Леонид Колосов - Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

Скорцени лично доставил Муссолини в растенбургскую штаб-квартиру фюрера. «Этой услуги я не забуду никогда!» — пообещал ему Гитлер. Геринг, Кейтель, Гиммлер и Геббельс тоже поздравили нацистского диверсанта. Фюрер тут же произвел его в штурмбаннфюреры СС и лично повесил на шею «Рыцарский крест». Геринг снял со своего белого парадного мундира «Золотой почетный знак летчика» и приколол его на грудь Скорцени. Пообещал наградить своего спасителя и сам дуче — наградить высшим орденом «Ста мушкетеров», но не успел. Да и вообще, нужна ли была эта операция? Ведь Муссолини к тому времени уже стал политическим трупом.

— Скажите, синьор Скорцени, вам было жалко Муссолини, особенно после его в обшем-то позорной смерти? Никого, пожалуй, из фюреров не вешали за ноги.

— Так ведь это только итальянские коммунисты додумались до такого средневекового позора. Зачем убивать человека два раза? Достаточно было расстрела. Дуче? В общем-то он оказался слабым и трусливым человеком. А жалко было своих усилий. Впрочем, почему жалко? На то мы и разведчики, чтобы рисковать. Такая уж профессия. Может получиться, а может и нет. Вот меня называют военным преступником. Почему? Я — разведчик, профессионал, австриец по национальности. Работал на Германию и Гитлера. За деньги работал. Разведчик Лоуренс работал на Великобританию и Черчилля. Разведчик Рихард Зорге, немец по национальности, работал на советскую секретную службу. Почему же я — преступник? Ведь наша профессия — особая профессия.

Бутылка виски опустела. Мы перешли с ним на «ты».

— Отто, я обещаю, что когда-нибудь напишу о тебе правду, — пообещал я. — Одна просьба: никому пока не рассказывай о нашей встрече.

Я улетал из Испании рано утром. Почти месяц пропутешествовал по этой сказочной стране. Самолет легко оторвался от бетонной дорожки и потом долго летел над Пиренеями… А они проплывали под крылом самолета, величественные, покрытые белыми шапками вечного снега.

— Молодец, — прокомментировал мой краткий рассказ о поездке Лев Николаевич Толкунов. — Молодец, что не пошел на прием к Франко, это был бы скандал. А вот в отношении Скорцени — это ты дал маху. Прошляпить такую сенсацию!

Если бы он тогда знал! Главный редактор сразу же засадил меня за составление памятной записки для ЦК. Копия ее сохранилась у меня до сих пор. «В Испании, — начиналась она, — все более настойчиво пробивает себе дорогу идея о развитии торговых и об установлении дипломатических отношений с Советским Союзом. Эти пожелания высказываются открыто не только деловыми и коммерческими кругами, непосредственно заинтересованными в советском рынке, но и некоторыми крупными чиновниками, входящими в нынешнее правительство, не говоря уже о министре иностранных дел Испании Лопесе Браво, которого считают инициатором диалога с Востоком…»

Главного редактора «Известий» похвалили в ЦК КПСС. Еще больше отблагодарил он меня. Во-первых, в экстренном порядке были опубликованы в «Известиях» три моих очерка, которые широко перепечатали за Пиренеями в разных газетах и снабдили добрыми комментариями. Во-вторых, Лев Николаевич нашел «третий путь» ухода из КГБ. Однажды он вызвал меня в кабинет.

— Ты действительно хочешь стать «чистым» журналистом?

— Да. Но из этой затеи ничего не выйдет, Лев Николаевич.

— Тогда слушай.

Он снял трубку «кремлевки» и набрал какой-то четырехзначный номер.

— Юрий Владимирович, здравствуй. Ты помнишь, я тебе говорил о Колосове? Так отдаешь его мне? А то ведь погубите талантливого журналиста. Что? Конечно, конечно, поможем с кадрами. Спасибо, до встречи.

Мой главный был хорошим другом Председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова. Через неделю меня уволили в запас «по состоянию здоровья». Так я ушел из внешней разведки. Нет, я не жалею. Но с благодарностью вспоминаю годы, проведенные в разведке.

Так звучит на русском языке популярное французское изречение. А произнес эти загадочные слова — «Cherchez la femme!», как утверждает историческая хроника, французский король Франциск I, взошедший на престол в 1515 году. Фраза сия была высказана в гневе, ибо накануне очередного кровопролитного сражения из войска его величества бесследно пропал один из самых верноподданнейших генералов. Как потом выяснилось, сбежал он, соблазненный какой-то потрясающей красавицей, вроде бы даже подосланной из вражеского стана.

А позднее то же самое словосочетание вспомнил один из персонажей романа «Могикане в Париже» Александра Дюма-отца, полицейский по профессии. Рассуждал он примерно так: «В каждом преступлении обязательно замешана женщина. Когда на стол кладут очередное уголовное дело, я сразу же даю указание: ищите женщину! Как только ее находят, появляется и сам уголовник».

Мне уже, напомню, за семьдесят. И до сих пор я не могу до конца понять вечную загадку, которая называется Женщиной! И не мне объяснять вам, что чем таинственнее это Божье творение, тем оно желаннее. Конечно, мы по-разному воспринимаем женщин. И это в немалой степени зависит от профессий мужчин. Не преувеличу, если скажу, что наиболее остро стоит «женский вопрос» у представителей самой древнейшей профессии, у разведчиков, или шпионов, если хотите. Мне выпало счастье, и я говорю это совершенно искренне, подвизаться на этом опасном и увлекательном поприще. И конечно же сталкиваться с представительницами прекрасного пола в разных вариантах и с разными последствиями.

«Женщины более мудры, чем мужчины, — утверждал английский философ Стефенс, — потому что они знают меньше, а понимают больше». Может быть. Хотя мне лично по душе то, что написал о Женщине еще один гениальный англичанин — Вильям Шекспир в одном из своих сонетов:

Но существует на земле то, что страшнее увядания. Это войны. Они не щадят никого. Ни стариков, ни женщин, ни детей. И нет врага у войны более яростного, чем женщина, потому что она дарит жизнь. А войны были не такими уж редкими гостями человечества, особенно на нашем континенте. Подсчитал один швейцарский ученый, что за пять с половиной тысяч лет европейцы жили в мире менее трехсот. Из пятнадцати тысяч войн — больших и малых, что вспыхивали на нашей планете, — более половины пришлось на Европу. Зайдите в любой исторический музей, и всегда, или почти всегда, рядом с примитивной ступкой для размельчения зерен вы обязательно увидите боевую палицу, рядом с веретеном — лук и стрелы, рядом с плугом — длинноствольную пищаль, рядом с ткацким станком — скорострельный пулемет. Дым войны рассеивался над Европой ненадолго. В XII веке войны погубили 3,3 миллиона европейцев, в XIII — уже 5,4 миллиона, в XIX веке — 5,7 миллиона. Во время Первой мировой войны погибло около 10 миллионов человек. Вторая мировая война унесла более 50 миллионов человеческих жизней, а может быть, и больше.