Филипп Корсо - День после Розуэлла

"Майор Корсо", — прошипел голос из темноты. В нем были нотки волнения и испуга.

"Какого черта ты там делаешь, Брауни?" — стал я ругаться на фигуру, выглядывавшую в темноте из-за двери. "Ты ушел с поста?" Ему полагалось находиться снаружи здания, а не прятаться за дверью. Это было неисполнением обязанностей.

"Вы не понимаете, Майор", — он снова зашептал. "Вам надо это увидеть".

"Могло быть и хуже," — сказал я пока шел к нему и встал у двери снаружи. "Ну, теперь выходи, чтобы я тебя видел", — приказал я.

Браун высунул голову из-за двери.

"Вы знаете то, что здесь находится?" — спросил он.

Что бы ни происходило, мне не хотелось играть в игры. В перечне обязанностей постового на эту ночь было написано, что входить в ветеринарное здание было запрещено. Даже часовым не разрешили находиться внутри, потому что независимо от того, что там находилось, уровень доступа был классифицирован как "Нет доступа". Что Браун делал внутри здания?

"Брауни, ты знаешь, что тебе не положено там быть", — сказал я. "Выходи сюда и расскажи, что происходит".

Он вышел из-за двери и даже в темноте я увидел, что его лицо было мертвенно бледным, как будто он увидел призрака. "Вы этому не поверите", — сказал он. "Не могу поверить, я только что видел это".

"О чем ты говоришь?" — спросил я.

"Парни, которые разгружали грузовики", — сказал он. "Они сказали нам, что привезли эти ящики из Форта Блисс, после какого-то несчастного случая в Нью-Мексико."

"Да, ну и что?" — мне это стало надоедать.

"Они сказали нам, что это все совершенно секретно, но они так или иначе посмотрели, что внутри. Всех уложили, когда они загружали грузовики. MP ходили вокруг с оружием и даже офицеры стояли в охранении," — сказал Браун. "Но парни, которые загрузили грузовики, сказали, что смотрели в ящики и не поверили тому, что они увидели. У Вас есть допуск, Майор. Вы можете зайти сюда".

Я был дежурным офицером на посту и мог зайти во время дежурства куда угодно. Поэтому я зашел в старое ветеринарное здание, медицинскую амбулаторию для кавалерийских лошадей перед Первой мировой войной и увидел, где был сложен груз из конвоя. В здании никого не было кроме Билла Брауна и меня.

"Что это, вообще?" — спросил я.

"Вот именно, Майор, никто не знает", — сказал он. "Водители сказали нам, что это собрали в пустыне после авиакатастрофы где-то около 509-го. Но когда они посмотрели внутрь, они увидели нечто такое, чего они не видели прежде. Это не с нашей планеты".

Это была самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал, небылицы военнослужащих, переплывающие с базы на базу и раздувавшиеся сильнее с каждым следующим разом. Возможно я не был самым умным парнем в мире, но у меня было достаточно инженерного и разведывательного образования, чтобы разобраться в обломках крушения и сложить два плюс два. Мы обошли укрытые брезентом коробки и я откинул край брезента.

"Тебе нельзя сюда заходить", — сказал я Брауни. "Лучше тебе уйти".

"Я посторожу снаружи, Майор".

Я даже хотел сказать ему, что он это должен был делать изначально, вместо того, чтобы играть в шпионов, но я сделал то, что умел лучше всего делать и держал рот на замке. Прежде чем рыться в ящиках, я подождал пока он встанет у входной двери.

Там было около тридцати с лишним заколоченных гвоздями деревянных ящиков, которые были сложенный вместе у дальней стены здания. Выключатели света в здании были кнопочными и я не знал для чего каждый выключатель предназначен, поэтому я включил свой фонарь и спотыкался, пока мои глаза не привыкли к темноте. Я не хотел выдергивать гвозди, поэтому я поставил фонарь на сторону, откуда он лучше всего освещал пространство и стал искать ящик, который было бы легко открыть. Затем я нашел длинный ящик с широким стыком под крышкой, было похоже, что его уже открывали. Он был похож или на самый странный ящик для оружия, который Вы когда-либо видели, или на самый маленький контейнер для перевозки гроба. Возможно этот ящик и видел Брауни. Я принес фонарь и поставил его повыше, чтобы он освещал максимально больше пространства. Затем я начал работать с ящиком.

Крышка уже болталась. Я был прав, один раз его открывали. Я подвигал крышку вперед и назад, понемногу ослабляя гвозди, которые были выдернуты гвоздодером, пока не почувствовал, что они вышли из досок. Затем я прошел вдоль примерно пятифутовых сторон ящика, пока крышка полностью не отделилась.

Не зная, какая из сторон у ящика была передней, я поднял крышку и сдвинул ее к краю. Затем я опустил фонарь, посмотрел внутрь и мой желудок подскочил прямо к горлу, мне чуть не стало плохо прямо там.

Чтобы там ни было спрятано, но это был гроб, правда, не такой же, как и любой другой гроб, которые я видел раньше. Содержимое, заключенное в массивный стеклянный контейнер, плавало в густой голубой жидкости, почти такой же плотности, как и замерзшее гелеобразное дизельное топливо. Но объект плавал в жидкости, не опускаясь на дно, он выглядел мягким и блестящим как брюшко у рыбы. Сначала я подумал, что это был мертвый ребенок, которого они куда-то перевозят. Но оно не было похоже на ребенка. Это было четырехфутовое, похожее на человека, тело с причудливыми четырехпалыми руками — я не видел большого пальца — тонкими ногами и ступнями, а также с огромной головой в форме лампочки, которая плавала на поверхности сосуда как пузырь, погрузившись до подбородка. Я знаю, поначалу я съежился, но затем у меня возникло желание снять крышку контейнера с жидкостью и коснуться бледно-серой кожи. Но я не мог сказать, было ли это кожей, потому что она также была похожа на очень тонкую ткань, покрывающую плоть существа целиком с головы до ног.

Его глаза, должно быть, были закатились вверх, поэтому я не смог разглядеть, ни зрачков, ни радужной оболочки, ни чего-либо другого, что напоминало бы человеческий глаз. Но сами глазницы были чрезмерно большими, миндалевидными, направленные уголками в сторону крошечного носа, который даже не выступал из черепа. Он больше походил на носик ребенка, когда ребенок уже вырос, а носик еще нет и выглядит по большому счету, как ноздря.

Череп существа был чрезмерно переросшим и его лицо — какое уж оно было — занимало небольшую площадь в нижней части головы, а остальное место занимал лоб. Выступающих, как у человека ушей не было, нельзя было определить, где у него щеки, и также на лице не было ни бровей, ни каких-либо признаков волос. У существа был только крошечный плоский разрез для рта, который был полностью закрыт, напоминая больше складку или углубление между носом и основанием черепа с покатым подбородком, чем полностью функциональное отверстие. Спустя некоторое время я узнал, как оно общалось с другими, но в этот момент в Канзасе, я только стоял в шоке от очевидно нечеловеческого лица, плавающего передо мной в полужидком консерванте.