Леонид Млечин - Алиби для великой певицы

С раннего утра и до обеда продолжались лекции. После обеда давался час свободного времени. Потом начинались семинары и самостоятельная работа — до полуночи.

Воскресенье считалось свободным днем, но выходить за территорию лагеря было нельзя, равно как выпивать или заводить романы.

Развлечения ограничивались товарищескими вечерами, на которых старшие коммунисты делились своими воспоминаниями.

Высокий, гибкий, с открытым и ясным взглядом Маркус Вольф сразу обратил внимание на одну из курсанток — голубоглазую Эмми Штенцер. Ей было тогда 19 лет. В отличие от Маркуса Вольфа она путалась в теории. Зато ловко создавала на бумаге подпольные организации и — любопытная черта — хранила в памяти все прегрешения товарищей по группе. Такой она и запомнилась учившимся с ней немцам.

Новый, 1943 год курсанты встретили в скудно обставленной и холодной столовой. Столы по случаю праздника накрыли скатертью. Угощались компотом из тыквы и крепким чаем. Читали революционные стихотворения. Это был их последний год в школе и последний год Коминтерна.

Когда Коминтерн был распущен, прекратила свое существование и школа. Курсанты сдали экзамены и были разосланы в разные места с разными поручениями.

Подававшего надежды юного Маркуса Вольфа приметил новый лидер немецких коммунистов Вальтер Ульбрихт, которого приблизил Сталин и который поэтому избежал внимания НКВД. В 1945-м Ульбрихт взял Вольфа с собой в Берлин, освобожденный советскими войсками.

В советской зоне оккупации видные немецкие коммунисты, вернувшиеся из эмиграции или освобожденные из концлагерей, вознаграждая себя за прежние тяготы и трудности, разумно и с комфортом устраивали себе новую жизнь.

Руководители Восточной Германии Вильгельм Пик, Отто Гретеволь, Вальтер Ульбрихт и другие заняли лучшие виллы под Берлином. Весь квартал, где расположились руководители коммунистов, был огорожен и охранялся советскими солдатами.

Появились два загородных дома отдыха — для высшего руководства и для партийных работников среднего звена, в том числе для аппарата ЦК. Работа в ЦК вознаграждалась натурой: в дополнение к обычным продовольственным карточкам здесь хорошо кормили в столовой да еще выдавали пайки высшей категории с сигаретами, спиртным и шоколадом.

Маркус Вольф был в чести у самого Вальтера Ульбрихта и быстро делал карьеру. Сначала Вольф писал репортажи с Нюрнбергского процесса над нацистскими военными преступниками.

Затем партия назначила его работать на берлинское радио, где писал политические комментарии под псевдонимом и одновременно был ответственным редактором главных политических передач. Ему было тогда всего 25 лет.

Он женился на голубоглазой блондинке Эмми Штенцер, выпускнице школы Коминтерна, обзавелся удобной пятикомнатной квартирой и красивой виллой у озера.

У него были прочные связи среди советских военных. И с улыбкой превосходства он говорил старым друзьям:

— Есть инстанции поважнее вашего Центрального Комитета.

Вольф бывал у советского генерала Тюльпанова, который в Берлине занимался идеологическими вопросами, слышал, что тот говорил в узком кругу.

Сергей Иванович Тюльпанов в августе 1945-го был назначен начальником управления пропаганды Советской военной администрации в Германии. Он был высшим начальником в сфере идеологии, но своей властью пользовался разумно. Высокообразованный Тюльпанов и его аппарат вернули в Восточную Германию многих выдающихся деятелей немецкой культуры.

Вольф нравился советским военачальникам и потому некоторое время работал советником посольства ГДР в СССР В 1951 году его перевели в так называемый Институт научно-экономических исследований, который был зародышем разведывательной службы ГДР Вскоре молодой Маркус Вольф стал руководителем восточногерманской разведки.

Из берлинского аэропорта Шёнефельд генерал Вольф вылетел в Белград. Для таких поездок у Маркуса Вольфа был поддельный дипломатический паспорт на чужое имя. Его сопровождал Эгон Шмидт, начальник разведотдела окружного управления госбезопасности в Лейпциге. Карличек был его офицером, а Габриэле — его лучшим агентом, его удачей.

В Сплите Вольф и Шмидт тоже взяли машину напрокат и отправились на остров. Они без труда нашли нужный им домик.

Габриэле увидела Вольфа первой: элегантно одетый высокий, стройный мужчина с интересным лицом и светлыми, умными глазами.

Она представляла его совсем по-другому. Начальник разведки ГДР виделся ей в образе крупного партийного бонзы с военной выправкой и мрачным взглядом. Но решительно ничто не выдавало в Вольфе его принадлежности к разведке или к коммунистической номенклатуре. Он мог бы назвать себя главным врачом клиники или президентом страхового общества, и никто бы в этом не усомнился. Словом, это был мужчина, исключительно привлекательный для уже не юной дамы с определенными претензиями.

Он пожал Габриэле руку и улыбнулся своей мальчишеской улыбкой:

— Хорошо, что мы увиделись с вами, Габи.

Никаких псевдонимов — нормальный разговор требовал открытости и откровенности.

Взаимопонимание между ними установилось мгновенно. Габриэле была покорена его мальчишеской улыбкой и глубиной суждений. Шмидт и Карличек старались держаться в стороне — не только из соображений субординации: они увидели, что между Вольфом и Габриэле возник некий интеллектуальный контакт. В этих беседах двух интеллектуалов они были лишними.

Вольф был доволен Габриэлой, он ею гордился. Ведь он ее и создал.

Ему понравился домик, снятый Карличеком.

— Ну и хорошо же здесь у вас! — воскликнул он, вдыхая свежий морской воздух. — Этот домик мы возьмем на заметку Будем пользоваться им почаще.

Каждое утро они все вместе ходили купаться. Вольф плавал, как рыба, и уплывал далеко в море. Потом они валялись на песке и болтали. Шмидт и Карличек не забывали называть своего спутника «товарищ министр» — в ГДР было принято опускать досадное уточнение «заместитель». Но некая официальность никому не портила отдых. Это был действительно отдых для всех — в первую очередь для Габриэле.

Маркус Вольф вел себя так, словно приехал сюда безо всякого дела. Он с удовольствием рассказывал о своей семье.

Об отце — Фридрихе Вольфе, который после прихода нацистов к власти вынужден был бежать в Советский Союз, где его широко издавали и даже поставили фильм по его пьесе «Доктор Мамлок». О младшем брате — Конраде Вольфе, президенте Академии художеств и кинорежиссере. Как раз в тот момент Конрад снимал фильм о певце Эрнсте Буше.

С такой же заинтересованностью он стал расспрашивать Габриэле о ее жизни и родителях, о том, где она родилась.