Василий Казаков - На переломе

Перед заслушиванием докладов армейского командования К. К. Рокоссовский очень коротко, но достаточно полно обрисовал обстановку на Донском фронте и подробно остановился на задачах 64-й армии. Мне он поручил проинформировать присутствовавших по всем артиллерийским вопросам.

Полковник Янчинский доложил об артиллерийском обеспечении наступления. Доклад был четкий, а план не вызвал серьезных замечаний и не нуждался в существенных поправках или изменениях. После уточнения некоторых деталей он был утвержден.

Пока я был занят у командарма, Сазонов и Левит познакомились с офицерами штаба артиллерии и с их работой. Сазонов вручил начальнику оперативного отделения все необходимые фронтовые документы и подробно разъяснил наши требования. Левит передал армейским разведчикам разведывательные документы. На армейскую разведывательную карту он нанес все обнаруженные нами аэродромы и другие данные о противнике в полосе 64-й армии, о которых здесь еще не знали.

Полковник Янчинский выразил удовлетворение таким методом, работы начальников отделов штаба артиллерии фронта и заявил, что раньше у них такого не было. Окончательно он был покорен оперативностью нашего штаба и управления артиллерийского снабжения. Через считанные дни в армию были доставлены дефицитные материалы для разведывательных дивизионов, без которых те не могли выполнить многие важные задачи.

Артиллерийские части новых армий находились примерно в таком же состоянии, что и наши. Но они имели большой боевой опыт и на них можно было вполне положиться. Однако средств тяги и транспорта, особенно в артиллерии стрелковых дивизий, было очень мало. С разрешения К. К. Рокоссовского мы вынуждены были пойти на крайние меры. Пришлось пойти даже на то, чтобы временно использовать тягачи и автомашины для усиления артиллерийских частей первого эшелона за счет дивизий второго эшелона.

Поставив задачи этим трем армиям, мы возвратились на главное направление, в 65-ю армию. В ее полосе на каждый километр фронта приходилось по 135 орудий и минометов. В других же армиях плотность артиллерии была много меньше.

Последние дни перед наступлением были в этой армии напряженными. Командующему артиллерией и его штабу пришлось выполнить большую и сложную работу по планированию огня. Сложность этой задачи заключалась в том, что в войсках новые требования к артиллерии только еще начинали осваивать и осмысливать. К тому же в полосе 65-й армии впервые было решено осуществить поддержку атаки пехоты и танков огневым валом. О таком методе мы знали еще до войны, но на фронте многие старшие артиллерийские начальники почему-то побаивались его: они считали, что организация огневого вала очень сложна. Для этого требуется много артиллерии и снарядов. Но сложности мы не боялись, а боеприпасов к 10 января 1943 года в этой армии, во всяком случае, было достаточно.

Избранный нами метод поддержки атаки требовал затраты большого труда. Но зато он обещал более надежную поддержку пехоты и танков. По этому методу с началом атаки пехота и танки должны были наступать, имея перед собой надежную завесу огня. Такая завеса должна была последовательно перемещаться вперед и как бы вести пехоту за собой, прикрывая ее от огня и контратак противника.

Метод этот был действительно самым надежным. Но, чтобы он дал желаемый результат, требовалась идеальная организованность. Кроме того, артиллеристам предстояло научиться четко выполнять таблицу огня, вовремя переносить его по сигналам и т. д. Вместе с тем надо было и пехоту научить двигаться за разрывами снарядов своей артиллерии, не боясь поражения осколками и не отставая от огневого вала. Артиллеристы провели большую разъяснительную работу в пехотных частях, показывая, как надо наступать за огневым валом.

Большую дополнительную нагрузку создало в эти дни запоздание обещанной Ставкой 11-й артиллерийской дивизии под командованием полковника А. Д. Поповича. Эта дивизия могла прибыть не раньше чем за сутки до начала наступления. Пришлось для ее восьми полков силами имевшихся в армии частей выбирать и оборудовать боевые порядки. Кроме того, надо было заблаговременно выполнить и все топографические работы.

Когда эта дивизия прибыла к нам, ее встретили на станциях выгрузки специальные группы, в состав которых входили и топографы, работавшие на участках. Они являлись основными проводниками и сразу же после выгрузки сопровождали полки в назначенные им районы, указывали частям огневые позиции и наблюдательные пункты. Командирам подразделений были тут же вручены координаты этих точек. Благодаря принятым мерам дивизия успела вовремя развернуться и произвести пристрелку.

Перегруппировка и сосредоточение артиллерии, как и других родов войск, производились только ночью и со всеми мерами маскировки. За пять дней до начала наступления артиллерия всех армий производила методический круглосуточный обстрел противника на глубину досягаемости ее огня. Делалось это с целью изнурения противника и обмана его относительно направления главного удара наших войск.

Если в декабре 1942 года в армии Паулюса еще теплилась какая-то надежда на спасение, то в январе никто (во всяком случае, руководящие генералы и офицеры) уже не питал больше никаких иллюзий на этот счет. К концу декабря 1942 года у окруженного противника не могло быть сомнений, что он охвачен железным кольцом наших войск, из которого ему не вырваться. Тем не менее моральное состояние немецко-фашистских войск почти до конца декабря во многих частях оставалось высоким.

Поддержание бодрости немецких солдат достигалось постоянным обманом. Даже после разгрома нашими войсками котельниковской группировки немецкие офицеры продолжали рассказывать своим солдатам, что прославленный полководец Манштейн приближается к «котлу» и вот-вот прорвет вражеское кольцо, спасет окруженных.

Помимо этого пряника в арсенале фашистских офицеров был и кнут. Они жесточайшими мерами добивались повиновения своих солдат, дисциплина которых к концу декабря начала заметно падать. Вообще же эта печальная страница истории похода на Восток тщательно скрывалась и от немецкого народа в самой Германии, и от немецких солдат на фронте. Но разве шило в мешке утаишь? Как ни пытались обмануть немецкого солдата, тревожный слух полз и просачивался в войска. Да и время делало свое дело. Шли дни, а обещанной помощи все не было, и жизнь в «котле» с каждым днем становилась тяжелее и безнадежней.

Общее состояние немецких соединений было плачевное. К концу декабря 1942 года многие вражеские дивизии были изрядно потрепаны и от них остались только номера. На многих участках начали действовать сводные отряды, состоявшие из солдат чуть ли не всех родов войск. В боях на Казачьем кургане 27 декабря из 14 солдат, взятых в плен, оказалось 3 танкиста, 4 артиллериста, 2 связиста, 2 сапера, 2 солдата из команды аэродромного обслуживания и только 1 пехотинец.