Николай Михайлов - В те годы

— Все дни были трудными, — продолжал рассказ секретарь обкома комсомола, — но очень запомнился день 23 августа.

Именно 23 августа город окутал дым пожарищ. Клубы его заслонили свет солнца, и днем стало темно. При содействии авиации немецкие автомашины под прикрытием танков вышли к Тракторному заводу.

— Но не было никакой паники, — подчеркивал Левкин. — Молодежь собиралась около райкомов комсомола без всяких повесток и прямо отсюда — в бой. А пример давали активисты, потому что первыми ушли с оружием секретарь райкома комсомола Супоницкий, секретари из первичных организаций Ермоленко, Красноглазое.

Память о боях под Сталинградом бессмертна.

О них слагались легенды…

Говорили о том, что вода в Волге у Сталинграда кипела, — и нам рисовались зловещее ночное зарево, и столбы воды от взрывов снарядов, и бесстрашные девушки-сандружинницы, перевязывающие раненых, и заросшие щетиной, морщинистые волгари, работающие на переправах.

Говорили о том, что командный пункт Василия Ивановича Чуйкова в 150 метрах от фашистов. А он, Чуйков, ни на что внимания не обращает, ходит только в папахе, а каску даже в руки не берет.

В 1953 году я увиделся с Чуйковым в Берлине, в дни Международного фестиваля молодежи. Василий Иванович командовал Группой советских войск. Я рассказал Чуйкову про легенды, которые ходили в дни боев за Сталинград.

Он отмахнулся:

— Война проверяет каждого человека. Не все защитники Сталинграда были прирожденными героями. Мужественными воинами они стали потому, что их одухотворяла идея защиты Родины. Я бы сказал так — каждый чувствовал свою связь со своей Родиной, со всем человечеством.

Чуйков вспомнил комсомольцев — участников защиты Сталинграда.

— Я тогда говорил и сейчас повторю, что комсомольцы совершили много подвигов, они стойко и отважно сражались на Волге. Комсомол, руководимый партийными организациями, был всегда впереди.

В один из критических моментов в Сталинград для подкрепления пришли более восьми тысяч комсомольцев-десантников. Об этих воинах вновь вспомнил Василий Иванович:

— А впрочем, нет ничего удивительного в том, что рождались легенды. Десантники дрались в районе Тракторного завода. Противник за один день 5 октября произвел в этот район семьсот самолето-вылетов. На боевые порядки дивизии сбросил более шести тысяч бомб — это же сила! Немцы считали, что при такой бомбежке от наших порядков, как говорится, живого места не останется. Но стоило им шевельнуться, как дивизия ощетинилась. Я бы сказал, что комсомольцы брали пример с коммунистов и выдержали проверку огнем и кровью, не согнулись, не пали духом, научились бить врага. «Дом Павлова», снайперы, десантники, переправы — все это такие поистине красивые события и дела, что о них можно стихи писать.

И в самом деле, как не вспомнить «дом Павлова»?!

Гвардии сержант Яков Федорович Павлов, командир отделения пулеметчиков, служил в 42-м гвардейском стрелковом полку 13-й гвардейской стрелковой дивизии.

В конце сентября его вызвал командир роты, лейтенант Наумов.

— Товарищ Павлов, — сказал лейтенант, — для вас есть работа.

Он показал стоящий на площади дом. Задание — дом разведать, если удастся, то и занять.

— Сколько вам нужно солдат? — спросил Наумов.

Павлову, хотя он и был пулеметчиком, приходилось ходить и в разведку по тылам противника.

— Много людей не нужно, — ответил он, — но важно, чтобы солдаты были опытные, хорошей выучки.

В подчинение командиру отделения дали солдат Александрова, Глущенко, Черноголова. К ним присоединился и санинструктор Калинин.

Ночью Павлов со своими бойцами занял дом.

— Двигайся с донесением, — поручил он Калинину, — в роту или батальон, куда быстрей доберешься.

Калинин попал в штаб батальона в момент, когда там был командир полка Елин. Как и полагается по уставу, Калинин спросил у командира полка разрешения обратиться к командиру батальона Жукову.

При этом санинструктор сказал, что он пришел «прямо из дома Павлова».

— Такого объекта нет, — удивился командир полка. — Есть «Дом специалистов», «Дом железнодорожников», «Военторг», но «дома Павлова» нет.

С того момента «дом Павлова» стал постоянно фигурировать в боевых сводках.

Вначале маленький гарнизон испытывал недостаток боеприпасов.

— Стрелять только наверняка, по приближающимся целям, — приказал командир отделения.

Бойцы заминировали подходы — ни одному танку не удавалось подойти к дому ближе чем на 100 метров. Если пехотинцы выскакивали из-за танков, то напарывались на противопехотные мины, которые солдаты Павлова расставляли в шахматном порядке.

Через несколько дней после того, как был занят дом, к Павлову пришло пополнение. Всего участников боев было 19 человек. Среди оборонявших дом, вспоминал Павлов, были комсомольцы. Они, как и солдаты старших возрастов, воевали геройски.

Почему так ожесточенно сражались за «дом Павлова»?

Из этого строения просматривалась местность до Тракторного завода. Защитники дома своими наблюдениями помогали артиллеристам вести прицельный огонь по противнику.

Солдаты Павлова иногда по нескольку дней оставались без продовольствия. Бывали периоды, когда в течение суток приходилось 13 раз вступать в бой с фашистами. По 20 дней не раздевались, не снимали обуви. Они оставили свой дом только 25 ноября, когда со всеми войсками фронта двинулись в наступление.

Теперь о десантниках.

Мне уже приходилось писать, что комсомол отобрал в воздушно-десантные войска сто тысяч комсомольцев. В эти войска на командно-политическую работу были посланы ответственные комсомольские работники из ЦК ВЛКСМ и обкомов комсомола. Членом Военного совета был утвержден секретарь ЦК ВЛКСМ Григорий Громов, ставший генерал-лейтенантом.

Когда под Сталинградом сложилась тяжелая обстановка, сюда перебросили шесть воздушно-десантных корпусов. Среди них находилась и 37-я гвардейская дивизия под командованием генерала В. Г. Жолудева. Состав дивизии был весьма характерен для воздушно-десантных войск — 8 тысяч комсомольцев и 900 коммунистов. В основном это были люди, которые впервые взялись за оружие и впервые испытывали те невероятные по ожесточению бои, которые развернулись под Сталинградом. Тем больше чести этим воинам, выдерживавшим, казалось бы, нечеловеческие испытания.

Посмотрим записи за один день 14 октября, когда 37-я дивизия вела бои в районе Тракторного завода.

«Этот бой, — вспоминает ветеран дивизии, ныне редактор „Военно-исторического журнала“ А. Н. Ракитский, — сколько живу, никогда не забуду. Солнце застлало дымом, ничего не видно. Не поймешь, где фронт, где тыл… Как помощник начальника оперативного отдела дивизии могу свидетельствовать: десантники бились до последнего».