Наталья Шмелькова - Последние дни Венедикта Ерофеева

Вечером звонок Нины Васильевны. Сообщает: «14-го из Кировска приезжает Тамара, и мы вдвоем приедем Веню навестить…» (Значит, Веня все поймет!)

Звонок Жанны. Собирается кого-то привезти с видеокамерой к Веничке, чтобы его заснять… Силюсь убедить ее, что этого делать нельзя. Бесполезно. «Это для истории», – говорит она. Маша мне на это по телефону: «Передай Ж. Г., что мы ее вместе с кинокамерой спустим с 23-го этажа». Марина Глазова присоединяется к этому решению.

____________

13 апреля

Приезжаю к 7 вечера. Веня спит. В коридоре Машенька. Позже прибывает Галя. Состояние тяжелое. Температура 38. Лечащий врач, как бы успокаивая, говорит, что Ерофеев далеко не самый тяжелый больной.

Маша уходит. Остаемся с Галей. Допоздна сидим в коридоре, чтобы не будить Веню. Опять с ненавистью говорит о первой Веничкиной жене Валентине Зимаковой. Во всем ее обвиняет. Про себя: «Я никогда не видела в нем мужика» и т. д., и т. д. Уходит. Остаюсь ночевать в коридоре. Маша привезла мне подушку и одеяло. Периодически еле слышно заглядываю в палату…

____________

14 апреля

В 5 утра проснулся и попросил пить. Ко мне – полный холод. Даже раздражение.

____________

15 апреля

Приезжаю в 8 вечера. У Вени Галя и Машенька. Галя встретила враждебно. Оказывается, до меня приезжала Жанна. Жаловалась на мой разговор с ней по телефону по поводу съемок Венички на видео. Ну да бог с ней.

Веничке очень плохо. Сильные боли. Высокая температура. В 9 часов вечера попросил сделать укол, чтобы до 12-ти поскорее заснуть. Галя против частых уколов: «Что? Заколоть, что ли? Тогда он глаза не откроет». – «Но он же испытывает страшную боль!»

«Ну, тогда давай с ним прощаться», – говорит она.

Весь вечер беседуем с ней в коридоре. «Ты была только в общем хоре. У него это было всегда», – говорит она. «А я, кажется, ни на что не претендую», – отвечаю ей.

Ругает почти всех друзей юности. Вспоминает и Юлию Рунову. Как исключала Ерофеева из комсомола, а потом признавалась ему в любви и т. д., и т. д.

Завтра консилиум. Поэтому, как жена, остается ночевать Галя. Ушла в 11 вечера. Веничка спал…

____________

16 апреля

В два часа я у Венички. Утром его возили на ультразвук. Страшная слабость… Депрессия… Галя говорит, что Огольцова боится смотреть ей в глаза. И все же, как мне кажется, капля надежды в нем еще таится – при всей нелюбви к лечению, просит лишнюю дозу капельницы и т. д., и т. д. Просит меня что-нибудь ему вслух почитать. Читаю стихи Холина. Чуть улыбается. Ко всем равнодушен. Даже недобр. Приезд Сергея Толстова. Они с Галей все обсуждают строительство для Венички домика. Уехала поздно вечером. Веня спал.

____________

18 апреля

Появляюсь только к вечеру с заказанной минералкой. 17-го весь день и ночь наверстывала вконец запущенную работу над выставкой. Галя в полудреме, лежа в коридоре на диване: «Что, загуляла девушка?» Уезжает. Остаюсь на ночь. Веничка периодически просыпается. Просит пить.

____________

19 апреля

Веня в тяжелом состоянии, хотя сам еще без моей помощи доходит до ванной, шатаясь от слабости. Сильные боли. Уколы помогают слабо. Даже врач удивлен. Галя говорит мне: «Он намекает, что Ерофеева пора отправлять домой, как безнадежного…»

Звонок Клавдии Андреевны. Она мне: «Вы с Галей не ссорьтесь. Вот Веничка умрет, я умру, и что дальше? Ведь у тебя тоже нет детей».

____________

20 апреля

Утром температура под сорок. Почти не говорит. Ничего не хочет. Глаза обреченные… Все время в полудреме. Врач говорит, что печень увеличена на 5 см. Вечером приезжает Галя. Остается на 21-е.

____________

22 апреля

Приезжает с морковным соком Яна. Вслед за ней – с полевыми цветами и огромной красавицей грушей Коля Мельников. Галя ему: «Это несъедобно». Коля холодно: «Какая есть». Вслед за Колей – Веничка-младший. Говорит, что вот уже три месяца, как не пьет. Держится. Ерофеев, несмотря на тяжелое состояние, всем рад: «Гости действуют на душу анестезирующе». Даже чуть улыбается, если рассказывают что-то смешное.

Беседуем с Колей на балконе. Он почему-то очень настроен против Тихонова: «Себе на уме. Каждый шаг рассчитан»… Остаюсь до утра. В 10 вечера – укол. Спит. Проснулся в 3 ночи. Попросил две таблетки снотворного и воды. От укола отказался.

____________

23 апреля

Утро. Слабость страшная. Обтираю ему лицо холодным мокрым полотенцем. Расчесываю волосы. Немного читаю вслух. В 11.00 – появление Льна с приехавшим из Парижа Владимиром Максимовым – главным редактором журнала «Континент», в котором с нетерпением ждут «Фанни Каплан». Ерофеев: «Сейчас говорить об этом уже бесполезно». Вспоминают общих знакомых – художников Рабина, Целкова, очень нежно Вадима Делоне и др. Максимов в разговоре: «Как можно ругать народ, который погубила интеллигенция, прославляя в книгах и т. д. советскую действительность?»

Уходя, стараясь придать голосу спокойствие, выразил уверенность в Венином выздоровлении. «Я постараюсь поправиться», – прошептал Ерофеев…

____________

24 апреля

С утра мне много звонков: Виктор Тимачев (собирается навестить Веничку); Виктория – жена писателя Аркадия Ровнера предлагает знаменитого онколога. Спрашивает о Вене Машенька.

Вечером – звонок Игоря Авдиева. Собирается приехать к Ерофееву со священником Валентином Асмусом для исповеди. Я в смятении: отнять у Венички остаток надежды? Игорь называет нас всех «дремучими». Говорит, что исповедь облегчает и физические страдания. «Неужели мы с тобой деликатно не подготовим его к этому?» Сообщил, что Поль Павликовски приглашает его с Тихоновым в Лондон как участников фильма о Ерофееве.

____________

25 апреля

Приехала в час дня. У Вени – Галя. Сказала, что сегодня будет ночевать у Венички Авдиев, с которым, по его словам, я говорила по телефону умирающим от усталости голосом. Категорически против причастия: «Ненавижу религиозных ханжей». Разубеждаю ее.

Снова о своем: «У вас у всех Любовь, да еще с большой буквы, а у меня что? Я спасала Ерофеева ради его таланта. Как мужик, он мне не достался» и т. д., и т. д.

Заходит в палату Огольцова. Ко мне дружелюбна. Галя: «Наш семейный совет решил, что…» Огольцова жалуется на страшный дефицит лекарств: «Не знаем даже, чем лечить тяжелобольных». Заезжает Яна. Привозит пихтовое масло. Чуть позже – Тамара Васильевна. Целует меня. Приглашает в Кировск. На глазах у Вени – слезы…

Пока он спит, допоздна беседуем с ней в коридоре. Оказывается, в своих письмах к ней Веничка много обо мне писал.

Ночь бессонная. Тяжелое дыхание. Учащенный пульс. В 12 ночи – укол.

____________

26 апреля

Утренний приезд Льна. Вене плохо. Лён возбужденно, взахлеб рассказывает всем о своих заграничных поездках. Веничка смотрит на него чуть ли не с нежной улыбкой. Когда боли немного отступают, даже шутит: «Если меня совсем недавно передергивало от мысли о коньяке, то сейчас совершенно спокойно мог бы наблюдать, как вы бы все выпивали, а сам – закусывал бы».