Ирина Триус - Дорога длиною в жизнь

Еврейский писатель Альбирт. Восемьдесят с лишним лет. Он до сих пор скорбит о тех уничтоженных в войну шести миллионах евреев. А сам весь больной — и годы, и трудная судьба. Читает мне на еврейском и сам же подстрочно переводит:

Никому не говори, что ты одинок.

Никому не говори, что ты болен.

Никому не говори, что у тебя отказали ноги.

Никому не говори, что у тебя опустились руки.

Никому не говори, что у тебя нет друзей.

Никому не говори, что пришла старость.

Никому не говори, что у тебя много врагов и хлеб твой замешен на яде.

Это для тебя зеленеют деревья.

Цветут цветы, поют птицы.

В тебе течет горячая кровь.

Никому не говори, что ты несчастен.

Мудрый человек живет в согласии с собой, принимает себя и жизнь как должное. Это, если хотите, способность смириться с судьбой. Поэтому мудрость избавляет человека от отчаяния. Это и называется — пройти свой путь достойно.

Под самым моим окном растут пять берез так близко друг к другу, что ветви их переплелись. Словно сестры. Одна из берез больная. Кора слезла. И кажется, четыре других поддерживают ее, питают своими соками.

Один старый писатель сказал мне: «Разве можно быть одиноким в лесу? Рядом с тобой деревья, трава, птицы. С ними можно разговаривать». А еще можно разговаривать со своими книгами. И вообще разве можно быть одиноким в творчестве? И разве можно быть одиноким, если у тебя есть память, а в ней близкие?

Для того чтобы так жить, нужно самосовершенствоваться.

Иссякает ли в долгих страданиях мужество? Я думаю, нет. Напротив, страдания закаляют людей сильных. Более того, страдания мужественных порождают мудрость. А мужество и мудрость — это уже самое мощное оружие в руках страждущего.

Геннадий (писатель) принес мне из леса букетик земляники. Мне показалось, что земляника пахнет лесом. Какой же запах в лесу? Забыла. Запах забыла, не лес. Отчего-то особенно ярко вспоминается сосновый лес под Ригой.

Прямые стройные сосны, полумрак и зеленый ковер травы. И я по ней шла! Это были незабываемые полгода кажущегося выздоровления. Потом обман с разрекламированным лекарством вскрылся, и я снова слегла…

Но тогда была Рига. Свинцовое, холодное, буйное море. И лес. И узенькие улочки старого города. И служба в храме. И много, много человеческого тепла. А впереди меня ждали любовь и работа. И моя семья…

Сколько было в моей жизни счастливых дней? Если подумать, не так уж мало. И они, эти дни, такие незабываемые, потому что каждый раз казались сказкой. Но только отчего-то во всех сказках побеждало зло…

А сегодня из леса мне принесли незабудки цвета июльского неба. Я смотрю на них и думаю: все это непреходящие ценности. Как сердце может вместить в себе столько любви? Я люблю свое прошлое — в нем жили мои близкие. Люблю настоящее — в нем живут мой сын и мои внуки. Люблю будущее, потому что верю в него. Люблю жизнь! Люблю небо и незабудки. Как редко мне выпадает счастье видеть их!

Иногда одолевает чувство безнадежности. И тогда привязывается идея уйти. Это страшно. Тем более что я столько раз была на грани! Неправда, что по своей воле уходят слабые. Для этого нужно большое мужество. Но уйти по своей воле неправильно, потому что завтра может стать лучше. Нужно перетерпеть «невмоготу». И завтра придет.

Умер дядька мой Иосиф, добрый друг, светлый, солнечный человек. Без него я осталась еще более одинокой. Как научиться терять? Для меня это все равно что научиться жить, ибо жизнь моя состоит сплошь из утрат.

И некому будет отныне приносить мне розы… Прощай, родной!

Сейчас мне необходимее всего бесстрашие. Бесстрашие перед болью, перед работой, перед надвигающейся старостью, одиночеством. Я давно уже знаю, что быть смелым — это необязательно стоять во весь рост, когда рвутся снаряды. Быть смелым — это жить, когда жизнь становится невозможной. Победа над собой самая трудная из всех побед.

В окне ураган. Вот сломило и повалило дерево. Лежит оно, такое большое, еще зеленое и, значит, живое, поперек улицы, не пропускает транспорт. Другие устояли. Значит, и деревья бывают сильные и слабые — как люди. Кто-то в беде выстоял. Кто-то сломился. Он еще живет, но жизнь сломленного духом превращается в медленную агонию. И потому только бы не сломиться! Можно физически потерять почти все, ко если осталась сила духа, значит, ты говоришь смерти: нет!

Болезнь прогрессирует, и все меньше остается средств борьбы с болью. Есть страшные вопросы, потому что они не имеют ответов. «Как жить?» — один из основных. О, сколько раз задавалась я этим вопросом! И находила ответ в самой жизни. Вот почему эти вопросы бессмысленны. И если когда-нибудь жизнь не ответит, придет конец.

Что значит жить в беде достойно? Не жаловаться? Не роптать? Скрывать свои страдания? И это тоже, конечно. Но не только. Жить достойно — всегда созидать, как бы мало тебе это ни удавалось. И какой бы ценой за это ни платил.

Трудно жить обидчивому человеку: обида разъедает душу. А окружающим осложняет жизнь.

Отчуждение друзей… Винить или оправдывать некого. Просто идет время. И если для меня во всей их меняющейся жизни не остается места, то при моем-то одиночестве для них места сколько угодно. Рассчитывать на великодушие нечего — я сама против него, если это касается меня. А ведь души-то рядом действительно великие…

Хороша жизнь. Но еще лучше сознавать, что с нею в любую минуту можно расстаться.

Упала где-то звездочка. Я не успела загадать желание, как она уже погасла. Это было в пору моей юности, в горах. Может, с ней погасло все, что было предначертано мне природой? Как сейчас вижу ее, падающую и задыхающуюся от ожидания себя. А ведь загадать надо было так немного! Жизнь. Настоящую.

Отчего же мы все-таки любим звезды? Может быть, нам не хватает своего света и мы ловим свет других планет? А может быть, далекие и недосягаемые, они манят нас, как все далекое и недосягаемое?

Шарик перекатывается с одной кровати на другую — золотую, медную, соломенную, — и на какой он останавливается, такова судьба только что родившегося человека. Ох, эти мамины притчи…

Какой же была она, мама? Страстная, щедрая, любящая всех нас одинаково, земная. Какой он был, мой отец? Мудрый, благородный, добрый, любящий прежде всего маму, земной. Под словом «земной» я имею в виду простоту, доступность всем людям.

Миша — в маму.

Женя — в папу.

А я — серединка наполовинку.

Есть сердца, которые изживают себя уже в молодости. Для меня жизнь всегда новость, и я отправляюсь в свой трудный путь каждое утро.

Мы часто думаем, что внешние впечатления обогащают наш ум и душу. Так ли все это? Может быть, совсем наоборот? Все, что мы видим и слышим, окрашивается цветом нашей души? Свой внутренний мир легко перенести на окружающее. Коль скоро сердце радуется, то и солнце ярче светит, осенний дождь кажется музыкой. Если человек наделен даром доброты, окружающие люди представляются лучше. А как тогда складывается внутренний мир? Это, наверное, от природы, как красота, телосложение. Богатая душа — священный дар. Самое священное, чем человек обладает.