Клод-Франсуа де Меневаль - Наполеон. Годы величия

В Шенбрунне император оставался неделю. Тем временем остров Лобау, расположенный на расстоянии двух лье от Вены и разделявший Дунай на несколько рукавов, заняли французские войска, чтобы выбрать место, с которого можно переправиться через реку.

Сражение при Эсслинге, которое было приостановлено, началось снова, и победа, цена за удивительно решительные действия, должна была вот-вот дать нам знать о себе, когда неожиданно в войсках распространилось известие о том, что мост, наведенный через Дунай с острова Лобау, разрушился. О чем-либо ином, кроме того, чтобы удержать наши позиции до конца дня и возвратиться с наступлением вечера на остров Лобау, не могло быть и речи. Эта критическая ситуация еще более усугубилась смертью маршала Ланна. Пушечный снаряд на излете раздробил обе ноги этого храброго солдата. Когда император увидел носилки, на которых несли умирающего маршала, он быстро подошел, припал к груди героя и обнял его, задыхаясь от рыданий. Горе императора было столь большим, что и через два дня при воспоминании о маршале глаза его наполнялись слезами, несмотря на все усилия скрыть их.

Сражение при Ваграме 6 июля 1809 года оказалось кровопролитным. Австрийцы потеряли двадцать пять тысяч человек, и три их генерала были убиты. Наши потери были менее значительными, но мы также лишились трех генералов.

Наполеон объезжал поле битвы, следя за тем, чтобы раненых вывозили и им оказывалась помощь. Это было исключительно его долгом, который он никому не передоверял. Время от времени он останавливался и приказывал соблюдать тишину, чтобы услышать стоны раненых. Потом сам выезжал в направлении услышанных стонов и посылал людей для оказания необходимой помощи. С этой целью он обычно отсылал чуть ли не весь свой эскорт в самых различных направлениях.

Победа французов при Ваграме не уничтожила австрийскую армию, которая отступила в полном порядке. И только 11 августа князь Лихтенштейн, генерал-адъютант императора Франца, появился в Цнайме с полномочиями заключить перемирие и даже рассмотреть вопрос о мире. Заключение перемирия предложил эрцгерцог Карл, обладавший неограниченной властью. Император Австрии, укрывшийся в Бадене, отказался ратифицировать это перемирие и снял эрцгерцога с поста командующего армией. Наполеон послал эрцгерцогу орден простого кавалера Почетного легиона.

Император Франц, послушавшись доброго совета, через пять дней принял условия перемирия, решив, что заключение этого перемирия даст ему время для отказа от него в течение срока его действия. Император Наполеон, распределив свои войска по округам, обозначенным договором о перемирии, отправился в Шенбрунн. Переговоры о мире начались в Альтенбурге между г-ном Шапаньи и г-ном Меттернихом. Переговоры протекали вяло, поскольку австрийский полномочный представитель, рассчитывая, вне всякого сомнения, на положительные результаты диверсии английской экспедиции на острове Вальхерен, хотел выиграть время. Император отозвал своего министра иностранных дел в Вену. После долгих задержек, которым твердость Наполеона, наконец, положила конец, договор о мире был подписан в его присутствии 14 октября г-ном Шапаньи и князем Лихтенштейном, заменившим Меттерниха.

Император не оставался в Вене, а выбрал для своей штаб-квартиры замок в Шенбрунне, австрийской имперской резиденции, находившейся в половине лье от города.

Можно говорить только с чувством восхищения об интерьере дворца. Спальная комната императора, единственная в здании — с камином, была украшена лакированными панелями китайской работы, тогда уже весьма старинной, хотя рисунки и позолота выглядели по-прежнему как новые. Кабинет императора был украшен так же, как спальная комната; и все комнаты во дворце, за исключением спальной, зимой отапливались громадными печками, которые в значительной степени понижали эффект от архитектурного интерьера дворца. Между кабинетом и комнатой императора находилось весьма любопытное механическое устройство, названное «летающей коляской». Это было некое механическое приспособление, сделанное для императрицы Марии Терезы и использовавшееся для ее транспортировки с этажа на этаж, с тем чтобы ей не пришлось подниматься и спускаться по лестнице, как всему остальному человечеству. Эта машина приводилась в действие при помощи толстых веревок, блоков и грузил, наподобие тех, которыми пользуются в театре.

В Шенбрунне, как и в Париже, его величество обычно обедал в шесть часов; но так как иногда он работал далеко за полночь, то каждый вечер мы заботились о том, чтобы приготовить для него легкий ужин, который укладывали в маленькую, закрывающуюся на замок корзину, прикрытую клеенкой. От замка этой корзины имелось два ключа, один из них хранился у стюарда, а другой у меня. Следил за этой корзиной только я один; и поскольку его величество был чрезвычайно занят, то он едва ли когда-либо спрашивал об ужине.

Весьма вероятно, что подписание мирного договора было ускорено событием, которое произвело сильное впечатление на Наполеона, хотя он старался не подавать вида. Однажды в октябре в Шенбрунне, когда войска проходили перед ним во время полуденного смотра, один молодой человек пытался приблизиться к императору. У него в руках была бумага, которую приняли за петицию.

Ему сказали, чтобы он передал ее адъютанту из свиты императора, генералу Раппу, но молодой человек ответил, что он хочет говорить с Наполеоном. И сколь часто ему ни отказывали, он с прежним упорством возвращался вновь. Подобная настойчивость показалась подозрительной; его глаза, правая рука, которую он держал у своей груди, — все это привлекло внимание генерала Раппа. Генерал приказать арестовать молодого человека и привести в замок. Все это было сделано так, что никто не заметил случившегося. Вскоре стало известно, что у этого молодого человека обнаружили большой кухонный нож, что он являлся студентом университета в Эрфурте и что его имя Штапс. Когда его спросили, что он собирался делать с этим ножом, то он без колебаний заявил, что хотел убить Наполеона.

Император, информированный об этом факте, по возвращении в замок приказал, чтобы молодого человека привели в гостиную, где находились принц Нешательский, маршал Бернадот, генерал Дюрок и генерал Савари. Штапс подошел к императору с вежливым, но решительным видом. Он подтвердил Наполеону, что прибыл в Вену с намерением убить его, хотя французский монарх лично ему никакого вреда не причинил. Он заявил, что пришел к твердому убеждению, что, убив императора, окажет великую услугу своей стране и Европе. Он добавил, что не болен и не сумасшедший и что о своем плане никому не говорил.