Барбара Эрлих-Уайт - Ренуар. Частная жизнь

После увольнения Габриэль в ноябре 1913 года Ренуар признался, пусть и не впрямую, что в его семейной жизни возникли новые осложнения: месяц спустя он написал Жоржу Дюран-Рюэлю, что Полю Дюран-Рюэлю лучше не приезжать к нему в Кань до возвращения туда Алины: «Моя жена любит присутствовать при его визитах. Мне она не доверяет» [1324] Ренуар – Жоржу Дюран-Рюэлю, без места [Кань], 20 декабря 1913 // Correspondance de Renoir et Durand-Ruel. Vol. 2. P. 135. . Вскоре после увольнения Габриэль Кассатт снова упоминает Ренуаров в письме к Хейвемейер: «Жену его я не люблю, а теперь, избавившись от его сиделки и натурщицы, она постоянно при нем» [1325] Кассатт – Луизине Хейвемейер, Грасс, 11 января [1914] // Cassatt and Her Circle. P. 308 (неверно датировано 11 января 1913). . Похожее наблюдение высказал в письме к брату от 20 апреля 1914 года и Жозеф Дюран-Рюэль: «[Мадам Ренуар] неотступно следит за мужем и, похоже, заставляет его делать все по ее указке. Не смог и двух минут поболтать с Ренуаром наедине» [1326] Жозеф Дюран-Рюэль – Жоржу Дюран-Рюэлю, Ницца, 20 апреля 1914 // Correspondance de Renoir et Durand-Ruel. Vol. 2. P. 258. N. 172. . В марте 1915 года Кассатт сообщила Хейвемейер: «Завтра к обеду будут Воллар и мадам Ренуар. Месье Ренуар тоже хотел прийти. Уверяю тебя, она не настаивала» [1327] Не опубликовано; Кассатт – Луизине Хейвемейер, Грасс, 12 марта [1915] // New York, Metropolitan Museum, Archives, Box 1, Folder 13. . Кассатт, судя по всему, убеждена, что мадам Ренуар не хотела, чтобы муж к ним присоединился.

Как мы видим из писем Кассатт и Бернхаймов, друзья Ренуара усматривали единственную причину увольнения Габриэль – ревность со стороны Алины. Да, из всех писем Габриэль явствует, что она была женщиной заботливой и сострадательной. Но чем она могла вызвать у Алины ревность? У нас нет никаких свидетельств того, что в предыдущие 18 лет у Ренуара с Габриэль была сексуальная связь, – но нет и свидетельств обратного. В 1913 году их почти наверняка ничто такое не связывало: Ренуар был слишком болен, а у Габриэль давно возникли отношения с американским художником Конрадом Слейдом (об этом чуть ниже).

Куда более вероятно, что Алина ревновала Габриэль из-за того, что Ренуар поверял ей свои тайны, а она занимала очень важное место в его жизни. Как мне представляется, разозлить Алину настолько, что она решила выгнать Габриэль из своего дома, могло только одно: Алина наконец-то раскрыла главный секрет Ренуара и узнала о существовании его незаконной дочери Жанны Трео. Узнать об этом она могла благодаря возникшей у нее тремя годами раньше привычке – рыться в вещах Габриэль. Габриэль пишет Воллару: «От его жены сплошное беспокойство. Пришла, когда хозяина не было, отобрала у меня несколько эстампов, которые он хотел оставить себе. Он такой хороший, а жена очень неприятная. Все время делает гадости» [1328] Не опубликовано; Габриэль – Воллару, Кань, без даты [ок. 1910] // Paris, Bibliotheque des Musees Nationaux du Fonds Vollard, Ms. 421 on microfilm (датировано по упоминанию визита Гастона Бернхайма в Кань, где Ренуар должен был написать портрет его жены; см.: Dauberville . Vol. 4. Pl. 3143). . Хотя Габриэль и знала, что Алина регулярно обшаривает ее комнату, она могла случайно оставить там какое-то свидетельство существования Жанны Трео, например недавно написанное Жанной новое завещание, по которому все свое имущество она оставляла Габриэль. Это завещание Жанна написала 12 июня 1913 года, один экземпляр оставила себе (он сохранился в семейном архиве), а еще один отправила Габриэль. В завещании она называет себя Жанной-Маргаритой Трео. Алина, возможно, знала, что первую натурщицу Ренуара звали Лизой Трео, и с легкостью догадалась, что Жанна – незаконнорожденная дочь Ренуара. Тот факт, что Жанна сделала Габриэль своей единственной наследницей, должен был показать Алине, что Габриэль не только знала о существовании внебрачной дочери Ренуара, но и стала для Жанны очень близким человеком.

Экземпляр завещания, который сохранила Жанна, гласит: «Моя последняя воля и распоряжение таковы: я, нижеподписавшаяся Жанна-Маргарита Трео, вдова Луи-Теофиля Робине, проживающая в деревне Мадре, по этому завещанию оставляю мадемуазель Габриэль Ренар, проживающей у мадам Дюпюи, по адресу: Париж, рю Клиньянкур, дом 23, все движимое и недвижимое имущество, которое останется после моей смерти, и назначаю ее своей единственной наследницей, исключая всех остальных» [1329] Неопубликованное завещание Жанны-Маргариты Трео, Мадре, 12 июня 1913, частное собрание. . Нам известно, что на самом деле Габриэль жила не у Жоржетты Дюпюи, а рядом, у Ренуаров, по адресу: бульвар Рошшуар, 57. Но пока Габриэль оставалась в этом доме, Жанна не могла отправить ей завещание напрямую из страха, что Алина перехватит письмо. Все свои письма к Ренуару Жанна посылала либо Жоржетте Дюпюи, либо Воллару – людям, знавшим тайну Ренуара. Если, как я предполагаю, Алина нашла завещание в комнате у Габриэль и спросила ее напрямик, кто такая Жанна Трео-Робине, Габриэль, скорее всего, отказалась отвечать, даже под угрозой увольнения. К Ренуару Габриэль относилась трепетнее, чем к Алине, и, разумеется, предпочла промолчать.

Уволив Габриэль, человека, от которого так сильно зависело физическое и душевное благополучие Ренуара, Алина, безусловно, хотела причинить ему боль. Ренуару уже исполнилось 72 года. Жена не могла придумать для него более сурового наказания за 35 лет скрытности и обмана. Не исключено, что, поскольку Ренуар всегда избегал открытых конфликтов, у Алины не было иного оружия, кроме подспудных действий. У меня есть основания предполагать, что Алина чувствовала себя преданной и крайне уязвленной. Вне всякого сомнения, боль ее обостряло то, что ее собственный отец когда-то обманул ее мать. Именно подозрениями Алины может объясняться ее нежелание оставлять Дюран-Рюэля наедине с Ренуаром даже на две минуты. Не исключено, что Алина так и не пошла на прямой разговор с Ренуаром по поводу упоминаний Жанны в завещании, – Габриэль обязательно сказала бы хозяину, за что именно Алина ее уволила. Скорее все обстояло так: Алина каким-то образом проникла в тайну Ренуара, после чего оба решили, что говорить больше не о чем.

Если Алина действительно проведала (как я полагаю) о существовании Жанны, то это сильно подорвало и без того ограниченную способность Ренуара управлять собственной жизнью. Его здоровье стремительно слабело, физическая немощь возрастала – легко понять, почему через месяц после ухода Габриэль Ренуар якобы произнес слова, о которых ему потом напомнил Ривьер: «Иногда мы напоминаем пробку на воде, никогда не знаешь, куда тебя вынесет» [1330] Не опубликовано; Ривьер – Ренуару, Париж, 21 декабря 1913, частное собрание. . Андре цитирует похожее высказывание Ренуара в своей книге, вышедшей в мае 1919 года, текст которой был одобрен Ренуаром: «Сегодня, оглядываясь на прожитую жизнь, я сравниваю ее с пробкой, брошенной в реку. Она устремляется вперед, потом ее подхватывает встречное течение, тащит назад; она погружается, всплывает, застревает среди травы, отчаянно пытается высвободиться и в конце концов исчезает неизвестно где» [1331] André . Renoir. P. 37. . Ренуар хранил тайны ради того, чтобы хоть небольшая часть его души оставалась неуязвимой. После того как Алина прознала о его секрете, он мог сделать только одно: чтобы сохранить хоть какой-то контроль над ситуацией, он никому не сообщил о причине увольнения Габриэль, тем самым сохранив тайну существования Жанны Трео от всех, в том числе и ближайших друзей, и сыновей. Да, возможно, Алина теперь все знала, но она не могла предать тайну Ренуара гласности, не запятнав и его репутацию, и свою собственную. Именно поэтому она так никогда и не выдала его секрет.