Альберт Цессарский - Жизнь Дмитрия Медведева

— Это что — ваша свита? — саркастически вопросила бекеша, кивая на присутствующих.

— Наша свита в Пензе! — с достоинством ответила статс-дама. — А ваша где?

— Мы располагаем офицерской гвардейской ротой.

— А у нас есть пушки!

После этого установилось длительное, тягостное молчание.

— Ну вот что, — наконец твердо заявила бекеша, — довольно травить баланду. Здесь люди надежные? Сейчас мы их сведем. И чтобы больше никакой конкуренции. Ясно? Все дела поведу я. Выступления, встречи, письма, молебствия разные — все через меня.

— Но позвольте, — возвысила голос статс-дама.

— Не позволю, мадам Щербак! — грозно сказала бекеша и потребовала: — Введите ее высочество!

Но тут «его высочество» несколько спутал ход переговоров. Он вошел, икая и отрыгивая, и стал недвусмысленно разыскивать уборную. «Великая княжна» выбежала из-за перегородки, заламывая руки и крича:

— Ужасно! Отвратительно! Уедем! Уедем!

Галина мать безутешно рыдала в углу.

Всю эту тяжелую сцену прекратил Медведев. Он отпер входную дверь, впустил оперативных работников, и очень быстро «государственные переговоры» переместились на Маразлиевскую улицу, в губотдел ГПУ.

«Царевич Алексей» оказался просто врожденным идиотом, которого Козленко к тому же споил. «Великая княжна Татьяна» была завербована авантюристкой Еленой Щербак среди безработных; фамилия у нее была совсем не царственная — Исаенко. Козленко же оказался бывшим деятелем охранки Добрармии, а в то время действующим агентом второго отдела польского генерального штаба.

В январе 1926 года ГПУ Украины опубликовало заявление о ликвидации целой сети вражеских агентов, в течение трех лет действовавших в Крыму, на Украине, в Белоруссии. Они готовили плацдарм для высадки десантов в Крыму, подготовили покушение на Фрунзе, которое было предотвращено случайно, формировали контрреволюционное подполье. В числе этих агентов, обезвреженных чекистами, был и Козленко.

Среди источников, питавших в те годы контрреволюционное подполье, немалое место занимали остатки антисоветских партий меньшевиков и эсеров.

Эти группки оживлялись и выступали при любой трудности, которых немало испытывала тогда молодая Советская власть.

Вот характерный пример. В трудный 1922 год — год страшного голода в Поволжье — Одесский губисполком созывает совещание для организации помощи голодающим. А эсеры в тот же день разбрасывают по городу листовки, призывающие бойкотировать губисполком. Вот образчик их бессовестной, спекулятивной пропаганды: «Как быть? Из Одессы должен на днях отправиться на Поволжье питательный поезд, который повезет несколько тысяч пудов продовольствия. И возникает вопрос, пока еще не поздно, оставить ли все это продовольствие в Одессе для организации в рабочих кварталах и в голодающих деревнях Одесского уезда питательных пунктов… Следует ли отбирать корку хлеба от одних голодающих, чтобы ее передать другим голодающим? Вот вопрос. Пусть трудящиеся ответят».

В феврале 1926 года ГПУ Украины объявило о ликвидации на Украине меньшевистской контрреволюционной организации, осуществлявшей связь между грузинскими меньшевиками и их заграничным центром в Париже. Эмиссаров этого центра арестовали в Грузии. Один — активный меньшевик Капитон Анджапаридзе, другой — польский шпион Положный. При них были найдены прокламации, планы мостов и другие шпионские сведения. Выяснилось, что загранцентр меньшевиков давно связан со вторым отделом польского генерального штаба, где имеет двух постоянных представителей. Связи с Грузией шли через Одессу и Киев.

Задачи, ставшие перед чекистами, заключалась не только в том, чтобы выявить и изолировать активных руководителей антисоветских партий, но и в том, чтобы помочь рядовым членам этих партий, осознавшим свои ошибки, покончить с прошлым. В 1923 году на страницах одесских газет систематически публикуются заявления о выходе из партий эсеров и меньшевиков. Конечно, сама действительность убеждала этих людей. Но за каждым заявлением еще и долгие часы жарких споров и откровенных бесед с чекистами-коммунистами, потом дни и недели раздумий и снова встречи и разговоры о теории и практике революции и, наконец, решение, выстраданное и выношенное.

В середине мая состоялось общее собрание одесской организации партии социалистов-революционеров. Собрание единогласно постановляет признать Программу Коммунистической партии единственно верной, полностью соответствующей задачам социалистической революции, и потому объявить организацию распущенной. На следующий день — короткая газетная заметка в несколько строк: «Самоликвидация партии с.-р.». 7 октября газета публикует коллективное заявление членов РСДРП (меньшевиков) о самоликвидации одесской организации.

Вот именно ради этого Медведев, как и другие его товарищи-чекисты, проводит ночи напролет за чтением Маркса, Ленина, Плеханова, занимается историей и философией. А утром, часто с головной болью, — на работу — распутывать очередное дело или в засаду на берег Большого Фонтана, чтобы перехватить на переправе шпионов, а вечером — митинг или диспут.

Казалось, сутки были заполнены до отказа. Но вот Медведева избирают секретарем партийной ячейки Одесского губотдела ГПУ. И оказывается, что сутки можно еще уплотнить. Бывшие тогда комсомольцами одесские чекисты рассказывают, что секретарь партячейки Медведев бывал на каждом комсомольском собрании. Он казался им, наверное, пожилым и мудрым.

22 декабря 1925 года состоялось торжественное заседание общественности города, посвященное восьмилетию ВЧК — ГПУ. После многочисленных приветствий с большим докладом выступил, как писала областная газета, «старый чекист тов. Медведев, обрисовавший задачи ВЧК в деле пролетарской революции и ее историю за 8 лет».

«Старому» чекисту было тогда двадцать семь лет.

Днепропетровск. Апрель 1927 года. В кабинете Медведева сидит ответственный секретарь добровольных общественных организаций Днепропетровского окрисполкома Федор Кириллович Сокаль. По просьбе Медведева он пришел рассказать о той обструкции, которую ему устроили в цехе Брянского (в Днепропетровске брянский завод имел филиал) металлургического завода на собрании ячейки Осоавиахима.

— Представляете: старый рабочий, механик, берет слово — и против Осоавиахима! Не понимаю! Рабочий! Сначала, говорит, давай семичасовой рабочий день, а потом Осоавиахим!! И это сейчас, когда Англия рвет торговый договор! Откуда это?

— Типичная троцкистская спекуляция, — усмехнулся Медведев. — Немедленно давай то, что сейчас как раз дать невозможно. Зато потом, когда экономика окрепнет и возможность появится, и партия даст семичасовой день, будут кричать, что выполняется программа Троцкого.