Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Дмитрий вырос высоким и красивым юношей. Перед Первой мировой войной он служил в императорской конной гвардии и жил вместе с царской семьей в Александровском дворце. Мария писала, что брат ее превратился в блестящего молодого офицера, уверенного в себе, яркого и обаятельного. Николай и Александра относились к нему как к собственному сыну. Дмитрий очаровал их своей жизнерадостностью 9.Письма Дмитрия к «дорогому дяде» полны сексуальных намеков и довольно откровенного юмора, что говорит о том, что отношения между юношей и царем были весьма теплыми и близкими 10. В 1912 году пошли слухи о том, что Дмитрий обручился со старшей дочерью царской семьи, великой княгиней Ольгой. Но Александра была против этого брака, поскольку не совсем одобряла тот образ жизни, который вел Дмитрий. Ходили слухи о том, что Дмитрий – бисексуал и влюблен в Феликса. По-видимому, именно это и стало основной причиной неодобрительного отношения императрицы 11. Возможно, это было так, а может, и нет. Не вызывает сомнений то, что Александра никогда не переставала переживать из-за так называемых «вечерних эскапад» Дмитрия. Она считала Дмитрия слишком впечатлительным и легко поддающимся влиянию тех, с кем он в данный момент был особенно близок. В феврале 1916 года императрица просила Николая отправить Дмитрия обратно в полк, поскольку до нее дошли «шокирующие» истории о его поведении в городе: «Город и женщины – это яд для него» 12.

Характеристика императрицы совпадает с тем, что писал о нем Юсупов:

«Дмитрий был необычайно хорош собой: высок, элегантен, породист, с большими, задумчивыми глазами. Он походил на старинные портреты предков. Но весь из контрастов. Романтик и мистик, глубок и обстоятелен. И в то же время весел и готов на любое озорство. За обаяние всеми любим, но слаб характером и подвержен влияниям. Я был немного старше и имел в его глазах некоторый авторитет. Он слышал о моей “скандальной жизни” и видел во мне фигуру интересную и загадочную. Мне он верил и мнению моему очень доверял, поэтому делился со мной и мыслями, и наблюдениями».

Из тридцати семи страниц, которые в мемуарах Феликс посвятил своим предкам, только две посвящены родственникам по отцовской линии. Феликс был очень далек от отца и безумно близок с матерью. Она была истинной любовью его жизни, а после смерти Николая в Феликсе сосредоточился для нее смысл жизни. Как и императрица Александра, Зинаида страдала от нервных приступов, которые, хотя и не имели физических последствий, страшно ее мучили. И успокоить ее в такие моменты мог только любимый сын 13. Великая княгиня Ольга Александровна говорила: «Она была трагической матерью – она слишком избаловала своих детей» 14. В возрасте двадцати девяти лет Феликс все еще писал матери, чтобы она перестала относиться к нему как к ребенку: «Послушайте, я уже не маленький ребенок, который боится, что его накажут. Не забывайте, что мне почти 30, что я женат и что у нас есть собственная личная жизнь» 15.

Зинаида хотела контролировать все. Она решила, когда и на ком сыну следует жениться. Феликс же согласился со всем энтузиазмом, на какой был способен. Его невеста Ирина Александровна была дочерью великого князя Александра Михайловича (Сандро) и великой княгини Ксении Александровны, что делало ее внучкой Александра II и племянницей Николая II. Она была на восемь лет младше Феликса, и ее считали красавицей. Единственным претендентом на ее руку был друг Феликса, Дмитрий, но в конце концов она предпочла Феликса. Они поженились 9 февраля 1904 года в Аничковом дворце. К алтарю Ирину вел царь. Медовый месяц они провели во Франции, Египте и Святой Земле. Иерусалим Феликсу не понравился. Грязь и «ужасная вонь» бедноты внушали ему отвращение, а аудиенция у патриарха показалась «долгой и скучной» 16.

Юсуповы были настроены резко против Распутина. Отцу Феликса было невыносимо даже слышать его имя. Зинаида сообщила императрице о его плохом отношении к Распутину, и это навсегда испортило их отношения 17. Отношение Феликса к Распутину формировалось под влиянием родителей и Эллы, поэтому остается только удивляться, почему он захотел с ним познакомиться. Женщиной, которая свела их вместе, стала близкая подруга, Муня Головина.

Головина была давно знакома с Феликсом и его братом. Она втайне была влюблена в Юсупова-старшего, но смерть разрушила ее планы. В мемуарах Головина пишет, как они втроем всегда были готовы к чему-то новому. В конце 1907 года пасмурным днем они отправились к таинственному новому магу-оккультисту по фамилии Чинский. Замаскировавшись так, что их нельзя было узнать, они пришли в его маленький кабинет и попросили Чинского предсказать их судьбы. Он сказал, что они стоят на грани огромной катастрофы, но смогут избежать ее, если вернутся и позволят ему (за плату) обучить их оккультизму. Николай был очарован Чинским, и они продолжили визиты. Они рассказывали Чинскому о своей жизни, страстях, желаниях и страхах и позволяли ему давать им советы.

Муня глубоко горевала после смерти Николая. Она попросила мать, Любовь Головину, отвезти ее в Италию, чтобы немного развеяться. Когда она вернулась в Москву, Феликс встречал ее на автомобиле и отвез в Архангельское, где Муня смогла помолиться над могилой Николая. Увлечение оккультизмом и мистикой у Муни сохранилось, она искала ответ на вопрос, за что ей посланы такие страдания. Позже она писала, что сумела значительно повысить свои ментальные способности: задавая себе вопросы, а затем концентрируя всю мысленную энергию на ответах, она тренировалась в искусстве «автоматического письма» – слова сами собой появлялись на странице, хотя ручку никто не держал. И все же Муня была не удовлетворена своей жизнью, полной боли и смятения. Она начала подумывать о том, чтобы уйти в монастырь Эллы.

И вот в этот момент от своей кузины Александры (Саны) Танеевой, сестры Анны Вырубовой, она услышала о таинственном святом страннике, который пришел в Петербург и сумел завоевать доверие императора и императрицы. Муня попросила Сану познакомить ее с этим человеком. Распутин увлек ее с первого взгляда. Она почувствовала, что он «полон тайны и тяги к нездешнему». В комнате было много народа, и Муня не смогла поговорить с Распутиным, но он возложил руку ей на голову и сказал, что она – одна из избранных и он хочет встретиться с ней снова. Муня пришла в смятение. Ей нужен был совет, идти или не идти в монастырь, и она молилась, чтобы Бог направил ее по верному пути. Молитвы были услышаны – Муня познакомилась с Распутиным. В следующий раз она увидела его в окружении поклонников в Казанском соборе. Муня подошла и заговорила с ним, они вместе покинули собор и отправились в дом Головиных, где Распутин познакомился с ее матерью и обсудил с ней проблемы дочери. «Для меня это было дверью в новый мир, – вспоминала Муня, – я нашла своего духовного наставника в лице этого сибирского крестьянина, который уже в начале нашей первой беседы поразил меня своей прозорливостью. Повелительный взгляд его серых глаз по своей силе равнялся той внутренней воле, которая совершенно разоблачала человека перед ним. То был для меня великий день».