Павел Бажан - О науке и не только

Конечно, здесь речь идет о предельной малограмотности и первичного журналиста, и наших переводчиков, поскольку не понятно, о чем речь — давно имеются приборы, позволяющие видеть волны любой длины.

Далее в сообщении еще менее понятно, о чем речь, но не выделение этого абзаца в отдельное новшество, не дает пять новшеств:

«В следующие годы эту технологию доработают до совершенства. За макроскопами — будущее других новых открытий. Эти приборы помогут узнать то, что раннее человек и представить не мог».

Как видите из этого абзаца, ко всему тому, что сообщает нынешняя «наука» в массе свой «научной» белиберды того, что человек представить себе не может, будет добавлен новый объем того, что невозможно представить и что, соответственно, не может быть использовано. Это радует.

«Еще один лечебный механизм попал в пятерку сверх эффективных. Медлаборатория «в чипе» предназначена для поиска заболеваний, о которых человек и традиционная медицина не смогут узнать. Диагнозы будут ставиться на нано уровне».

А это что значит?

И, наконец, пятое новшество, которое нам надо ожидать с нетерпением.

«Для сохранения экосистемы нашей планеты будут разработаны датчики, фиксирующие загрязнения окружающей среды со скоростью света. Они смогут определить не только место возникновения загрязнения, а и точное количество вредных веществ в определенном месте». (http://www.vladtime.ru/nauka/533880).

И вот это — самое выдающееся, что можно ждать от более, чем 3 тысяч исследовательских групп и лабораторий в ближайшие пять лет. Представляете, какой фигней заняты остальные?

Понимаете, дело даже не в том, что переводчики и журналисты извратили всю эту информацию. Оно и без этого ведь понятно, что рак, к примеру, никто и не собирается побеждать, и вообще, ни одной насущной проблемы человечества «наука» и не берется решить.

Глянул в Рамблере «Новости науки за сегодня» — 16 новостей ни о чем, типа «Новогодние праздники влияют на состояние мозга», а начинаются новости, естественно:

«Ученые назвали идеальный возраст для начала интимной жизни». …

Поэтому еще раз — что, собственно, происходит в науке?

То, что наука — это не отрасль деятельности человека, в которой добываются новые полезные для людей знания, а легкий путь обогатиться людям ГЛУПЫМ и БЕССОВЕСТНЫМ, первыми поняли глупые и бессовестные люди в России и СССР. (Не гарантирую, возможно, еще и в Испании, поскольку ранее когда-то читал, что только в СССР и Испании ученым платят только за то, что они ученые).

Я просто напомню то, что писал еще в книге «Убийство Сталина и Берия».

Раем для глупых бездельников являлась наука СССР — ведь не даром каждый четвертый «ученый» мира «работал» в СССР. Исследователь советской науки Г. С. Хромов пишет:

«Упомянув об огромном объеме советской фундаментальной науки, я готов привести впечатляющие цифры. Так, во второй половине 1980-х гг., накануне эпохи радикальных экономических реформ, в системе одной только Академии наук СССР насчитывалось 332 научных учреждения и 170 вспомогательных организаций с 235 тысячами работников, из коих 64 тысячи — научных. Общий объем ежегодного финансирования АН СССР превышал 1,5 миллиарда рублей; 92 % этих средств черпались из государственного бюджета и только 8 % поступали за счет хозяйственных договоров с внешними организациями и из других источников.

Можно уточнить, что в понятие «советская фундаментальная наука» следовало бы включать республиканские академии наук, общая численность работников которых приближалась к таковой же в АН СССР. Эти академии финансировались из бюджетов союзных республик, но, в конечном счете, — из того же общегосударственного источника бюджетных доходов».

Если считать, что средняя зарплата всех, кто работал в системе Академии наук, и всех, кто обеспечивал ее деятельность в других отраслях, была такая же, как и в среднем по стране (130 руб. в месяц), то на академическую науку, союзную и республиканскую, работало 2 млн. человек.

А контролировало пользу от этой работы даже не государство, а три сотни академиков, которые стали академиками потому, что тайным голосованием признали сами себя великими учеными. Г. С. Хромов пишет:

«Почитайте академический устав, с его акцентированием личных научных трудов членов академии, всеобщей выборностью и исключительно внутренней ответственностью, а значит — с клановой круговой порукой. Кстати сказать, в старой Императорской академии наук хотя бы президент не избирался академиками, а назначался свыше, т. е. был фигурой независимой…».

Добавлю, при царе хотя бы президент в Академии был фигурой ответственной. А советские академики ни за что не отвечали: ни за благосостояние людей, ни за их здоровье — ни за что! Тратили по своему усмотрению деньги, обещая народу молочные реки и кисельные берега. Когда-нибудь. Потом.

Может быть.

Да какому ученому на Западе в те годы такая халява могла присниться даже в наркотическом сне?!

Жена академика Ландау К. Дробанцева в своих воспоминаниях неоднократно подчеркивает, что Ландау «принципиально» никогда не занимался практическими задачами физики (пишет в укор Сахарову, в свою очередь укравшему идею термоядерной бомбы у О. Лаврентьева). Сам Ландау объяснял это тем, что практические задачи, дескать, не требуют творчества, поэтому он чистый теоретик. На самом деле творчества и ума требуют именно практические задачи, поскольку в них требуется результат, и если ты этот результат не получил, то объясняй это как хочешь, но всем понятно, что ты дурак. А быть «теоретиком», баловаться математическими формулами и рассуждать о черных дырах во Вселенной может любой придурок, поскольку поди ты докажи, есть эти черные дыры или нет и, главное, как это использовать на пользу гражданам твоей страны? Ландау занимался именно этой «чистой теорией» и никакими посулами нельзя было его заставить приносить пользу людям. Он боялся таких работ.

На Западе Ландау никому и даром был бы не нужен, никто бы не стал ему платить деньги за бессмысленные математические упражнения даже из еврейской солидарности, и Ландау это прекрасно понимал. Вот Дробанцева приводит свой диалог с ним (ее воспоминания написаны в 1983 г., так что не надо удивляться некой «патриотичности» Ландау):

«— Дау, это правда, что англичане предлагали Вам навсегда остаться работать в Лондоне?

— Не только англичане, меня и американцы очень старались соблазнить роскошными условиями жизни. К роскоши я совершенно равнодушен. Я им всем ответил так: «Работать на акул капитала? Никогда! Я вернусь в свою свободную страну, у меня есть мечта сделать в нашей стране образование лучшим в мире. Во всяком случае я этому буду способствовать!». Кора, я об этом очень много думаю. Сейчас здесь, в Харькове, я уже стал создавать свою школу физиков. На Западе ученому работать нелегко. Его труд оплачивают в основном попечители. В этом есть некая унизительность».