Наум Рейнов - Физики — учителя и друзья

В городе имелись некоторые запасы красок, изготовленных на растительных маслах. Без краски можно было пока обойтись, а вот если бы удалось извлечь из нее масло, то это послужило бы определенным подспорьем для голодных людей. И Кобеко с другими сотрудниками института взялся за дело. Наши физики и химики довольно быстро нашли способ превращения красок в пищу. В городе начали работать установки, извлекавшие из этого неожиданного «сырья» съедобное масло. Правда, запах краски в масле сохранялся, но кто в блокаде обращал внимание на подобные пустяки.

И сколько таких и куда более трудных, неожиданных задач ставила перед учеными и техниками необычная обстановка блокированного города! Ведь не хватало буквально всего, что необходимо для жизни, для борьбы с врагом.

Перевозки по ладожской Дороге жизни в первое время не покрывали даже минимальной потребности города и фронта в продовольствии, а обо всем остальном не приходилось и говорить. Потом перевозки увеличились, к весне с продовольствием стало легче, хотя доставка его требовала поистине героического труда всех, кто обслуживал дорогу. По льду стали перевозить какое-то количество горючего, боеприпасов. Но разве могла автомобильная дорога, наскоро проложенная по коварному льду озера, находившаяся к тому же под постоянными ударами артиллерии и авиации врага, заменить несколько первоклассных железнодорожных магистралей, по которым шло снабжение Ленинграда в обычное время? К тому же война, она прожорлива, требует в огромных количествах материалов, которые почти не нужны в мирную пору.

Наверное, немногие задумываются, о масштабах работы, которая день и ночь идет на транспортных узлах гигантского города, подобного Ленинграду. Когда работа четко налажена, ее как-то не замечают и мало о ней говорят. Сотни длинных железнодорожных составов каждый час подходят к товарным станциям, разгружаются на площадках заводов и фабрик, тысячи автомашин развозят по местам назначения грузы. И вот весь этот грандиозный грузопоток разом остановился. Каким же образом город и фронт; добывали разнообразнейшие материалы хотя бы в самых минимальных количествах?

Во многом выручали, спасали инициатива, находчивость ученых и техников. К сожалению, эта сторона дела еще слабо освещена в литературе. Есть, правда, интересные книги: Г. Л. Соболева «Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны», А. В. Кольцова «Ученые Ленинграда в годы блокады 1941–1945 гг.», но это все же специальные работы, да и выпущены они издательством «Наука» небольшими тиражами — около 3000 экземпляров. До широкого читателя они вряд ли дошли. Есть еще хорошая, известная многим книга С. Варшавского и Б. Реста «Подвиг Эрмитажа». Она рассказывает о фактах беспримерного мужества и самоотверженности людей науки, спасших величайшие произведения мирового искусства.

Откуда же все-таки брались снаряды, мины, авиабомбы в то время, когда Ленинград их не мог получить из глубины страны? Они делались в самом городе.

Из чего? Из материалов, которые раньше совершенно не предназначались для такой цели. Нафталин, например, служил всегда, чтобы убивать моль, а во время блокады он стал исходным материалом для производства… взрывчатки. Целлюлоза, шедшая для производства бумаги, стала использоваться для изготовления пищевых дрожжей и как добавка к хлебу. Это не был полноценный продукт, но все же человеческий организм получал с ним какое-то количество питательных веществ. Со дна рек, которыми так богат Ленинград, начали добывать топливо. По предложению ученых, сконструировавших специальные механизмы, из-под воды доставали топляк — утонувшие когда-то бревна.

Блокадники помнят грузовики с высокими Металлическими цилиндрами, похожими на ванные колонки. Это были газогенераторы, где сгорали деревянные чурки. Полученный из них газ заменял бензин. Вскоре выяснилось, однако, что и перевод автомобилей с бензина на дровяное топливо тоже не окончательный выход. Не хватало сухих дров, чтобы пилить их на чурки. Тогда ученые предложили прессовать горючие кубики, из опилок, добавляя к ним клеящий состав. В городене было кокса. Ученые нашли способ плавить металл для снарядов и мин на термически обработанном антраците и торфе. Перестал поступать песок для формовочных земель — решили добывать его в черте города, а отработанные земли научились использовать вторично. Горючее для боевых самолетов извлекали из низкосортного топлива, смазочные материалы — из отработанных масел…

Жестокая нужда заставляла постоянно придумывать, находить выходы из самого трудного положения. Часто в таких поисках приходилось участвовать и мне. Горком партии, штаб фронта ставили перед нашей комиссией определенные задачи — найдите то-то, помогите в этом…

Одно время блокированный Ленинград испытывал острый недостаток кислорода, а он был нужен для самых разных целей — и для спасения тяжелораненых, и для ремонта боевой техники. Я получил задание установить, какое оборудование, способное производить кислород, в городе сохранилось, может быть восстановлено и пущено в ход. Обошел многие предприятия. Большая часть кислородных установок оказалась разбитой вражескими снарядами и бомбами. Все же после долгих поисков кое-что нашли.

Сравнительно легче, чем на других предприятиях, получение кислорода удалось организовать на заводе имени Жданова, находившемся неподалеку от передовой. Завод почти непрерывно обстреливался. Фашистам даже не требовались дальнобойные орудия — До цехов они доставали и обычными полевыми пушками. Тем не менее жизнь на заводе продолжалась, люди трудились, не покидая своих рабочих мест. И получение кислорода они наладили. Потом была пущена кислородная установка на Балтийском заводе, тоже под т мергавшемся жестоким обстрелам.

Часто бывал я и на фабрике имени Урицкого, хорошо известной курилыцикам своим «Беломором». Работа там не прекращалась всю блокаду. Главным для нас тогда были не папиросы, а снаряды, которые изготовлялись на фабрике в механическом цехе. Но и в куреве мы тоже нуждались, а запасы табака быстро истощались. Работники фабрики предложили добавлять в папиросы табачную пыль и даже сухие листья, собранные в городских парках. Конечно, дубовые и кленовые листья служили слабой заменой табака, но курильщики в городе и на фронте мирились с этим суррогатом. Папиросам они давали разные прозвища: «Матрас моей бабушки», «Наша марка из вашего парка» и тому подобные.

На этой фабрике я видел, как неистощима инициатива людей, трудившихся во имя высокой и благородной цели. Фабрика находится в густо населенном районе, в начале Васильевского острова. Свободной земли вблизи нее нет, но весной для рабочих фабрики устроили огороды на плоских крышах производственных корпусов. Там и выращивали овощи.