Леонид Колосов - Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

— Ну и что, товарищ Колосов?

— В категорической форме я отказал ему во встрече.

— Вы абсолютно правильно поняли свою миссию. Скорцени должен предстать перед судом. Ему нет прощения, и для него еще будет «персональный» Нюрнберг. Вы поступили, как и надобно поступать коммунисту.

Соврал товарищу Пономареву? Соврал. А что было делать? Через год после моей командировки в Испанию отправился писатель Юлиан Семенов — мой хороший приятель, между прочим. Его крамольные статьи я публиковал в «Неделе», когда занимал пост заместителя главного редактора еженедельника. Вернувшись в Москву, Юлиан позвонил мне:

— Ленька, привет! У меня для тебя сенсация!

— С приездом, Юлик. Что-нибудь надо опубликовать?

— Да, но про это потом. Я встречался с Отто Скорцени, представляешь!

— Представляю… — Мне сразу же стало почему-то грустно и тревожно на душе.

— Так тебе от него горячий нацистский привет. Что ж это ты, собачий сын, скрыл свою встречу со Скор-цени и ничего не напечатал? Ведь это же сенсация!!!

— Юлиан, слушай меня внимательно. — Я начал говорить в телефонную трубку очень медленно и жестко. — Отто Скорцени действительно набивался на встречу со мной, но я ему отказал, понимаешь?! Отказал в самой категоричной форме.

— Но он мне рассказывал, что вы с ним. ухлопали чуть ли не целую бутылку виски и что ты очень милый парень.

— Ты что, глухой, что ли, товарищ Семенов?! Мало ли что может выдумать фашист для своей рекламы. Я уже доложил заведующему Международным отделом ЦК, что меня хотели спровоцировать на беседу с нацистским преступником, но я уклонился от нее, понимаешь? Мои действия были одобрены товарищем со Старой площади.

Наступила долгая пауза. Потом Юлиан Семенов вздохнул в трубку и тусклым голосом произнес:

— Ну не было, так не было. Только вот я одному товарищу рассказал о твоей эпопее. Но я с ним переговорю. До встречи, Леня.

Встреча не состоялась. Юлиан куда-то уехал в командировку. Своего интервью со Скорцени для опубликования в «Неделе», где мне была отдана в безраздельное господство вся контрпропагандистско-шпионская тематика, он так и не предложил. А вот один ответственный товарищ из органов в дружеских беседах все допытывался: было или не было? «Ну что ты пристаешь ко мне, — отвечал я каждый раз одинаково. — Прямо как царь Менелай из «Прекрасной Елены», который все никак не мог успокоиться: взошел или не взошел на прекрасную Елену его соперник Парис. Ну, скажем так: взошел, но не поимел». Отстал мой прилипчивый коллега из органов. Помер он, а то бы разочаровал я его сейчас.

…Вошел в мой номер «Виктории» здоровенный, весьма пожилой и обрюзгший малый. На лице глубокий шрам, который рассекал левую половину щеки от уха до подбородка.

— Буонджорно. Отто Скорцени. — Он протянул руку.

— Леонид Колосов. Буонджорно, синьор Скорцени. — Я пожал протянутую руку. — Садитесь, прошу вас.

— Благодарю. Я бы хотел побеседовать с вами. Мне известно, что вы несколько лет работали в Италии корреспондентом «Известий».

— Совершенно верно.

— Я люблю Италию.

— Я тоже люблю Италию.

— А вас заинтересовал бы рассказ о том, как я освобождал Бенито Муссолини?

— Мне кое-что известно об этой операции от самих итальянцев, но от вас было бы услышать вдвойне интереснее. Все же из первых уст. Кстати, хотите выпить?

— Если можно, не откажусь…

Мои московские запасы водки кончились. В холодильнике стояла початая бутылка виски, имелись оставшиеся чудом две баночки красной икры, несколько лимонов и сухое печенье. Да был еще лед в морозильнике и бутылка содовой воды. Все это я выставил на стол, включая фужеры. «Прозит…» — «Прозит…» Выпили сразу. Мне вспомнилась одна брошюра, посвященная «человеку со шрамом». Что-то вроде розыскного листа на преступника, подлежащего аресту. Там была краткая справка на Отто Скорцени. «Бывший начальник военного отдела секретной службы СС. С 1942 года специальный агент Гитлера, особо доверенное лицо фюрера. После войны скрылся в Западной Европе, избежав наказания за свои преступления. Ныне он держит в своих руках нити подпольной армии фашистских убийц и диверсантов, орудующих в государствах нескольких континентов…»

Такой вот человек сидел передо мной и пил виски с содовой. Наша беседа продолжалась около двух часов. Впрочем, еще одно отступление. На след Отто Скорцени я впервые вышел, находясь в Италии под «крышей» собкора «Известий» в декабре 1968 года. От одного из своих агентов я узнал, что в городе Пизе вечером во вторник, 17 декабря, задержан бывший «личный агент Гитлера», который приземлился на небольшом спортивном самолете в городском аэропорту Сан-Джусто-ди-Пиза в сопровождении четырех американских журналистов из одной телевизионной компании, которые якобы хотели снять сюжет на том месте, где Скорцени «освободил» арестованного в сентябре 1943 года Бенито Муссолини. Агент добавил, что, по сведениям, которыми он располагает, Отто Скорцени будет, как персона нон грата, выдворен обратно в Испанию с римского аэродрома Фьюмичино. Тогда еще наша разведка охотилась за «военным преступником». Было принято решение, что я попытаюсь «взять интервью» у Скорцени, чтобы потом разразиться гневной статьей о том, как итальянцы упустили подсудного злодея. Действительно, в среду 18 декабря 1968 года Скорцени оказался в римском аэропорту в сопровождении комиссара полиции Дженнаро Фиорентино. Я их увидел вдвоем. Но Скорцени категорически отказался дать интервью группе итальянских журналистов, среди которых был и я.

А теперь я кратко расскажу о поистине фантастической операции Скорцени по вызволению Бенито Муссолини из плена. Все остальное из нашей эксклюзивной беседы я оставляю для будущей книги. Беседа была действительно эксклюзивной, ибо военный преступник вдруг предстал передо мной как профессионал высочайшего класса.

Итак, 26 июля 1943 года, на другой день после ареста Муссолини, в ставку Гитлера «Волчье логово» вызывают гауптштурмфюрера Отто Скорцени.

— У меня есть для вас задание, — говорит ему Гитлер. — Вчера арестован мой друг и наш верный союзник Муссолини. Его надо немедленно спасти, иначе его выдадут союзникам. Поручаю лично вам эту операцию, имеющую очень важное значение для дальнейшего ведения войны. Знать об этой операции должны только пять человек, включая вас. Вы лично отвечаете мне за строжайшее сохранение тайны.

— Все ясно, мой фюрер. Не пожалею сил! — Скорцени вытягивает руки по швам.

Операции присваивается кодовое название «Дуб». Отто Скорцени разрабатывает тайный план совместно с командующим парашютным корпусом генералом Штудентом. В ней будут участвовать двенадцать грузовых планеров ДФС-230, предназначенных для высадки десанта прямо в горах Абруццо, где находился плененный дуче. Операция началась вылетом планеров с аэродрома Пратика-де-Маре в Италии. Уже на старте два перегруженных планера рухнули на землю. Погода испортилась. Еще два планера не долетели до места. Первым вершины Абруццо достиг планер Скорцени. Охрана Муссолини оказалась застигнутой врасплох, ибо в операции принимал участие итальянский генерал Солетти, сохранивший верность своему дуче. Он выкрикивал всякие команды на итальянском языке, чем еще больше ввел в заблуждение солдат охраны. Личные стражники Муссолини гостеприимно распахнули двери перед «своим» итальянским генералом Солетти. Но тут уже вступил в игру сам Скорцени. «Мани ин альто!» («Руки вверх!») — зычно рыкнул он на чистейшем итальянском. Тогда он выучил только эти два слова. Все остальное было делом заранее отработанной диверсионной техники.