Игорь Мартьянов - Слово солдата

В ночь на 11 января мы вышли на исходные позиции в район Порема-Кильченски. В тот же день 1-я рота капитана Александра Хвостова была передана в подчинение командиру 16-й гвардейской механизированной бригады подполковнику В. Е. Рывжу для действий в передовом отряде корпуса. Остальные роты предназначались для отражения контратак вражеских танков, им предстояло следовать в составе главных сил соединения.

Утром 12 января, в пять часов донеслась непродолжительная канонада. Шел снег. Мы стояли ротными колоннами в готовности к выдвижению. В десять часов грянула мощнейшая артиллерийская подготовка. В течение почти двух часов стоял сплошной гул от выстрелов и разрывов — тысячи орудий и минометов сквозь снежную завесу вели огонь по заранее разведанным опорным пунктам и позициям огневых средств противника.

Огненный смерч нанес врагу огромный урон и расчистил путь танкам и пехоте 13-й армии.

Перешедшая вслед за огневым валом в наступление ударная группировка наших войск быстро овладела первой позицией главной полосы обороны отчаянно сопротивлявшихся гитлеровцев. При подходе ко второй позиции к наступающим присоединился передовой отряд 6-го гвардейского механизированного корпуса. А через три часа после начала общих действий двинулись вперед введенные в прорыв его главные силы.

В процессе выдвижения нам удалось с высокого холма увидеть предбоевые порядки спускавшихся в большую лощину основных сил нашего объединения. Лавина бронированных машин производила внушительное впечатление: с какой-то неудержимостью, в стремлении смести, раздавить все на своем пути двигался этот стальной поток. (В то время в 4-й танковой армии было шестьсот восемьдесят танков и самоходных артиллерийских установок.) Появившиеся вскоре краснозвездные самолеты еще более усилили это впечатление.

Следуя в составе главных сил корпуса, в полночь 12 января мы достигли населенного пункта Пешхница и тут заняли круговую оборону для отражения контратаки подходивших с северо-запада танковых резервов противника. Однако в связи с успешным для наших передовых частей исходом встречного боя уже в середине следующего дня нам было приказано следовать в деревню Лабензув для огневой поддержки переправы корпуса через реку Чарна Нида.

Наша рота заняла огневые позиции на окраине деревни, за какой-то кирпичной стеной, из-за которой со стороны реки можно было видеть лишь башни танков. Кое-где в стене пришлось даже делать выемки, чтобы придать пушке нужный угол снижения.

Ожесточенный бой в этом районе разгорелся под вечер, когда до двадцати немецких танков и бронетранспортеров под прикрытием сумерек неожиданно проникли в расположение наших подразделений. Пока разобрались, что к чему, шедшие на большой скорости вражеские машины подошли к нам вплотную. «Огонь!» — только и успел передать нам капитан Игленков, закрывая за собой люк.

Вижу, как, прильнув к прицелу, сноровисто и совершенно спокойно действует рукоятками наведения Владимир Морозов. Выстрел, и одной вражеской машиной стало меньше.

— Есть! — не удержался он от традиционного радостного восклицания.

Тут же, не дожидаясь команды на заряжание, Николай Штомпелев весело докладывает:

— Бронебойным готово!

Сноровки и силы нашему Николаю не занимать, да и снаряды при их укладке в машину мы протираем всегда тщательно. Поэтому и заряжает он словно играючи, только успевай стрелять. И стреляную гильзу Штомпелев умеет выбросить из башни мгновенно, чтобы дыму в боевом отделении поменьше было.

Встреченный в упор огнем танков нашей и 2-й роты и потерявший девять «пантер» и два бронетранспортера, противник в беспорядке отступил. Наш огонь был настолько дружным и прицельным, что все было закончено буквально в считанные минуты. Многие в этом бою открыли или умножили свой боевой счет. По одной-две машины уничтожили, например, экипажи Дмитрия Мамонтова, Ивана Смирнова и наш.

1-я рота капитана Александра Хвостова, находясь в составе передового отряда корпуса, в ночь на 14 января в районе населенного пункта Радомице вела упорный бой с немецкими танками и артиллерией, пытавшимися не допустить форсирования передовым отрядом реки Чарна Нида. Особенно отличился экипаж командирского танка. В ходе боя танкисты остались без пушки, но драться продолжали, давя гусеницами вражеские орудия, поливая пулеметным огнем их прислугу.

Командовал этим геройским экипажем лейтенант Георгий Бабошин, бывший летчик-истребитель, списанный из авиации после тяжелого ранения. Храбро воевал Георгий Николаевич, беспощадно мстил врагу за свою семью, потерянную в Белоруссии в первые дни войны.

Что и говорить, славные традиции, заложенные под Великими Луками и Орлом, свято хранились в нашем полку.

15 января вместе с передовым отрядом корпуса мы форсировали реку и, преследуя отходившего противника, ворвались в Кельце. Это был один из первых городов, освобожденных войсками 1-го Украинского фронта в Висло-Одерской наступательной операции. (С большим удовольствием вспомнил я это событие, когда много лет спустя оказался на Кельценской улице в украинском городе Виннице.) При взятии города потерь в танках у нас не было. Однако действовавшие в авангарде передового отряда танки 1-й роты, подойдя к окраине Кельце, оказались на обледенелом косогоре около реки. Три машины юзом сползли в воду. Две из них удалось быстро вытащить, а вот танк Александра Швырченкова, проскочивший далеко от берега, выручить сразу не удалось. Следуя несколько позже по тому же маршруту, мы видели торчавшую из воды башню, на которую выбрался весь экипаж. Я помахал рукой командиру машины — своему товарищу по Ульяновскому танковому училищу, с которым год назад под Корсунь-Шевченковским вместе начинали свой боевой путь.

Теперь в авангард передового отряда была выделена наша, 4-я рота. Обходя узлы сопротивления гитлеровцев, не ввязываясь в затяжные бои, мы шли почти без остановок. Энергия и бесстрашие командира передового отряда подполковника В. Е. Рывжа были поразительны. Звание Героя Советского Союза явилось справедливым признанием его боевых заслуг.

Уже к вечеру мы далеко оторвались от своих главных сил. Ночью около Пётркува встретили подходившую с северо-востока большую колонну гитлеровцев, обстреляли ее и снова — вперед. Разгром колонны завершили главные силы корпуса. По пятам в панике удиравших гитлеровцев наши товарищи вошли на окраину города, в который ворвались и части 10-го гвардейского танкового Уральско-Львовского добровольческого корпуса. Позже в городе, около станции Пётркув-товарный, расположился армейский сборный пункт аварийных машин. Там же остановились и тылы нашего полка.