Мишель Обама - Becoming. Моя история

Помимо прочего, мы начали нанимать и обучать активистов (как правило, из числа дружелюбных и услужливых местных жителей) для помощи пациентам. Волонтеры сопровождали их в отделении неотложной помощи, помогали записываться на последующие приемы в другие медицинские учреждения и объясняли, куда еще пациенты могут обратиться, чтобы получить достойную и доступную медицинскую помощь.

Моя работа была интересной и полезной, но все же я проявляла осторожность, не позволяла ей меня поглотить – ради своих девочек. Наше решение позволить карьере Барака развиваться так, как она развивалась, – дать ему свободу реализовывать свои мечты – заставило меня подавить мои собственные карьерные амбиции. Я почти намеренно застывала, отступая назад тогда, когда раньше я бы сделала шаг вперед. Я сомневаюсь, что кто-то мог сказать, будто я делаю недостаточно много, но сама я точно знала, в какие моменты могла бы сделать больше, но не стала. Я не бралась за некоторые небольшие проекты. Я могла бы уделять больше внимания молодым сотрудникам. Мы все время слышим о карьерных жертвах во имя материнства – жертвовать пришлось и мне. Если раньше я полностью отдавалась каждой задаче, то теперь стала более осторожна, защищая свое время, зная, что должна оставлять достаточно энергии для дома.

Моя задача в основном заключалась в поддержании нормальной жизни и стабильности, но цели Барака были совсем другими. Мы наконец стали лучше понимать это и решили оставить все как есть. Один Инь, другой Ян. Я жаждала стабильности и порядка, а муж – нет. Он мог жить в открытом океане, а мне нужна была лодка. Когда Барак оставался дома, то впечатлял меня, старательно играя на полу с девочками, читая Гарри Поттера вслух с Малией по вечерам, смеясь над моими шутками и обнимая меня, напоминал нам о своей любви и спокойствии, прежде чем снова исчезнуть на полнедели или дольше. Мы максимально заполняли пробелы в его расписании обедами и встречами с друзьями. Он баловал меня (иногда), смотрел со мной «Секс в большом городе». Я баловала его (иногда), смотрела с ним «Клан Сопрано».

Я смирилась с мыслью, что постоянное отсутствие было просто частью его работы. Мне это не нравилось, но я перестала с этим бороться. Барак мог закончить свой день в отеле далеко от нас, в потоке назревающих и оконченных политических битв – и быть счастливым. А я тем временем жила ради дома – ради ощущения наполненности, которое охватывало меня каждую ночь, когда Саша и Малия укладывались спать, а на кухне гудела посудомоечная машина.

У меня не было выбора, кроме как приспособиться к отсутствию Барака, ведь этому не предвиделось конца. Помимо своей обычной работы, он снова проводил предвыборную кампанию, на этот раз за место в Сенате США, перед осенними выборами 2004 года.

В Спрингфилде Барак начинал тревожиться, его раздражала неровная поступь правительства штата, и он верил, что в Вашингтоне сможет добиться большего. Зная, что у меня есть множество причин выступать против его идеи, а также что у него на каждое из возражений найдется контраргумент, в середине 2002 года мы решили созвать около дюжины наших самых близких друзей на официальный завтрак в доме Валери Джаррет. Мы решили, что так сможем впустить в свои мысли немного воздуха и заодно узнаем, что обо всем этом думают другие люди.

Валери жила в Гайд-парке, неподалеку от нас. У нее была чистая, современная квартира с белыми стенами и белой мебелью; красок добавляли изысканные орхидеи. В то время Валери работала исполнительным вице-президентом фирмы по продаже недвижимости и попечителем Медицинского центра Чикагского университета. Она поддерживала меня во время труда в Public Allies и помогала собирать средства для различных кампаний Барака, используя свою широкую сеть связей, чтобы поддержать каждое наше начинание. Из-за этого, а также из-за ее доброты и мудрости Валери заняла особое место в нашей жизни. Наша дружба получилась в равной степени личной и профессиональной, и при этом Валери приходилась в равной степени моим другом и другом Барака, что, по моему опыту, в парах случается редко. Рядом со мной всегда была моя влиятельная мама, а Барак проводил свободное время, играя в баскетбол с группой друзей. Мы дружили с замечательными семейными парами, их дети дружили с нашими детьми, а с некоторыми семьями мы ездили на отдых. Но Валери была кем-то другим. Она стала старшей сестрой для каждого из нас, помогала нам отступать на шаг и беспристрастно решала все наши дилеммы. Она хорошо нас знала, ясно видела наши цели и защищала нас обоих.

Она была не уверена (и сказала мне об этом наедине), что баллотироваться в Сенат – хорошая идея для Барака. Поэтому я пошла на завтрак, уверенная в ее поддержке.

Но я ошибалась.

Эта сенатская гонка открывала перед ним огромные возможности, пояснил Барак в тот день. Он чувствовал, что у него есть реальный шанс. Действующий сенатор, Питер Фицджеральд, консервативный республиканец во все более демократическом штате, терял поддержку собственной партии. Стало очевидно, что на праймериз будет баллотироваться несколько кандидатов, а это означает, Бараку нужно только набрать большинство голосов на уровне демократической партии. Он заверил меня, что не станет расходовать деньги из нашего личного бюджета. Когда я спросила, как мы сможем себе позволить содержать две квартиры – в Вашингтоне и Чикаго, – он сказал: «Ну, я напишу другую книгу, она станет бестселлером и принесет кучу денег».

Я рассмеялась.

Барак – единственный из моих знакомых, кто думал, будто его книга может решить любые проблемы. Я в шутку называла его мальчиком из «Джека и бобового стебля», который отдает все семейные сбережения за горсть волшебных бобов и всем сердцем верит, что они сработают, когда никто другой в это не верит.

С другой стороны, логика Барака была пугающе неопровержимой. Я наблюдала за лицом Валери, пока он говорил, и понимала, что он набирает все больше и больше очков в ее глазах. У Барака был заготовлен ответ на каждое наше «а что, если…?». Я знала, его слова имеют смысл, хотя боролась с желанием подсчитать все дополнительные часы, которые он проведет вдали от нас. Не говоря уже о том, что в нашем будущем теперь замаячил призрак переезда в Вашингтон. Несмотря на то что мы годами спорили о том, как плохо влияет его политическая карьера на нашу семью, я все еще любила Барака и доверяла ему.

У него уже было две семьи. Он разрывался между нами с девочками и 200 000 избирателей из Саутсайда. Неужели делить его со всем штатом Иллинойс будет хуже? Я не знала. В любом случае я не могла преградить ему путь к чему-то большему.

В тот день мы заключили сделку. Валери согласилась спонсировать предвыборную кампанию Барака. Несколько наших друзей тоже решили пожертвовать на это свое время и деньги. Я же дала добро во всеуслышание с одной важной оговоркой: если Барак проиграет, он навсегда уйдет из политики и найдет другую работу. В тот момент, как день выборов закончится неудачей, всему придет конец.