Барбара Эрлих-Уайт - Ренуар. Частная жизнь

То, как Ренуар распорядился похоронами Алины, и сам факт, что они не лежат в одной могиле, стало для его родных и друзей подтверждением того, что брак его был не слишком счастливым и что он, со свойственной ему способностью подспудно манипулировать другими, наконец-то отрекся от Алины. На момент своей смерти, последовавшей через четыре с половиной года, он так и не купил для себя участок [1467] Через 9 месяцев после смерти Ренуара, 12 августа 1920 г., Пьер приобрел для отца участок на кладбище в Эссуа, рядом с участком матери. См.: Pharisien; Chartrand . Victor Charigot. P. 134. .

Тело Алины оставалось в склепе в Ницце еще семь лет, а потом, когда Ренуара уже не было в живых, его перевезли на кладбище в Эссуа. Тем не менее Ренуар хотел, чтобы напоминание о его давней страстной любви к Алине все-таки осталось на ее могиле. Через год после ее смерти Ренуар заказал Гино статую. Прототипом для нее он выбрал картину, находившуюся на тот момент у него в мастерской, – «Кормящая мать» 1885 года, на которой Алина кормит грудью маленького Пьера [1468] Dauberville . Vol. 2. Pl. 969, 81,3 × 64,8 см. . До приезда Гино Ренуар сделал с картины новый набросок маслом [1469] Ibid. Vol. 5. Pl. 4004, 51 × 40,5 см. . В июле 1916 года он написал Гино: «Прошу Вас как можно скорее приехать в Эссуа. Я написал этюд сидящей жены. Хотел бы, чтобы вы сделали глиняный погрудный слепок с этой картины. Рассчитываю на Вас» [1470] Не опубликовано; Ренуар – Гино, Эссуа, 23 июля 1916, частное собрание. . Гино создал статую высотой в 53,7 сантиметра – как и просил Ренуар, это «глиняный бюст» кормящей Алины, основанный на наброске 1916 года [1471] Haesaerts . Renoir Sculptor. Pl. XXXII (гипс); White . Renoir: His Life, Art, and Letters. P. 270 (бронза). . Ренуару, однако, эта скульптура не понравилась, он попросил Гино слепить еще один бюст, на сей раз основанный на «Портрете Алины» 1885 года [1472] Dauberville . Vol. 2. Pl. 1066. , еще одной картине, которую он хранил у себя в мастерской. На этой картине шляпку Алины украшает цветок, который Гино перенес и на статую. В январе 1918 года Гино пишет из Каня: «Получил от месье Огюста Ренуара три тысячи франков за копию в тонированном гипсе бюста мадам Ренуар» [1473] Неопубликованная расписка, Ренуар – Гино, Кань, 11 января 1918, частное собрание. Раскрашенный гипсовый бюст находится в Париже, в музее Орсе. . Эта скульптура 59,7 сантиметра высотой впоследствии была отлита в бронзе [1474] Haesaerts . Renoir Sculptor. Pl. XXXV. . Через два с половиной года после смерти Ренуара, когда и его тело, и тело Алины были перевезены из Ниццы в Эссуа, а на могилах поставлены вертикальные надгробные камни, бюст Алины работы Гино поместили на ее надгробие. На могильный камень Ренуара его родные поставили бюст, который Гино отлил в 1913 году [1475] Другой вариант бюста Ренуара работы Гино (1913), хранящийся в музее виллы Коллет, см.: White . Renoir: His Life, Art, and Letters. P. 257. .

Смерть Алины Ренуар воспринял с безразличием, разве что приобрел для нее участок на кладбище и, пусть и не сразу, позаботился о ее надгробном памятнике. Это отсутствие скорби резко контрастирует с тем, как долго горевал Моне после кончины в 1911 году своей второй жены, Алисы Ошеде-Моне. Друзья Моне все еще обсуждали его глубокий траур три года спустя, когда умер сын Моне Жан. Тогда, в начале 1914 года, Кассатт написала Дюран-Рюэлю: «Смерть сына – тяжелое испытание для Моне, который все еще горюет по умершей жене» [1476] Не опубликовано; Кассатт – Дюран-Рюэлю, Грасс, 12 февраля 1914 // Paris, Archives Durand-Ruel. . О горе Моне свидетельствуют его письма, которые он писал на бумаге с черной траурной окантовкой, – Ренуар же не пользовался траурной бумагой и почти не упоминал о смерти жены в своей переписке. Из всех его известных писем смерть Алины упомянута только в двух: во-первых, на следующий день после ее кончины он написал: «Дорогой Дюран-Рюэль, моя жена, будучи уже больной, вернулась из Жерардмера совершенно разбитой. Она так и не оправилась. Вчера она скончалась, по счастью так этого и не осознав. Ваш старый друг Ренуар» [1477] Не опубликовано; Ренуар – Дюран-Рюэлю, Ницца, 28 июня 1915 // Paris, Archives Durand-Ruel. . Во-вторых, три года спустя Ренуар сообщил студенту-японцу Р. Умехаре: «Моя жена умерла три года назад, а два моих старших сына были серьезно ранены» [1478] Ренуар – Умехаре, Кань, 2 августа 1918 // Shimada, Hanako . L’Amitie entre Renoir et Umehara. P. 13. .

Единственной, кто искренне горевал по поводу смерти Алины, была ее мать – через полгода после Алининой смерти она пишет внуку Жану: «Мне очень жаль вас, мои бедные детки, как и вашего отца, который заслуживает сочувствия. Какая утрата, какое горе для всех» [1479] Не опубликовано; Тереза-Эмили Шариго – Жану Ренуару, Эссуа, 11 декабря 1915, частное собрание. . Эмили было тогда 76 лет, она страдала астмой и ревматизмом, а об утрате скорбела не только потому, что лишилась общества дочери, но и потому, что Алина снабжала ее деньгами, возможно без ведома Ренуара. Алина умерла во время войны, когда цены – об этом Эмили упоминает в том же письме – «выросли более чем в четыре раза по сравнению с обычными». Через три месяца после смерти Алины Эмили робко написала Ренуару из Эссуа, где жила, прося оказать ей денежную помощь. В ответ художник распорядился, чтобы Большая Луиза отправила ей 200 франков. Других переводов не последовало, и, впав к середине декабря 1915 года в полное отчаяние, Эмили воззвала к двадцатиоднолетнему Жану, в надежде, что он окажется сострадательнее отца. В том же письме она пишет: «Ты не представляешь, как мучительно мне просить у тебя денег… Почему у меня, в возрасте семидесяти шести лет, отобрали то, чем меня обеспечивала моя несчастная дочь… С 4 сентября я получила 200 франков; [на это] жить невозможно, вы заставляете меня залезать в долги… Я очень прошу тебя, дорогой Жан, поговорить с отцом от моего имени» [1480] Ibid. . Что было дальше, неизвестно. Однако два года спустя, 1 марта 1917 года, Эмили умерла. И хотя тело Алины все еще лежало в склепе в Ницце, Тереза-Эмили была похоронена на Алинином участке, поскольку принадлежала к числу ее предков. Отец Алины, Виктор Шариго, скончался в Америке в 1898 году и похоронен там [1481] См. главу 4 и примеч. 183; Pharisien; Chartrand . Victor Charigot. P. 104, 129. . Виктор Шариго оказался недостойным мужем и отцом, поэтому было решено не упоминать фамилию Шариго на надгробии Алины и ее матери. Алина названа на нем Алиной-Викториной Ренуар, а ее мать – Терезой-Эмили Мэр, то есть по своей девичьей фамилии [1482] White . Renoir: His Life, Art, and Letters. P. 284. .

В декабре 1915 года, через полгода после смерти Алины, как раз тогда, когда Эмили искала способы получить от своего зятя финансовую помощь, Ренуара куда больше тревожил колоссальный налог на наследство, который он должен был уплатить Французскому государству после смерти жены на основании ориентировочной оценки стоимости всего его состояния. 17 декабря он пишет Воллару: «Если верить нотариусу из Каня, до 26 декабря я должен уплатить 25 тысяч франков» [1483] Не опубликовано; Ренуар – Воллару, Кань, 17 декабря 1915 // Paris, Bibliotheque des Musees Nationaux du Fonds Vollard, Ms. 421 on microfilm. . На следующий день Ренуар сообщает Ганья: «Месяц веду переговоры с нотариусом, который утверждает, что наследство будет стоить мне 25 тысяч франков. Очень почтенный юрист из Ниццы сказал, что сумма сильно завышена» [1484] Не опубликовано; Ренуар – Ганья, Кань, 18 декабря 1915, частное собрание. . Чтобы назвать точную сумму налога, Ренуару нужно было предоставить опись имущества из всех его многочисленных квартир и мастерских – в Кане, Ницце, Эссуа и Париже. Находясь в Кане, Ренуар попытался задействовать родных и парижских друзей (Дюран-Рюэля, Ганья, Пьера и Воллара) в описи парижского имущества. 18 декабря он снова пишет Воллару: «Вот адрес Булочницы, у которой можно взять ключи: мадам Дюпюи, рю Клиньянкур, 23, Париж» [1485] Не опубликовано; Ренуар – Воллару, Кань, 18 декабря 1915 // Paris, Bibliotheque des Musees Nationaux du Fonds Vollard, Ms. 421 on microfilm. . Ренуар входил во все юридические тонкости процесса. В том же письме он отправил Воллару список 82 полотен с оценкой стоимости каждого. Самыми ценными оказались четыре полотна с изображением женских фигур, каждое оценено в 5 тысяч франков: «Портрет Луизы», «Женщины на диване», «Женщина в образе Венеры», «Бюст молочницы». Самым недорогим оказался «Букет» – 300 франков. Общая стоимость 82 картин указана как «99 200 франков» [1486] Ibid. . Соответственно, озвученный налог в 25 тысяч франков составлял около 25 %.