Даниель Елисеефф - Хидэёси. Строитель современной Японии

После последнего сражения я чувствую себя старым; седых волос у меня стало так много, что я уже не могу их все выдернуть. Мне стыдно так выглядеть; одна Вы можете это вынести, но мне все равно стыдно. (Пятый месяц, 29 число.)

Так был заключен мир между Хидэёси, представителем императора, и кланом Симадзу. Ни тот, ни другой из противников не забудут скрытых творцов их судьбы — монахов Синею, послуживших проводниками для людей из центра и тем самым принесших им победу. С одной стороны, в Кагосима виновных будут казнить, саму секту запретят, и на долгие века там будет посеяно недоверие к любой форме религии, кроме синто.

В Киото по той же причине секта Синею, напротив, неожиданно вновь процветет после драматических событий, произошедших при жизни Нобунага, и его отношений с этими монахами. Не имея возможности официально награждать тех, кто оказался предателями по отношению к одному из его новых вассалов, Хидэёси передал общине крупную денежную сумму, которая через несколько лет, в 1591 г., послужит для постройки близ Киото нового храма — Ниси Хонгандзи, названного так позже, когда Токугава Иэясу в свою очередь возведет для Кодзю — брата того самого Котё, который был настоятелем первого храма и давним врагом Нобунага, — другой ансамбль к востоку от первого.

Значение похода 1587 г. на Кюсю для Хидэёси трудно переоценить. Этот поход дал ему незаменимый опыт: ему пришлось идти очень далеко, намного дальше Сикоку, за привычные географические пределы, отправлять значительную часть армии в долгое путешествие морем, продвигаться по малоизвестной или вообще неизвестной территории, без помощи шпионов и их неимоверных уловок, — что это, как не первый опыт вторжения на чужеземную территорию?

Дал этот поход ему и личную славу, которой он был обязан лишь таланту, а не почетному титулу. На каждой новой церемонии благодарения, сначала — богов приморского святилища Окиносима близ Фукуока, потом — богов Ицукусима на Внутреннем море и наконец во время возвращения в его замок Осака толпы народа, преклонявшиеся перед ним, служили доказательством, что он стал бесспорным хозяином Японии.

В 1587 году у Хидэёси больше не было никаких оснований демонстрировать скромность, которая никогда не принадлежала к основным чертам его характера. Победив кланы Кюсю, он уже управлял тремя четвертями Японии. В Киото он только что построил жилище для императора Огимати и оплатил церемонии коронации его внука Го-Ёдзэя. Более того — к завершению приближалась его собственная резиденция, Дэюракутэй; превосходный повод показать свое сказочное богатство и могущество всем, кто хотел бы о них забыть!

Как и при торжественном открытии замка Осака, он велел провести колоссальную чайную церемонию — единственный ритуал, позволявший, наподобие тех месс, какие ввели в моду иностранные священники, собрать по мирному поводу, в одном месте и при определенном единстве представителей всех социальных категорий. Он выбрал святилище в Китано, одновременно за его положение — к северо-западу от Киото, недалеко от Дэюракутэя — и за его моральные достоинства: там отправляли культ Сугавара-но Митидзанэ (845–903), знаменитого министра, провозгласившего в конце IX в. изначальное величие Японии перед лицом Китая, а потом умершего в изгнании из-за клеветнического доноса; обширность территории, изящные силуэты синтоистских построек из дерева и соломы, тишина окружающего парка, сакральный и патриотический характер этих мест — все соответствовало желаниям Хидэёси. Тем более что один из сёгунов Ксакзхь, а именно Ёсимоти, уже проводил здесь в 1413 г. мероприятие для большого количества народа — день театра но, пригласив на него не только воинов, по обычаю, но и всех, кто пожелал. Ведь театр тоже мог быть местом встречи разных социальных групп, однако не имел столь универсального «уравнивающего» характера, как чайная церемония, и не предполагал их активного участия.

А Хидэёси как раз желал собрать как можно больше людей. В прошлом, 1586 году, на Новый год, он построил при Императорском дворце чайный домик своего изобретения — одну из новинок, рассчитанных на популяризацию нового «чайного стиля», который он хотел внедрить, еще не до конца определив его правила: нечто вроде большого кубического шатра площадью более четырех соломенных циновок (татами), по нормам того времени, но сделанный из лакированных деревянных столбов работы ремесленников из Сакаи и из тонких стенок, покрытых позолотой; золотой была и утварь, необходимая для чайной церемонии; циновки окаймляли золото и красная парча — эта роскошь была невидимой, потому что пол полностью покрывали шерстяные ковры, привезенные из Европы. Хидэёси рассчитывал поставить такую же в Китано, чтобы показать свою коллекцию произведений искусства, которой он так гордился. Правду сказать, ей он был в основном обязан сёгунам Асикага и прежде всего Ёсимаса (1435–1490), хозяину «Серебряного павильона», чьи сокровища, в основном китайского происхождения, он присвоил. Но были у него и собственные шедевры — разве Нобунага, давая ему в 1578 г. разрешение на организацию чайных церемоний, не подарил ему картину Му Ци [6] Монашеское имя Фа Чан (1176–1239). Жил и работал в монастыре Чанцысы в Ханчжоу. , очень крупного китайского живописца XIII века?

К тому же многие годы полководцы никогда не упускали случая преподносить ему, как требовали приличия, изящные и редкие принадлежности чайного обихода, и каждая соответствовала более или менее торжественному обстоятельству.

В конце июля 1587 г. на главных перекрестках Киото появились» деревянные афиши, сообщающие о предстоящем событии и содержащие приглашение, составленное в простых и ясных словах:

1. Мы повелеваем провести большую чайную церемонию в лесу Китано с 7 по 10 октября, в зависимости от погоды; по этому поводу [Хидэёси] выставит все предметы своей [чайной] коллекции так, чтобы любители могли их оценить.

2. Приглашаются все любители чая, будь они феодалы, горожане или фермеры; каждый должен принести чайник для воды, черпак, чашку и порошкового чая (маття) или, в отсутствие такового, когаси [смесь, которой пользовались бедняки; состояла из рисовой соломки и соли].

3. Приносить только по две соломенных циновки (татами) на человека, этого хватит, и каждый разместится, как ему удобно, в парке святилища Китано. Любители «простого стиля» ( ваби-тя) могут использовать циновки грубой выделки или из рисовой соломы ( тодзицукэ и инабаки).