Алексей Филатов - Люди «А»

— Позже, — сказал Виктор Иванович и прошел в комнату.

Просто обставленная мебелью семидесятых, она служила ему спортзалом — пол застелен двумя коврами для отжиманий — и библиотекой. На полках — книги о Второй мировой, истории России, Гитлере, Рейхе, боевых искусствах. О всём том, чем он жил — и тогда, и сейчас.

Он сел на стул, поставил на старый проигрыватель пластинку и включил его. Раздалось шипение — пластинка была не новая. Сквозь помехи загремел немецкий марш. Мёртвый немец пел о воинском счастье.

Und läßt uns im Stich

Einst das treulose Glück,

Und kehren wir nicht mehr zur Heimat zurück,

Trifft uns die Todeskugel,

Ruft uns das Schicksal ab,

Ja, Schicksal ab,

Dann wird uns der Panzer

Ein ehernes Grab. [23] А если когда-то счастье нас вероломно оставит, И больше мы не вернемся на Родину, Если смертельная пуля встретит нас, Если судьба востребует нас, Да, судьба позовет, То станет нам танк железной гробницей. (нем.)

— Ein ehernes Grab, — шевелил губами Виктор Иванович.

Сторона пластинки закончилась, иголка щелкнула. Виктор Иванович сидел неподвижно. Он видел немецкий танк, оставшийся там, в жёлтых песках.

Потом вспомнил, что нужно помириться с женой.

— Мамуся, давай «Диких гусей» смотреть, — крикнул он ей на кухню.

Они устроились у телевизора. Наталья Михайловна сняла фартук, обняла мужа и села в то самое кресло, в котором так неосторожно заснула.

«Диких Гусей» она смотрела регулярно. Сколько раз этот фильм пересматривал Блинов — в одиночку на даче — она не знала.

На экране бойцы английского элитного спецподразделения в отставке, уже старики, собирались вместе, чтобы тряхнуть стариной — отправиться в Африку в опаснейшую операцию. Англичанин, похожий на Витю как две капли воды, тренировал отряд спецназа, переброшенный в Африку.

— Папуся, ну копия ты этот актер, — сказала жена мужу. Тот улыбнулся — что с ним бывало редко.

Он смотрел на экран не отрываясь. Некоторые фразы он проговаривал вместе с героями.

— Тоскую я, мамуся, — вдруг сказал он.

Супруга вздохнула. Она прекрасно знала, о чём он тоскует.

— Витя, даже не начинай, — твёрдо сказала она. — Хватит, навоевался. Всю жизнь тебя ждала. Ваня на мне, дача на мне. Всё. Смирись, что ты пенсионер. Обо мне тоже немного подумай.

— Я думаю, мамуся, — рассеянно ответил он. — Я именно думаю.

Виктор Иванович зашел на кухню, где сидела жена. На нем были гимнастерка, брюки, пилотка и кирзовые сапоги.

— Здрасти. Картина «Вернулся солдат с фронта». Ты что, опять в военном магазине был? — спросила Наталья Михайловна.

— Наташка, мне идет?

— Да не то слово. Подожди, сфотаю.

— Не надо.

— Подожди, говорю, — Наталья Михайловна ушла за фотоаппаратом.

Виктор Иванович подошел к зеркалу и поправил пилотку. Из зеркала смотрел старый суровый воин.

На пенсии Блинов всё-таки не сгнил. О нём вспомнили. В том числе о его тренерских талантах. И предложили тренировать бойцов «Витязя».

Блинов не подвёл. Он выходил на спарринг с тридцатилетними — и бил точно в печень. А в 2011-м, когда ему было шестьдесят один, через двенадцать лет пенсии, он сдал норматив на «краповый берет». У него были проблемы со спиной и с ногами. Но когда было нужно, он отодвигал их в сторону. Управлять собой и своим телом он умел.

Супруга вышла с фотиком.

— Давай, папуся, прими позу, — сказала жена и прицелилась «мыльницей».

Блинов стоял, браво выгнув грудь. — Наташа, я через три дня уезжаю.

Наталья Михайловна растерянно опустила фотоаппарат.

— Куда это ты собрался?

— Не твое дело. Когда ты у меня это спрашивала за тридцать лет? Я ненадолго. Поехали, нужно обувь мне купить. И тебе красивое заедем купим.

— Витя, ну зачем? У меня все есть.

— Хочу, чтобы у тебя было то, что тебе нравится.

— Витя, я еще раз говорю, мне не нужны шмотки. Поехали за обувью.

Они купили три пары.

— Одну пару с собой возьму, две дома оставлю, — сказал Виктор Иванович и затолкал две коробки под стул. — Наташка, поехали на дачу. Переночуем две ночи. В город вернемся перед моим отъездом.

В поселке Храпуново, в маленьком доме без отопления было холодно. Виктор Иванович затопил печку.

— Витя, ты уезжать собрался, а как твои уроки немецкого?

— Я предупредил, что меня какое-то время не будет. И вообще все дела закончил. Давай теперь посмотрим «Диких гусей».

Смотрели на этот раз молча.

Потом жена ушла спать, а Виктор Иванович еще долго перематывал пленку туда-сюда.

Вернулись в город накануне отъезда. В пять утра Виктор Иванович с вещмешком через плечо стоял на пороге квартиры.

— Папуся, давай я тебя отвезу? — попросила жена.

— Спи, Наташа, такси уже внизу.

— Ты ненадолго?

— Я же сказал, ненадолго. Все, ложись.

Уехал Виктор Иванович как обычно — не прощаясь.

Через десять дней Наталья Михайловна получила смс: «Все хорошо».

Она успокоилась, поехала на дачу.

Прошло три дня, когда запищал мобильный. Жена Виктора Ивановича надела очки и прочла: «Читай псалом 90 на обоих языках».

Наталья Михайловна поняла — мужу грозит опасность, и очень серьёзная. Псалом 90, «Живый в помощи Вышнего» — охранительная молитва, оберег, защищающий от зла.

Зло оказалось сильнее.

Виктор Иванович погиб через три дня, 10 февраля 2017 года в Сирии при штурме высоты. В заключении сирийские врачи записали: «Геморрагический шок от ранения в брюшную полость».

Он умер там, в жёлтых песках. Точное место гибели неизвестно.

В квартире подполковника Группы «А» под стулом, рядом с гантелями и утяжелителями, стоят две коробки с неношеными ботинками сорок шестого размера.