Алексей Филатов - Люди «А»

— Аккуратнее только. Многие не в себе.

Торшин кивнул. Ситуация была хуже некуда.

1 сентября 2004 года, боевики в масках подъехали к зданию бесланской школы № 1. Там как раз проходила школьная линейка. Детей, родителей и учителей — всего 1128 человек — загнали в спортзал и объявили заложниками. От российских властей они потребовали освобождения всех боевиков, задержанных за участие в нападении на Назрань, и вывода российских войск из Чечни.

Москва действовала как обычно — послала «Альфу» и «Вымпел». Их разместили в здании местного ПТУ. Подтянули и местные силовые структуры. К сожалению, этого было недостаточно. Поскольку опасность представляли не только террористы, но и местное население.

Кавказ — это не тихие, мирные русские регионы. На Кавказе всё население вооружено и охотно пускает в ход огнестрел. Местные вооружились и пошли к школе. Чтобы не допустить штурма здания.

Юра подходил к школе. Дворы вокруг были пустые. Людей уже эвакуировали. У школы толпились люди — взрослые и дети, те, кто чудом избежал плена. Мужчины — с оружием в руках.

— Командир, организуй, чтобы тела убрали. Жара же, разложатся, — обратился к Николаевичу осетин в штатском.

— Какие тела? — спросил он.

— Там, под окнами, гора тел — расстрелянные заложники. Видите, женщина стоит — пыталась уже кинуться, еле держат. Там в куче трупов ее муж. Сверху лежит. Расстреляют ее, если сунется.

Торшин посмотрел на женщину. Ее держали с двух сторон, а она сползала на траву. Лицо ей обтирали водой.

— Дочь и сын ее в школе, мужа убили, — сказал осетин.

— У тебя там тоже кто-то? — спросил Юрий Николаевич.

— Нет, — ответил осетин. — Я просто с людьми говорю, помощь предлагаю. Я таксист. Вез сюда женщину с ребенком на линейку эту. Хорошо, они не успели. Я всем предлагаю отвезти бесплатно кому куда надо. Но никто отсюда не хочет ехать. Родные их там. С бандитами. Так что вы что-то с трупами сделайте. Страшно это — смотреть на близкого человека, когда он так лежит.

Торшин кивнул, молча пожал таксисту руку и направился к местным мужикам с оружием. Они что-то громко обсуждали, размахивая руками.

Юрий подошёл. Его заметили.

— Мужики, что с оружием думаете делать? — спросил Юрий Николаевич.

— Или по бандитам или по вам стрелять, если штурмовать полезете, — бросил в ответ один из спорщиков.

— Прямо в спины нам будете стрелять?

— Будем, если на штурм пойдёте.

— Запросто возьмешь и в спину мне пальнешь?

— У меня там жена и два сына. Одному восемь лет, другому — два. Думаешь, я дам их убить? Да я десятерых таких, как ты, лучше положу.

— Да что ты ему объясняешь? — бросил другой. — Его бы дети там были, не спрашивал бы. Свои-то у него дома сидят.

— Ему на наших детей плевать, он приказ выполнять будет, — добавил другой.

Торшин смотрел на лица ополченцев. И вспоминал детство, посёлок Белые Берега. У соседской суки утопили щенков. Несчастная собака искала их повсюду. Вечером она приходила, ложилась и выла. У этих мужчин были такие же глаза, как у той собаки.

Этим людям было плевать на политику. Им было не плевать только на своих детей и своих женщин. Они знали: если «Альфа» и «Вымпел» пойдут на штурм, боевики начнут убивать заложников. То есть — их женщин и их детей. Поэтому они были готовы сделать всё, чтобы не было штурма. Пусть лучше Россия сделает то, чего хотят эти люди. Пусть освободит боевиков, пусть выведет войска из Чечни. Что угодно! Главное, чтобы наши дети и женщины остались живы, думали они. Разговаривать с ними было бессмысленно.

Он отошёл, чувствуя спиной тяжёлые взгляды.

Лучшее время для штурма — ночь с третьих суток на четвёртые. Через трое суток с момента захвата у террористов перевозбуждение сменяется усталостью, они теряют концентрацию. К тому же ночью хочется спать.

Но до штурма ещё надо дожить. А до того — отработать взаимодействие, изучить местность, подготовиться.

У «Альфы» и «Вымпела» это почти получилось. Почти.

На второй день на полигоне под Бесланом бойцы отрабатывали взаимодействие. Демидкин, Канакин и Торшин, назначенные руководителями штурмовых групп по линии «Альфы», отрабатывали синхронность работы своих отделов.

Изучили план здания: длинный коридор, примерно посередине налево — вход в спортзал. В конце коридора — столовая и кухня. По правую руку тянутся классы. Террористы держат заложников в спортзале. Юра взял на себя зачистку длинного коридора от центрального входа до столовой — наверняка там расставлены пулеметы. Демидкин должен был зачистить путь до коридора со стороны столовой. Канакин — штурмом взять второй этаж, где у террористов был штаб.

Тем временем обстановка возле школы накалялась. Людей стало больше: приезжали родственники тех, кто внутри. Дежурили машины скорой помощи: откачивали тех, кто терял сознание. Женщины рыдали. Было очень жарко.

В штаб привели мужчину-заложника, которому удалось сбежать ночью — он притворился мертвым и, как стемнело, сумел уползти. Он рассказал, что в спортзале самодельные бомбы разложены на полу, развешены в баскетбольных кольцах и на тросах между ними. На вопрос, как ведут себя террористы, ответил коротко: «Зверствуют». На его глазах они расстреляли мужчину, который замешкался и не сразу опустился перед бандитами на колени. На глазах собственных детей убили заложника, который начал успокаивать людей на осетинском языке. Бандиты кричали, что говорить разрешается только по-русски. Скоро их стал раздражать шум в зале, и они приказали всем молчать. Тех, кто разговаривал, били прикладами.

Днём прибыл бывший президент Ингушетии Аушев. Он провел переговоры с боевиками и выпросил у них 26 заложников — в основном, женщин с грудными детьми.

Вечером удалось сбежать мальчику. Он рассказал, что ситуация в зале ухудшилась. Стоит жара, многие дети разделись. Террористы запретили ходить в туалет и пить воду. Вместо туалета вскрыли пол в спортзале и сделали яму. Тех, кто просил воды, заставляли пить мочу. От усталости и унижений люди впадали в апатию. Многие стали говорить, что лучше бы уже скорее умереть.

Выступил Президент Северной Осетии Дзасохов и пообещал, что никакого штурма не будет ни при каких обстоятельствах. В штабе тоже были готовы вести переговоры.

Утро следующего дня встретило собравшихся у школы страшным смрадом. На солнцепёке разлагались тела мужчин, убитых при захвате. Террористам тоже хотелось дышать полной грудью. Поэтому они разрешили убрать трупы и гарантировали безопасность.

Решено было подогнать машину без бортов и погрузить тела. Договорились на 12.55.

МЧСовцы занимались этим, когда в здании школы раздался мощный взрыв.