этого вопроса председателю, или первому лицу; будучи выборным, оно тем не менее получало право назначать остальных членов комитета. Очень трудно представить себе, какие соображения заставили общее собрание принять решение, столь противоречащее демократическому духу устава. Может быть, делегаты учли практические трудности созыва комитета на заседания или выбора новых членов голосованием в случае необходимости и пр., а может быть, увеличивая полномочия председателя, они стремились повысить дисциплину в организации. К сожалению, ни один современник не проливает света на этот вопрос в своих воспоминаниях. Устав, однако, ограничивал власть председателя, ибо предусматривал создание комиссии из представителей местных комитетов, которая наблюдала бы за работой Центрального комитета: «В случае необходимости она приобретает власть, которую имеет собрание уполномоченных представителей частных комитетов, и может избирать или назначать новое лицо, которое будет исполнять обязанности Первого лица» [173] Полный текст нового устава см.: Унджиев, цит. соч., стр. 511–520. — Прим. авт. .

В своем проекте устава Левский ничего не говорит об исключительном положении, которое занимал в организации он сам. Общее собрание поступило так же. Председателей и казначеев можно было найти сколько угодно, но таких апостолов, как Левский, не создашь простым внесением в устав соответствующей статьи. Может показаться, что собрание проигнорировало Невского, и что, согласно уставу, вся сила власти была передана Каравелову как председателю комитета. В действительности было не так. Признавая неоценимый вклад Невского в общее дело, собрание подтвердило титул, уже присвоенный ему народом, и назначило его первым Апостолом всей Болгарии, Фракии и Македонии. Это означало, что ему предоставляется полная свобода действий в Болгарии по собственному усмотрению; и прежде, чем он вернулся в Болгарию, Центральный комитет выдал ему следующее «Уполномочение» (мандат):