Вениамин Додин - Повесть о разделённой любви
- Название:Повесть о разделённой любви
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1978
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вениамин Додин - Повесть о разделённой любви краткое содержание
Повесть о разделённой любви - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Где было ей, — слепой старухе, — знать, что все они деваются в «запасники» новой хозяйки. На стены трёх подмосковных и крымской дач, и пяти огромных московских, ленинградских и сочинской квартир Лидии Андреевны Руслановой. Известной эстрадной певицы. Главное в нашей истории, некогда супруги истинного друга Екатерины Васильевны, Михаила Наумовича Гаркави. Сперва, востребованного терапевта. А позднее – вдруг — популярного эстрадного конферансье. Но всё это было в мирное время. Время сева доброго, вечного. Теперь же настало время недоброе. Для людей деловых — время жатвы и молотьбы! Время настоящей Руслановой. Её старый «Жид-чистоплюй», — которому она в антрактных шуточных паузах «клялась», жеманясь: «Да мне не надо нового! Одного тебя люблю, десятипудового!». Редчайший в советской России меценат, ангел-спаситель начинавших художников, он был мигом отставлен. В новые мужья кавалерственной дамою подхвачен был перспективный дружбой с самим Жуковым генерал-герой Крюков — а вот он-то своего никогда не упускал! И наше контральто, — вмиг, — обернулась «широко известной… в сферах барыг и воровских сообществ ямщицей -скупщицей. А на непрерывных, — после 22 июня 1941 года, — гастролях в блокадном Ленинграде ещё и удачливой хипесницей . Если точно – ни перед чем не останавливающейся беспощадной мокрушницей . «Серийной» убийцей. По команде которой у гибнувших от голода ленинградцев отбиралось и выгребалось все мало-мальски стоящее. От блеснувшей в смертью растворенном рту желтой фиксы, до произведений искусств великих мастеров. Якобы, «но в обмен на хлеб и тушенку, — оправдывалась на суде — там один другого крысами жрали вживую, шматочек «черняшки» и ложечка «второго фронта» (американских мясных консервов), они знаете сколько стоили! Да, посвыше все этих ваших картин и камушков всяких», (Н.Николаев. «Записки блокадного врача». Л. 1957. В.Суворов. «Тень победы». М.2005). В «случаях» с ограблением Гельцер, изощрённый и наглый мародёр Русланова всего «простая» воровка. Домушница . Ширмачка . «По дружбе» пользовавшаяся доступностью квартиры «подруги»… «Приобретенные гр. Л.А. Руслановой преступным путём драгоценные камни и изделия из них оценены в восемь миллионов твёрдых послевоенных рублей. Различные раритеты (в их числе, похищенные, в свою очередь, прежними владельцами в государственных хранилищах, архивах и музеях) — в более чем шесть миллионов шестьсот рублей (1 доллар США обменивался на 62 копейки). Всё конфисковано. 132 полотна великих русских мастеров Шишкина, Репина, Серова, Сурикова, Васнецова, Верещагина, Левитана, Врубеля, Крамского, Брюллова, Тропинина, Маковского, Айвазовского, — из коих 86 похищены у Е.В.Гельцер, — не установленной общей ценою, арестованы. После экспертизы и публикации их перечня паспортов возращены в собрание Екатерины Гельцер, прочим владельцам или их наследникам». После возвышения Жукова на пост министра обороны, и по возвращении с его помощью из ГУЛАГа Крюковых, в который раз «жадность сгубила фраеров!». Ими осуществлена была попытка силового возвращения (!) награбленного. Закончилась она не предусмотренным ими конфузом: спровоцированный неугомонной Руслановой маршал попал как кур во щи. Щедрый для своих, он вновь разжалован был, теперь уже в пожизненную ссылку. Недруги снова подняли дело о мародёрстве. Теперь уже и против него самого… Воистину, глубока и мрачная ты — «Тень победы»…
…Вот в этой, было, ограбленной квартире и на таком вот скандальном фоне в тот же 1957 году и состоялись встречи Екатерины Васильевны с внуком. Встречи знаменательные, важные для обоих. Ему было интересно всё, касавшееся молодости бабушки, всё связанное с её встречами с дедом. Всё, связанное с их трагическим романом. А ей было необыкновенно важно и приятно присутствие рядом самого близкого родного человека, в котором слились воедино и муж, и сын, и внук…
Во второй раз Карл Густав Эмиль, — тогда сценарист документального кино, — приехал в Москву с большой группой латиноамериканских кинематографистов и телевизионщиков в 1963-м. году. Приехал через год после смерти Екатерины Васильевны.
…Он поклонился скульптурному изображению-бюсту бабушки своей, великой Екатерины Гельцер, на мемориальном мраморном экране на стене только что вновь принявшего его дома… Потом мы побывал с нами на Новодевичьем кладбище. Встав с колен, — и поцеловав, — он положил на могилу бабушки букет её любимых гладиолусов…
103. Исповедь уходящего
...Пришли мы к Аликанте. В Испанию…
— Погоди-погоди!.. А к Аликанте-то, — Туда-то, ты как добрался? Ты о боях за Берлин весной 1945 рассказывал…
Так там же мясорубка была какая! Там же все бомбы со снарядами сошлись… всего мира – крушить!.. Как там выжил?
— Долгая история…
Если вкратце, все последние дни меня «держали» при Гансе Бауре. Скорей всего, чтобы был у него «под рукой», когда он же и решит мою судьбу. Именно он. Наверно потому, что у него в руках были вся информация о положении в воздухе, весь самолётный парк и охрана аэродромов канцелярии. А я как раз числился (и воевал) в батальоне охраны ВПП у самих Бранденбургских ворот!.. И конечно потому ещё при Бауре, что генерал не только отца и меня, но и деда знал, с которым накоротке был знаком. Дружил даже. И теперь как бы отвечал перед ним за меня. …Нет. Не сложно – проще простого! И Баур сам, и Гюнше Отто предупредили: «Упаси Боже, не теряться! По прибытии из батальона – каждый раз – чтобы нам докладывался!»…
Не сразу отошел от плавания: субмарина забита была нами, — «пассажирами», — до отказа. Наверху, когда всплыли, штормило. И мы сутки ещё, блевали хором. Нас встречали — моих сопровождающих и меня. Привели в порядок. Дали отдохнуть. Отвезли в Толедо. Там, снова в монастыре, с неделю отсыпались. Потом водили по городу невероятной красоты... Монахи нас понемногу отмыли от блевотного запаха, откормили, до трусов, — брезгливо, — сменив тряпки. Представили своему кардиналу — милейшему старику. На другой день после приема препроводили в Мадрид. И там... неожиданно подали самому Каудильо. Он очень тепло принял меня. Сказал, что давно и хорошо знает деда. И тут же связался с ним по телефону. Дед сказал коротко, что рад нашей встрече. Добавив, что категорически против вмешательства в мои дела кого бы то ни было — пусть даже такого доброго и отзывчивого человека, как сам господин Франко. Потому, сказал он, что я ни в чем не виновен, и свободен, поэтому в выборе места проживания и вообще своего места в жизни. Что прятаться от кого-либо мне не пристало. Немедленно должен возвратиться в Германию, предстать там же перед комиссией по денацификации, и, — если это необходимо, — реабилитировать имя Маннергеймов, которое могу замарать своими экстравагантными приключениями. Приговор деда я выслушал — сам не свой. Каудильо же посмеялся только. Положил трубку. Сказав: дед говорить с тобою не будет, пока ты не исполнишь его совета. Успокоил меня, предположив, что комиссия вполне может обождать, тем более работы у нее хватит и без меня. И предложил пока что прийти в себя… Приходил в себя с полгода — путешествовал по Испании и Португалии. Меня возили и по удивительной земле с ещё более удивительными городами. Показывали божественной красоты дворцы. Показали корриду… После чего на этот кровавый спектакль, — и на всех, кто его сбегается глядеть, — смотреть не могу больше… Показали чудо — Испанию времен Колумба...
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: