Роберт Колдер - Уилли [Сомерсет Моэм: Жизнь и творчество]

Во время путешествия по странам Азии Моэм, оказавшись в предназначенном для избранных лиц роскошном клубе Сингапура «Танглин», воспользовался случаем, чтобы высказать свое давнишнее презрение к чиновникам английской колониальной администрации. Не допущенный сначала вместе с сопровождавшим его Фрэнсисом Шульманом в зал потому, что из-за изнуряющей жары и высокой влажности на них не было костюмов и галстуков, Моэм тем не менее добился, чтобы их пропустили в клуб. Оглядев зал, он нехарактерным для него громким голосом произнес: «Глядя на этих людей, начинаешь понимать, почему в Англии так остро не хватает домашней прислуги». После этого хлесткого замечания ему и его спутнику было предложено покинуть помещение.

Возможно, что подобная вспышка язвительности отражала признание им самим того, что испытанное в прошлом очарование нельзя воскресить. Покидая 16 февраля Сингапур на том же судне «Лаос», Моэм с грустью признавался: «Сегодняшняя Азия отличается от той, которую я знал. Ее населяет другой народ. Раньше владельцы плантаций, государственные служащие и бизнесмены проводили в этих странах всю свою жизнь, если не считать редких отпусков домой. Теперь я чувствую себя здесь чужим».

5 марта Моэм прибыл в Марсель. Все пять месяцев, в течение которых он переезжал с места на место, пресса неотступно преследовала его. Столь продолжительное путешествие оказалось бы тяжелым и для человека в два раза моложе. Здоровью же Моэма оно нанесло непоправимый ущерб и ускорило утрату им и без того ослабевающих умственных способностей. Доктор Розанов, который решительно выступал против этой поездки и отклонил приглашение своего престарелого пациента сопровождать его во время путешествия, сразу же по возвращении писателя приступил к его лечению от полного физического истощения. В мае Моэм отправился на курорт в Бадгастайн в надежде, что пребывание там вернет ему силы, но в начале августа Розанов настоял на полном покое и отказе от какой бы то ни было работы вообще. В сентябре стало совершенно ясно, что Моэму никогда не удастся вернуть былую бодрость. В письме Клаусу Джонасу Серл выражал опасение: «Боюсь, он быстро сдает. Это причиняет мне большие страдания, потому что я люблю его и после тридцати с лишним лет совместной жизни не могу и помыслить, что будет без него».

В начале октября Моэм, как обычно, совершил поездку в Лондон, где провел два месяца. Хотя во время своего регулярного пребывания в английской столице он занимался привычными для него делами, оставлявшие его силы не позволили ему выполнять их с такой же энергией, как раньше. Ссылаясь на слабое здоровье, он все чаще отказывался от интервью и других мероприятий. Начиная с 1960 года его письма, даже к друзьям, становятся короче. В последние три года переписка фактически легла на Серла, который соблюдал привычку писателя отвечать на каждое полученное письмо.

Несмотря на наступившее в феврале 1961 года ухудшение здоровья, Моэм в мае совершает поездку в Лондон, чтобы присутствовать на торжественном присуждении ему звания почетного члена Королевского литературного общества, а затем в Гейдельберг — также для получения почетного титула старейшего сотрудника университета. После завершения этих официальных поездок Моэм и Серл направились в Венецию и Милан. Эти поездки отняли у него последние силы. В июле Серл извещает Джонаса, что писатель «вымотан до предела и крайне слаб».

Месяц спустя журнал «Тайм», сославшись на Серла, сообщил, что «Моэм чувствует себя не совсем хорошо», но продолжает работать над своей автобиографией. Далее Серл сделал поразившее всех заявление о том, что Моэм отказался от ранее задуманного плана опубликовать автобиографию после своей смерти и решил выпустить ее сразу же после ее завершения. Поскольку в ней, по словам самого автора, он «наступает на мозоли многих коллег по перу», он решительно настроен завершить работу над ней как можно скорее, ибо «если она [автобиография] выйдет после моей смерти, они, чтобы расправиться с мной, вытащат меня из могилы». Это преднамеренно вызывающее заявление оправдалось, хотя единственным лицом, которому он «наступил на мозоль», оказалась Сири.

Решение опубликовать мемуары «Оглядываясь назад» при своей жизни, и даже при жизни дочери, оказалось роковой ошибкой писателя. Обычно указывают на несколько причин, почему свойственная Моэму проницательность на этот раз подвела его. Тед Морган объяснял это решение тем, что переговоры, связанные с изданием мемуаров, Моэм поручил вести Серлу. Тот ухватился за предложение лорда Бивербрука заплатить 75 000 фунтов за все права на издание мемуаров в Великобритании и ее территориях, хотя в конечном счете стороны сошлись на сумме, вдвое меньше указанной. Моэм якобы выразил при этом сомнение в целесообразности издания автобиографии, но Серл настоял на публикации, указав, что уже поздно идти на попятную.

Более убедительное объяснение причины издания книги дал Джон Сатро, живший на Ривьере и знавший Моэма в течение многих лет. В статье, опубликованной в одном из номеров журнала «Лондон мэгэзин» за 1967 год, Сатро утверждал, что Моэм сделал наброски мемуаров, затем сжег их вместе с некоторыми другими рукописями, в которых затрагивались вопросы глубоко личного характера. Оправившись от болезни, он как-то повстречался с лордом Бивербруком, который, выслушав жалобы Моэма на Сири, посоветовал ему: «Опиши все это в мемуарах и избавься от этих мыслей. Тебе сразу станет легче». Когда Моэм создал новый вариант, Бивербрук предложил ему фантастическую сумму. «Моэм, — писал Сатро, — как ребенок, испытал чувство гордости оттого, что за каждое слово ему предложили более высокую сумму, чем любому другому писателю за всю историю. Несмотря на решительное сопротивление Серла, Моэм принял предложение Бивербрука».

Существует еще один профессиональный аспект, безусловно повлиявший на принятие Моэмом решения опубликовать мемуары. В книге «Подводя итоги» он описывает, как первая рукопись романа, впоследствии превратившаяся в «Бремя страстей человеческих», принесла ему облегчение после ее опубликования. «Если первая рукопись не стерла в моем подсознании тяжелые воспоминания, описанные в романе, то это произошло лишь потому, что писатель избавляется от мучающих его мыслей лишь после опубликования созданного им произведения. Только представив его публике, которая, возможно, не обратит не него никакого внимания, он отрывает его от себя и освобождается от гнетущего груза».

Мемуары «Оглядываясь назад» родились из того же желания освободиться от терзавших его душу воспоминаний. «Переворачивание страниц прошлого давалось Моэму нелегко, — писал Серл в 1961 году, — особенно воспоминания о пережитых неприятностях во время брака. В те дни он потерял сон». Писателя мучили кошмары, он часто просыпался от собственного крика. После завершения работы над книгой «Оглядываясь назад» эти приступы прекратились.