Роберт Колдер - Уилли [Сомерсет Моэм: Жизнь и творчество]

Моэм был несправедлив в оценке Сири. Не говоря уже о несоблюдении приличия и искажении фактов, созданная им картина обнаруживает нечестность в вопросах интимной жизни. Хотя его романы с «Розом» и Сири описаны подробно и пространно, он хранит молчание о своей связи с Джеральдом Хэкстоном. Моэм пишет о глубоко переживаемом им горе в момент смерти Хэкстона, но везде представляет его как секретаря, спутника по скитаниям по свету, как друга. Алан Серл коротко упоминается как «друг на протяжении почти тридцати лет».

Многие друзья писателя утверждали, что, если уж Моэм решился быть откровенным до конца в отношении своей интимной жизни и брака, ему следовало бы открыто и честно признаться в своих сексуальных наклонностях. Он должен был бы взять на себя вину за распад брака из-за связи с Хэкстоном. Вместо этого он всецело возложил ее на Сири, представив себя в роли оскорбленного и связанного по рукам и ногам верного супруга. В качестве доказательства он привел копию написанного когда-то ей письма. Поскольку представляется маловероятным, чтобы он хранил копию тридцать лет, особенно учитывая перипетии второй мировой войны, вполне вероятно, что письмо являлось подложным и представляло собой одно из его последних «сочинений».

По иронии судьбы, попытка Моэма убедить мир в данной им оценке Сири и их брака произвела обратный эффект. Хотя ее смерть в 1955 году вызвала не так много комментариев, многие встали на ее защиту и резко осудили Моэма за его книгу. Моэм особенно остро почувствовал это во время приезда в Лондон осенью. Несмотря на избрание его почетным членом Клуба нового театрального искусства и посещения церемоний, обедов и присутствия на премьерах спектаклей, в общении с ним ряда его друзей чувствовался явный холодок. Когда он посетил клуб «Гаррик», многие члены клуба в знак неодобрения демонстративно покинули зал. Почувствовав это отношение к себе, Моэм уехал из Лондона, пробыв в столице около одного месяца. Город, который в юные годы оказал такое глубокое влияние на его жизнь, в который он всегда возвращался с любовью, потерял для него свое очарование. После этого посещения он отказался ступать на землю Англии вообще.

Нападки на Сири в книге «Оглядываясь назад» оскорбительны, продиктованы мстительностью и скандальны откровениями автора. В конце концов Моэм спокойно и без надрыва описал распад брака двадцать четыре года назад в книге «Подводя итоги», охарактеризовав развод как малозначительное событие, причинившее лишь некоторое неудобство. Брошенная им за четверть века до этого короткая фраза — «небольшая неприятность, которая вывела меня из равновесия», казалось, предполагала примирение с неудавшимся брачным союзом.

Выплеснутая на страницы автобиографии «Оглядываясь назад» желчь обнаружила фальшь внешнего спокойствия. В течение трех десятилетий ему силой воли и интеллекта удавалось держать пережитые когда-то страдания в тайниках своего сердца. С наступлением старческой немощи контроль над собой был утрачен, — не нашедшие успокоения и неотступно будоражившие душу обиды прошлого выплеснулись наружу, обнажив не зажившие раны сорокалетней давности.

По мере углубления внутреннего разлада давнее прошлое неразличимо переплелось в его сознании с настоящим. Как-то он по ошибке принял дочь за давно уже покойную жену и обрушился на нее: «Сири, сволочь! Ты разрушила всю мою жизнь. Как смеешь ты появляться в моем доме? Вон отсюда!» Утверждают, что Моэм, став (или полагая, что стал) жертвой шантажа со стороны Сири из-за его связи с Джеральдом Хэкстоном, убедил себя в том, что его дочь готова поступить точно так же из-за его связи с Серлом. К борьбе с призраками прошлого примешалась борьба за сохранение настоящего.

Это смешение времен с особой силой проявилось 27 декабря 1962 года, когда адвокаты Моэма объявили, что он подает в суд иск, в котором отказывается от юридического признания Лизы своей дочерью. «Я всегда считал ее своей дочерью, — говорилось в заявлении, — но юридически она является дочерью Генри Уэлкама. Она родилась в 1915 году. Уэлкам никогда не отказывался от своего отцовства в отношении ее». Моэм и далее считал ее своей дочерью, но, поскольку юридически она не является его ребенком, он на основании закона может отказать ей во всех правах на его наследство, включая право на долю виллы «Мореск». Сославшись на статью 950 Гражданского кодекса Франции, в котором говорится, что наследнику может быть отказано в праве на наследуемое имущество, если он или она проявляет неблагодарность, Моэм в своем иске утверждал, что Лиза никогда не проявляла заботы о нем и что ее требование передать ей часть картин его коллекции является проявлением посягательства на его собственность. «Моей дочери всегда было наплевать на меня», — ставил точку Моэм в разразившемся споре.

Еще больший накал драме придало сообщение об усыновлении Моэмом Серла, который мог теперь стать единственным наследником писателя. Серл испытывал удовлетворение от усыновления и нисколько не удивился этому шагу после тридцати пяти лет совместной жизни с Моэмом. Правда, он испытывал неловкость, потому что, как он утверждал, у него с Лизой всегда были дружеские отношения. Со своей стороны, Лиза была поражена решением отца, потому что всегда рассматривала Серла «всего лишь как секретаря [Моэма]».

По совету своих адвокатов, которые предупредили ее, что Серл как законный сын унаследует все имущество писателя, Лиза в феврале 1963 года подала иск в суд, ставя под сомнение акт усыновления отцом Серла.

Закрытое слушание дела состоялось 12 июня в Ницце. Каждая сторона была представлена лучшими парижскими адвокатами. Суд согласился с Лизой и постановил, что она является законной дочерью Моэма и что в силу этого усыновление Серла не имеет юридической силы.

Когда Серл сообщил Моэму о решении суда, тот болел и находился в постели. Сначала писатель не мог понять что ему говорят. Когда же смысл дошел до его сознания, он впал в отчаяние. Серл сообщил журналистам, что он не обсуждал этого вопроса с писателем. «Решение действительно потрясло его», — охарактеризовал он состояние Моэма.

Всю зиму Моэм чувствовал себя неважно; поэтому в апреле он отменил намеченную поездку в Италию и Грецию. По мнению Серла, иск Лизы привел к резкому ухудшению общего состояния писателя. Моэм в письмах друзьям все чаще жаловался на то, что Лиза сделала последние годы его жизни невыносимыми.

К сожалению, решение суда Ниццы не прекратило затянувшейся и мучительной тяжбы. В августе Моэм опротестовал решение суда об аннулировании его решения усыновить Серла. Но после слушания дела 22 января 1964 года через адвокатов было объявлено, что стороны достигли полюбовного согласия. Лиза получала 250 000 долларов из 648 900 долларов, на которые она претендовала после продажи коллекции; почти все ее права на владение долей виллы «Мореск» были восстановлены; Моэм обязался покрыть все расходы, связанные с рассмотрением ее иска. Она, в свою очередь, согласилась в дальнейшем не претендовать ни на какую другую собственность отца, а Моэм отзывал свой иск с протестом против решения суда о незаконности усыновления им Серла.