Леонид Млечин - Примаков

Когда Примаков стал министром иностранных дел России, а затем и премьер-министром, левые силы, вне зависимости от того, что они думали на самом деле, публично высоко оценивали его патриотическую позицию — в противостоянии Соединенным Штатам, в борьбе против расширения НАТО, в критике экономистов-либералов и готовности поддерживать отечественного производителя.

Как выразился в ту пору один из губернаторов:

— Евгения Максимовича Примакова мы считаем истинным российским патриотом.

Когда главой правительства был назначен Сергей Владиленович Кириенко, сразу стали говорить и писать, что его настоящая фамилия — Израитель и поэтому, понятно, ничего хорошего он для России не сделает… Примакову таких претензий не предъявляли.

Евгения Максимовича, выросшего в Тбилиси, обошли стороной некоторые проблемы, которые для других оказались губительными. В благодатном климате Грузии, не только географическом, но и душевном, устанавливались гармонические отношения с внешним миром. Тбилисцы оптимистичнее смотрят на мир, чем те, кто родился севернее. Здесь, как заметил один американский советолог, царит средиземноморская атмосфера наслаждения жизнью.

Лилиана Бураковская рассказывала:

— Климат, красота Грузии, богатство природы, а ведь это райский уголок, — всё это имело значение. Южане теплее в человеческих отношениях, может быть, в силу климатических условий. Бесподобный город Тбилиси. Особенно весной — цветущие деревья, фиалки, мимозы. Мы любили с друзьями ходить в горы, смотреть развалины монастырей. А осенний базар! Обилие фруктов, овощей, немыслимые запахи южных трав. Угощали друг друга, приносили друзьям и знакомым домой вино, фрукты. Это так происходило. Вдруг звонят в дверь. Открываешь, стоит незнакомый человек с корзиной фруктов: «Вот, принес, берите, пожалуйста, кушайте на здоровье». Благодаришь, спрашиваешь: «Кто посылает?» — «Не знаю, — отвечает незнакомец. — Какая разница? Пусть у вас будет». В военные и послевоенные годы в Тбилиси тоже жили трудно, но всё же чуть лучше, чем в Москве. Выручала дешевая зелень, кукурузная мука, инжир стоил копейки. А инжир и немного хлеба — это уже обед.

Пристрастие к грузинской кухне Примаков сохранил. Любил сациви — курицу с орехами и пряностями, овощи, приготовленные на грузинский манер. В Грузии принято пить красное вино. Оно было очень дешевое. Никто и не думал о водке. В Москве таких вин в магазинах не было, но друзья иногда присылали. Со временем Бураковский стал предпочитать коньяк, Примаков — водку.

В 1937 году Евгений Примаков пошел в первый класс. Сначала учился в 47-й, потом в 14-й мужской средней школе. Выпускники этой школы всю жизнь вспоминают и замечательных педагогов, и царившую в ней чудесную атмосферу. Жизнь будущего академика состояла не только из учебы. Тбилисская молодежь собиралась компаниями, гуляла, ходила на танцы или в театр. В этих компаниях было много ярких и даже блестящих юношей.

Никто тогда не мог предположить, что со временем Евгений Максимович Примаков станет почетным гражданином Тбилиси, получит символические ключи от города и медаль. И тем более никто не мог представить, что произойдет с Грузией в конце 1980-х — начале 1990-х годов, когда страну начнет раздирать междоусобица.

Примаков не раз говорил, что разочарован происходящим в Грузии, потрясен тем, как изменились люди. Как политик, он не делал Грузии снисхождений, на переговорах был тверд в отстаивании интересов России. Но от своего тбилисского прошлого не отрекся. Татьяна Викторовна Самолис, которая работала вместе с Примаковым в Службе внешней разведки, говорит, что она была восхищена его искренней любовью к Грузии. Причем к тому времени прошло уже больше сорока лет с той поры, как он уехал из Тбилиси в Москву.

— Он многое перенял у грузин, — считает Татьяна Самолис. — До знакомства с ним я даже не представляла, что можно до такой степени впитать в себя традиции народа, среди которого ты какое-то время жил. А он воспринял эту культуру, стал в какой-то степени грузином. А тосты какие произносил, какой он тамада! Без юмора обычный интеллект пресен и скучен. А у него великолепный юмор. Любовь к друзьям, стремление с ними видеться — это тоже грузинская культура.

Война только казалась далекой от тылового Тбилиси. Никто не знал, когда она закончится. Городская молодежь считала месяцы, оставшиеся до призыва. Примаков рассказывал, что с приятелями пытался бежать на фронт. Подростков перехватила транспортная милиция на вокзале.

Евгений Примаков выбрал профессию военного моряка. Наверное, на него, как и на многих юношей, произвела впечатление романтика морских путешествий. Тбилиси — город сухопутный, до ближайшего моря далеко. Но расстояние не помеха, было бы желание. Пятнадцатилетний Евгений Примаков в первый раз надолго уехал из дома, отправился в Баку, чтобы стать морским офицером. В 1944 году он был зачислен курсантом Бакинского военно-морского подготовительного училища Наркомата обороны.

Такие училища были созданы для подготовки старшеклассников к службе в Рабоче-крестьянской Красной армии. Это был своего рода советский кадетский корпус. Курсанты одолевали учебный курс последних трех классов средней школы — восьмого, девятого и десятого, параллельно изучали ряд военных дисциплин и «оморячивались», то есть плавали, осваивали морское дело на Каспии.

«В Баку поехали целой компанией, — вспоминал Примаков. — Все, кроме меня, вернулись домой через несколько месяцев. Я провел в училище два, скажем прямо, нелегких года, прошел практику на учебном корабле “Правда”».

Моряком Евгений Максимович не стал. И это явно к лучшему. Боевых офицеров отечественному флоту всегда хватало, а осенью 1998 года в России нашелся только один человек, который смог возглавить правительство и вывести страну из опасного политического кризиса.

Между прочим, один из курсантов Бакинского военно-морского подготовительного училища, с которым Примаков вместе постигал азы морского дела, сделал блистательную морскую карьеру. Речь идет об адмирале флота, Герое Советского Союза Владимире Николаевиче Чернавине.

Адмирал Чернавин всего на год старше Примакова, но карьеру делал быстрее. В 1985 году он был назначен главнокомандующим Военно-морским флотом и заместителем министра обороны СССР. Вершина примаковской карьеры была еще впереди. Они встретятся через много лет. Чернавин пригласит Примакова на свое семидесятипятилетие и сожалеюще скажет:

— А ведь тоже мог стать адмиралом.

Начальником Бакинского военно-морского подготовительного училища был известный человек — контр-адмирал Михаил Александрович Воронцов, до войны — военно-морской атташе в Германии, во время войны — начальник военно-морской разведки. В его карьере командование училищем оказалось кратким эпизодом, но во всяком случае интересен сам факт, что будущий начальник политической разведки страны постигал азы науки под руководством главного военно-морского разведчика. Курсантом училища был и сын адмирала — будущий дипломат Юлий Михайлович Воронцов, который завершит свою дипломатическую карьеру на посту российского посла в Соединенных Штатах.